Пришлось вставать и идти за пакетиком с кормом, который хранился в шкафу. Когда-то очень давно, в магазине для животных услужливый продавец долго интересовался у молодого тогда ещё офицера внешним видом питомца и чем его кормили раньше. А ел он всё. В буквальном смысле. Любую органику, причем не обращая внимания на цвет, вкус или запах. Тогда продавец подал пакетик кошачьего корма. Мол, он думает, что это должно подойти. И действительно, Прапор ни разу не пожаловался Адмиралу на кормежку за много-много совместно прожитых лет…

Глава 3

Высота, господствующая над местностью

Прапор радостно взмахнул кожистыми крыльями и довольно заурчал. Длинный клюв постукивал о дно миски. Светодиод импланта на черепе зверушки помаргивал, а в это время Адмирал получал мыслеобразы. В них он видел себя на фоне странного фиолетового леса с тушей какого-то животного, у которого оторвана голова, и радостно прыгающих вокруг похожих на Прапора существ.

— Ну вот и ладненько — тихо сказал старый вояка и улыбнулся. Наверное забота о питомце сейчас единственное, что приносит радость и не дает прекратить дышать.

После госпиталя Адмирал надолго впал в депрессию и она могла кончится для него полным распадом личности. Но ежедневное общение со своим странным другом вывела его из сумеречного состояния души. Не врачи и не психологи, а именно мысли и воспоминания зверушки поставили на ноги больного. Прапор научил Адмирала осмысливать свои довольно однообразные образы, хранящиеся в памяти. Потихоньку старый вояка, который не мыслил себя без активной жизни, без огромных массивов обрабатываемой мозгом информации и изматывающей ответственности за подчинённых, начал жить спокойной гражданской жизнью. Да, это было тяжело, но он справился.

Адмирал снова сел в кресло, укрылся пледом, выпил очередной глоток из чашки «адмиральского чая», в котором была растворена почти что половина бутылки крепчайшего рома, затянулся трубкой и прикрыл глаза…

* * *

— Наше руководство давно положило глаз на эту планету. И у нас тоже знали об исчезнувшей цивилизации.

— А нас просто выгнали как конкурентов?

— В некотором роде. Сначала я не поверил в то, что у них пропал ещё один человек. Думал, что это уловки руководителя земной экспедиции. Я связался со своим командованием — на орбите Зэду висели уже два наших крейсера, и они прислали подкрепление. Мы снова прочесали лес в окрестностях лагеря, но, как выяснилось, человек пропал в подземелье, когда искали ту женщину…

… Исчезновение Никаса расстроило и напугало нас гораздо сильнее, чем пропажа Козы-Дерезы. А тут ещё счастьевский командир явился. Этот тип нас особенно раздражал. Чуть не в первый же день своего появления у нас в лагере, он залез в раскоп, разогнал работавших там людей, перерыл все ящики с находками и выставил часовых. На наши протесты нахально заявил, что у него приказ. После этого его люди притащили свои генераторы силового поля. Вот их-то и ухитрилась отключить Коза. Или они уже были отключены? Вообще — интересно девки пляшут… Как-то же эта дамочка в подземелье проникла. И часовых обошла… Или их сняли? Кто? Не она же!

В общем — явился этот счастьевский амбал к нашему начальнику экспедиции с заявлением, что на орбите уже два ихних крейсера висят.

— И вы нас — что? — спрашивает Главный, — У нас второй человек пропал, а вы тут со своими глупостями!

Услышав об исчезновении Никаса, счастьевцы сначала не поверили, а потом развили бурную, но совершенно бесполезную деятельность. Сперва возле нашего лагеря приземлились ещё два челнока с орбиты, и оттуда вылезло подкрепление, которое оцепило окрестности лагеря и холм, а счастьевцы в очередной раз прочесали лес возле лагеря. Зачем? Люди-то пропали в подземелье! Или они что-то такое искали в лесу? Что? Нашим запретили покидать лагерь вообще, но после бурных пререканий Главного со счастьевским амбалом, тот, всё-таки, пропустил новую поисковую группу в подземелье. Что же до меня, то мама заперла меня в вагончике. Причина была ещё и в том, что этот счастьевский начальничек мне буквально проходу не давал. Везде подкарауливал. Появлялся совершенно внезапно и в самых неожиданных местах. Иногда я ловила себя на мысли, что и в сортир он со мной тоже однажды пойдёт.

… Группа вышла из подземелья только через сутки. Разумеется — ни с чем. Лабиринт, начинавшийся под холмом, тянулся на многие километры, и дальнейшие поиски грозили затянуться. Дерезу жалко никому не было, кроме мужа, — она всем успела насолить, а вот из-за Никаса переживали все. Тем неожиданнее было то, что счастьевцы вдруг предложили свою помощь. Но сделали это весьма своеобразно. Командир сказал, что в лабиринт отправится их поисковая группа, но наших в её состав включить отказался. Заявление, мягко говоря, удивило всех. А этот амбал дал понять, что дискуссии неуместны. И вообще он их не потерпит. Хотя — хитрости их были шиты белыми нитками — счастливые искали в подземельях что-то, что было нужно им, а наши были бы для них помехой. Уж могли бы и не заявлять о своих намерениях отправиться под землю.

— И что же вы там искали?

— Следы треклоретанцев.

— М?

— Зэду была их колонией.

— Откуда такие сведения?

— Из достоверных источников.

— А лес зачем прочёсывали?

— Сканировали местность. Пытались определить направление коридора.

* * *

… Хуже нет, чем быть у начальства на хорошем счету. Нет, с одной стороны, конечно, приятно, когда твои старания ценят, но с другой стороны — начальство начинает считать тебя таким незаменимо-безотказным рабочим скотом, который сделает всё, что ни прикажи. А я был хорошим подчинённым. И начальство меня ценило.

То, что мы пошли в подземелье, земляне бы всё равно узнали. И всё равно были бы просьбы о помощи. Так что наше предложение было всего лишь данью вежливости, не более того.

Выяснить у землян, что им известно о подземельях особого труда не составило. Они сами рассказали. Да, они успели только вскрыть вход в подземелье, но углубиться туда сколько-нибудь серьёзно — нет. Земляне были учёными, а не военными. У них было прекрасное снаряжение и хорошо оборудованный лагерь, но они, видимо, понятия не имели, с чем имеют дело. Они искали артефакты исчезнувшей цивилизации. Мы тоже, но у нас были несколько иные цели поиска.

— Что — искали очередной способ завоевать вселенную? Это ещё никому не удавалось.

— Знаю. Мы искали их технологии. Там, под холмом.

— Боже мой! До чего это всё банально! Кстати, наши считали, что этот холм и лабиринт под ним — это святилище какого-то неведомого божества. Вроде лабиринта Минотавра. Что, в общем-то, тоже оригинальностью не блещет.

— Люди — существа ограниченные.

— Это точно. Ну, полезли вы туда, а дальше?

— Я туда не лазал. В тот раз.

— Конечно, не лазал. Потому что первая группа на поверхность не вернулась.

— А ты откуда знаешь?

— От верблюда. Я там с мамой была.

— Чёрт!!! Я должен был…

— Вспомнить, где видел меня раньше?

— Именно.

— Ладно.

— Что, ладно?

… Поисковая экспедиция, отправленная счастьевцами под холм, так и сгинула в полном составе. На Марта было жалко смотреть. Он, ясное дело, доложил своим, и после этого счастливых на единицу площади в нашем секторе стало, как на собаке блох. Нам в очередной раз запретили покидать лагерь и приближаться к холму.

— Закладываем ворота и садимся в осаду. — пошутила мама, но как-то невесело. Зато Март тогда перестал за мной таскаться — видимо — не до того стало, что и не удивительно.

* * *

Утром, ещё до завтрака, к Татьяне пришли Мавромати и Карапет Карапетян. Карапетян, вообще-то, был завхоз экспедиции, но принадлежал к тем людям, про которых говорят «в каждой бочке затычка» и разбирался во всём, кроме своих профессиональных обязанностей. Вернее, в том, что касалось имущества экспедиции, Карапет свято придерживался принципа «собака на сене». Допроситься у него чего-либо было невозможно по определению и в принципе.