— А где Азазель? — спросила Кассандра, хотя прекрасно знала, что на её вопрос никто не ответит. Ей и не ответили. Вместо этого все остальные тоже принялись переспрашивать, где, собственно, Азазель. Выяснилось, что никто и не заметил его исчезновения.

— А он был с нами, когда нас захватили? — спросил Пабло.

Вопрос так же остался без ответа. Никто и не заметил, когда именно Азазель исчез.

— А кто он вообще такой? Откуда взялся? — спросила Хелен.

— Его же начальство с нами отправило. — напомнил Базиль, — Он был с нами на инструктаже.

Кассандра подумала, что занимаются они сейчас совсем не тем — нужно думать, как выбираться отсюда. Хотя — Азазель ей не понравился с первого взгляда. Надменный типчик почти ни с кем не общался. Кто он вообще такой? откуда взялся и почему начальство направило его с ними?

Это было около пяти лет назад…

— Равняйсь! Смирно! Капитан Котоусов! Выйти из строя.

Один из офицеров вышел из строя изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Только неестественная бледность выдавала его состояние. Он сделал положенные два шага вперёд и повернулся к строю лицом. Но никто из стоящих напротив товарищей на него не смотрел. У него было красивое лицо славянского типа, русые короткие волосы, усы, светло-серые глаза. Он тоже смотрел перед собой, избегая смотреть на сослуживцев. Малинин вышел вперёд и становится перед строем, но не рядом с Котоусовым.

- За превышение служебных полномочий, невыполнение приказа, повлекшее за собой гибель личного состава группы, капитан Котоусов исключается из состава Особого Его Императорского Величества Специального назначения отряда и передаётся под суд военного трибунала. — объявил Малинин.

Несколько секунд стояла тишина, а потом её вспорола барабанная дробь. Под её настойчивый треск с Котоусова сорвали берет и шеврон отряда с рукава, орденские колодки и погоны. Под непрекращающуюся дробь он шёл вдоль строя, конвоируемый Малининым и каждый стоящий в строю поворачивался к нему спиной.

Круг света, вся остальная обстановка тонула в темноте. В кругу света двое собеседников: полковник Ганс фон Кутченбах и давешний Евгений Котоусов. Он здорово сдал за эти годы и выглядел усталым, вокруг глаз появились морщины, в волосах седина, а в самих глазах застыла какая-то волчья тоска. Такое выражение глаз бывает только у тех, кто побывал в тюрьме.

— Итак, — медленно произнёс фон Кутченбах, пристально глядя на собеседника, — Вам, Евгений, дали десять лет. Но вместо них вы провели два года в закрытой спецлечебнице.

Лицо Котоусова передёрнула короткая и какая-то яростная усмешка, словно вспышка молнии.

— Всё верно, господин полковник. А теперь родимая Контора решила про меня вспомнить? И, если я правильно понял, то Вы пришли сделать мне предложение, от которого невозможно отказаться. Иначе — я случайно поскользнусь на банановой кожуре.

В ответ фон Кутченбах холодно улыбнулся одними губами.

— Буду откровенен. — ответил он, — Кандидатур я перебрал много. Остановился на Вашей. Не скрою, основной причиной выбрать Вас стали Ваш послужной список и Ваш позывной. Азазель. Вы ведь сами его выбрали?

Ответом снова была яростная усмешка-молния.

— Польщён. — коротко ответил Котоусов, — И что же от меня требуется?

Кутченбах довольно улыбнулся. Он опасался, что Котоусова придётся уламывать гораздо дольше.

— Название Счастье Человечества Вам, думаю, знакомо.

Ответом ему снова была та же яростная усмешка-молния.

Так в группе Пабло Мадины появился Азазель.

* * *

— Есть вариант, что мы его не найдём. Тем более, что здешние что-то задёргались. Наверняка твой побег уже обнаружили. — сказал Реку Волкодав.

— Тогда что? — спросил Рек.

— Тогда мы попытаемся проникнуть в космопорт и захватить какой-нито корабль. Ты с На-Лой убираешься с планеты, а мы с ребятами ищем Датча. Как только уберёшься в космос — свяжешься с Батей и всеми нашими.

— Я не согласен.

— Что? Я что-то не расслышал…- тихо переспросил Волкодав.

— Я не согласен. Если Датч…

— Так. Отставить дискуссии. Делаешь, что я сказал. Брата твоего мы вытащим сами. Ещё вопросы есть?

— Нет.

— Ну и ладушки. Космопорт должен быть южнее. И до него ещё километров триста по прямой. — подвёл итог Волкодав.

— Скорее всего «Медуза» тоже там.

— Ещё лучше.

Рек завёл мотор грузовика. Эвизу с На-Лой посадили в кабину, остальные устроились в кузове. Грузовик был старый, колёсный, видимо, его привезли с собой ещё переселенцы Первой Волны. Техника на этой планете, как успел заметить Рек, если она не военная — в большинстве своём была весьма старой и заслуженной.

— Вы сумасшедший. И эти ваши спасатели тоже. — сказала Эвиза, — Космопорт хорошо охраняют. Неужели не понятно?

— Что-нибудь одно: либо я сумасшедший, либо мне должно быть что-то понятно.

— Вы хоть понимаете, что захват заложника… И эти военные…

— Заткнись, дура! — оборвал её Рек.

Рек выжимал из древней техники всё возможное. В открытое окно кабины влетал тёплый ночной ветерок. И было бы, вобщем-то очень даже приятно ехать, если бы не обстоятельства их путешествия. Эвиза непрерывно что-то верещала в фоновом режиме, Рек особо не слушал. Только однажды, когда она попыталась что-то вякнуть про кражу чужого транспорта, спокойно ответил:

— Как я могу его красть, если у вас нет собственности?

— Вы сделали неправильные выводы из моих слов! Собственности у нас действительно нет. Но мы пользуемся техникой только в общественно-полезных целях…

— Для моего общества то, что я делаю, очень полезно. Дорог тут у вас…

— Что? — переспросила Эвиза.

— Я говорю, дорог вы тут понастроили, где надо и где не надо.

— Это плохо⁈ — вспылила она.

— Почему? Очень хорошо. Удобно: куда ни поверни — выберешься на дорогу.

— Куда мы едем? — весело поинтересовалась На-Ла.

— Если я правильно запомнил, нам надо двигать на юго-восток. Если правильно определил — эта дорога как раз в ту сторону.

На-Ла покрутила головой, но спорить не стала.

— А что там? — вместо этого спросила она.

— Космопорт. Мы его не пропустим, — пообещал Рек, — Сейчас темно, а в космопорту круглосуточно горят прожектора. Мы увидим, в какой стороне подсвечивается небо, и поедем туда.

— И улетим? А как же Датч?

Рек стиснул зубы и промолчал.

Эвиза смотрела в окошко. Какая-то фосфоресцирующая полоса бежала вдоль дороги, по которой они ехали. Это была ночная разметка. Грузовик нёсся так, что светящиеся столбики сливались в единый поток. Верещать она перестала, наверное, выдохлась.

Рек оглянулся на неё.

— Поспи, — посоветовал он.

— Остановитесь! — взмолилась Эвиза.

Рек хмыкнул.

Они миновали какое-то поселение. Грузовик взлетел на горку и Рек увидел, что огней впереди существенно прибавилось, а вдалеке, на горизонте, как заря светит нечто большое. Начались предместья. Эвиза ожила и стала оглядываться. Когда грузовик проносился мимо освещённых постов на въезде в город, Эвиза вдруг сунулась через На-Лу и толкнула окошко.

— Помогите! Остановите машину! — закричала она как можно громче. — Сообщите в охрану!

На-Ла встрепенулась и стала озираться.

— Что, уже приехали? — спросила она.

Рек не обратил на крики внимания.

— Здесь диверсанты! — завопила Эвиза опять у следующей будки дорожного поста, — Помогите! Тревога!!!

— Заткнись ты! — разозлилась На-Ла.

Но Эвиза не заткнулась, а заорала ещё громче.

— Помогите!!! Меня похитили!!!

— Хочешь, я её укушу? — от всей души предложила На-Ла, оскалив свои мелкие, но очень острые зубы.

— Не надо! Если ей охота, пусть озвучивает происходящее. Нас и так должны были заметить…

Эвиза замолчала.

На повороте к лётному полю их ждал опущенный шлагбаум, снабжённый системой, которую на Земле называют «лежачий полицейский». Рек вовремя заметил опасность и затормозил так резко, что машину занесло вбок.