Сдержав раздражение Куракин жестом показал, что Мастер может быть свободен.

Нет, расслабляться было ещё рано. Ой как рано.

'Мятеж не может кончиться удачей.

В противном случае его зовут иначе'

Вдруг всплыли в памяти Куракина строки. Кто это сказал? Когда? Откуда это?

— Здравия желаю! — в дверях появился де Огюстье. — Есть новости.

— Проходи, рассказывай. — ответил Адмирал, насыпая корм Прапору, который радостно замигал светодиодом на шее.

— Докладываю. Все группы провокаторов выявлены и за ними ведётся наблюдение. При необходимости будут сразу проведены задержания, необходимые подразделения для этого проинструктированы и размещены в столице.

— Кого привлекли? — поинтересовался Малинин.

— В следующем месяце будут проводится аттестация нескольких подразделений военной полиции. Просто их чуть раньше привлекли и озадачили. Результат пойдёт в зачёт.

— Какой-то несерьёзный подход. Зачёты, экзамены. Мы тут что, в бирюльки играем, Алексей?

— Никак нет. Мера вынужденная, понимаю. Но вы же знаете, военную полицию у нас не особо любят. Даже больше, чем комендантские службы. Гражданские, и тем более военные, их как огня боятся. Отсюда мало кто знает, чем они занимаются и что умеют и могут. А могут они многое. Подготовка не хуже, чем у нас, между прочим. Да и в столице не бывают, вероятность утечки информации о предстоящих событиях ничтожна, им просто некому её передать. Все из дальних гарнизонов.

— Принято. Сколько их будет?

— Всего прибудет четыреста восемьдесят человек на переаттестацию. И при необходимости оперативно могут быть доставлены до батальона с полным вооружением, лёгким стрелковым, конечно. Всё-таки столица. Время развёртывания до полутора часов.

— Годится. Хороший резерв. Но нужны полевые агенты на улицах. Группы провокаторов мы обездвижим, но ведь полно будет одиночных дураков и прочих горлопанов. Озаботься этим.

— Есть.

— И пока не забыл. Специалист есть по общественным связям или по СМИ? Вроде ты обещал найти.

— Так точно. Прибудет завтра утром. Между прочим — военный репортёр.

— Военный — это хорошо. — одобрительно кивнул Адмирал, — Жду. Это сейчас самое важное. — Адмирал снова натянул наушники и углубился в отчёты и рапорты.

— Когда-то, очень давно, в прошлой жизни, одна маленькая девочка влюбилась в мальчика. — вдруг снова заговорила Альта, Анна и Деревянко непонимающе уставились на неё, а та продолжала: — Девочка действительно была маленькая — ей недавно исполнилось четыре года. А мальчик был почти взрослый — ему было уже почти десять лет. Мальчик приезжал со своим отцом к моему деду. Это был он. Лок. Дункан Стюарт. — объяснила она, заметив недоумённые взгляды.

— Хочешь сказать — это судьба?

— Наверное. Они приезжали несколько раз. Однажды я сказала ему, что когда мы вырастем, то поженимся.

— Ну я в детстве тоже кое-кому так говорила. — усмехнулась Анна.

— А мы потом надолго потеряли друг друга. Меня отправили к родителям. Как будто что-то почувствовали. Я сейчас вспоминаю всё. Как будто блок сняли с памяти. У меня были ещё брат и сестра старшие. Где они и что с ними — я не знаю. На планете, где мои родители в экспедиции были, произошла какая-то планетарная катастрофа, эвакуация шла стихийно, каждый спасался как мог. Отец меня успел посадить в спасательный челнок, а что дальше было, я не помню. Потом узнала, что я была в специальной спасательной капсуле. Капсула — была хитрая — противоударная, она как бы отталкивалась от любых помех мельче и крупнее планет земного класса, а система автопилота была ориентирована на стандартные частоты связи. Пассажир мог находиться в состоянии анабиоза практически бесконечно. Опасность была только при приземлении, если после отключения защиты капсула будет механически повреждена направленным взрывом. Так я оказалась на Брискселе.

Евстигней Иннокентьевич сидел за столиком в старинном ресторане «Оливье». В руках он держал планшет с меню, рассеянно проводя по нему пальцем. Рядом стоял официант — молодой человек в белой рубашке и чёрной безрукавке с безупречной улыбкой на лице. На правой руке небрежно перекинутое полотенце, поднос в левой руке, лёгкий полупоклон. На Земле позволить себе найм персонала из людей, а не установку роботизированных линий питания, могли позволить себе немногие рестораторы. Но в столице, в районе, где на улице больше аристократов, чем рядовых граждан, в древнем особняке постройки ещё 19 века, в одном из самых старинных ресторанов планеты, по-другому и не могло быть. Мельком глянув на официанта Евстигней Иннокентьевич подумал, что этому молодому человеку пришлось пройти сложный многоступенчатый конкурс на эту вакансию. Сделав заказ и отбросив мимолётные мысли, он достал коммуникатор. До назначенной встречи ещё сорок минут.

Евстигней Иннокентьевич уже заканчивал обед, когда к столику подошёл высокий, слегка полноватый мужчина в сером деловом костюме.

— Вы позволите? — с лёгким акцентом сказал он, пригладив рукой рыжие волосы с пробивающейся сединой.

— Да, разумеется. Присаживайтесь.

Тут же у столика появился официант, на подносе лежал планшет с меню ресторана.

— Мне как обычно — вальяжно сказал мужчина, небрежно махнув рукой. Официант тут же исчез. Через несколько минут он уже расставлял тарелки, бокалы и приборы. Последним на стол был положен прибор в виде прямоугольной коробки небольших размеров с кнопкой посередине. Официант нажал на кнопку и сказав, что разговору никто не помешает, попятился и скрылся за пеленой силового поля, которое позволяло разговаривать не боясь подслушивания или видеозаписи.

— Как там наш бизнес, дорогой Евстигней Иннокентьевич?

— Всё прекрасно, уважаемый Майкл. Всё просто замечательно!

Собеседники натянуто улыбнулись друг другу. Им предстояло многое обсудить.

Решительно отодвинув безуспешно пытавшегося что-то возразить Самуила Яковлевича в палату Малинина решительно вторглась рослая дама бальзаковского возраста с учительским узлом волос на макушке и в строгом деловом костюме.

— Ша, Сёма! — с характерным прононсом произнесла она, — Не делай мне нервы! Я таки немного понимаю в этом деле и я таки имею шо сказать этому шлимазлу Малинину!

— Рива? — от неожиданности Малинин чуть не выронил чашку с чаем.

— Где эта малохольная? — спросила Ревекка Самойловна Гельфер-Кротова, придвигая стул к столу и усаживаясь напротив Малинина.

— Ты про Ржавую? — на всякий случай уточнил ошалевший Адмирал.

— А про кого ещё? Я получила от неё какое-то странное письмо, потом её матушка огорошила меня новостью, что Анечка улетела в отпуск. И почему-то в отпуск она решила отправиться именно сюда.

— А… она на Маиси. — ответил Малинин. Получилось виновато.

— И что она там забыла? Только не говори, что захотела задать пару вопросов Златову.

— Вот этого не знаю. Врать не стану. А тебя она зачем выдернула? Неужели из-за этой чёртовой планеты?

— А из-за чего ещё⁈ Я в своё время должна была лететь в ту самую экспедицию. В которой участвовала Татьяна. Там, на Зэду, были найдены какие-то таблички, которые я должна была исследовать. А, возможно, и расшифровать. Но тогда ещё не было известно, что похожие записи были найдены и на Гамме-249. Якобы, их оставила прежняя цивилизация, существовавшая на планете до прихода людей. В экспедицию, как ты знаешь, я не попала. Но самое интересное началось потом! Анька подарила мне одну книгу. Оказалась весьма интересная вещь.

— Может, чаю? — решился прервать её темпераментный монолог Малинин.

— Не откажусь.

Получив чашку ароматного крепкого напитка, Рива заговорила уже более спокойно.

— Книга оказалась на эларском. Вернее, на одном из эларских языков.

— А элары — это коренная раса Гаммы-249. — уточнил Малинин.

— Считается коренной. На самом деле — они тоже пришли на эту планету. И самое интересное — КАК они пришли.