— Что это за сопляк⁈ — Выдавил из себя Крамор зло. А его рука при этом до боли вцепилась в мой локоть. Я поморщилась. Синяки точно останутся.

— Не твое дело. — Произнесла сквозь зубы.

— Ты с ним трахаешься⁈ Дубова, ты только моя! Так всегда было и будет! Поняла меня? — Карие глаза налились кровью. Ух, знаю я этот взгляд, Крамор в бешенстве.

— Я. Не. Твоя. Собственность. — Произнесла четко с расстановкой. — Знаешь, когда я от тебя ушла, Антон, то решила, что больше не буду терпеть ничего из того, что мне неприятно, не нравится или приносит дискомфорт. Так что, — схватила его за большой палец и провела болевой прием, выгнув до хруста. Антон, не ожидавший от меня подобного финта, отшатнулся, сморщившись от боли, при этом выпустив мою руку из захвата.

— Какого х*я, Саша⁉ — Взревел он, подскакивая на ноги, и нависая.

Я поднялась следом.

— Хотел по — человечески помириться, даже подарок для тебя купил. — Достает он из кармана пиджака бархатную коробочку, открывает, дерганым движением демонстрируя огромное кольцо в виде цветка с несколькими инструктированными брильянтами. — А ты уже нашла себе какого — то трахаря⁈ Не ожидал от тебя такого! Ты же не шлюха, Саш!

Ну, все, достал.

— Пойдем-ка, выйдем. — Говорю ему и направляюсь к выходу, ведущему в коридор.

Как и ожидалось, Крамор пошел за мной.

Все сейчас увлечены событиями на ринге. До нас никому дела нет.

Жаль, не смогу из-за одного наглого самовлюбленного несдержанного придурка посмотреть бой полностью и поддержать Леву.

Захожу в пустующую в данный момент тренерскую. Антон следом.

Захлопываю дверь.

Приближаюсь к бывшему, и говорю так, чтобы информация, наконец дошла до ушей Крамора. — Ты бы, Антош, вел себя потише, да поприличнее, а то вокруг куча деток с телефонами. Заснимут твои закидоны. Потом очередной скандал менеджеру разгребать. Не хорошо. Приложи немного усилий, чтобы сохранить хотя бы видимость репутации. И да, — произношу вкрадчиво, — моя личная жизнь тебя больше не касается. И на будущее — посмеешь что-нибудь выкинуть, будь готов к последствиям. За годы работы у меня много грязи на каждый твой выкрутас накопилось. Если всплывет, не отмоешься до конца жизни. Не успеешь опомниться, потеряешь все, что имеешь. Поверь, война со мной ничем хорошим не обернется. Я предупредила. А сейчас убирайся, Крамор, меня уже тошнит от одного твоего вида.

— Ты пожалеешь о своих словах, Сашка. Когда нахлебаешься дерьма в этом Мухосранске и поймешь, как много я для тебя сделал, приползешь ко мне как сучка. Скулить будешь, чтобы принял обратно. Уж я вдоволь полюбуюсь на это зрелище, будь уверена. — Звучит зловещее обещание.

— Если только в твоих мечтах, Крамор. — Цежу сквозь зубы и обхожу его. Оставляя в одиночестве.

Иду по коридору, спеша вернуться в зал, чтобы досмотреть бой. Судя по времени сейчас должен начаться третий раунд.

Сейчас мне нужно сконцентрироваться на делах насущных.

А Крамор… много лает, мало делает. Не сможет он мне навредить. Нет у него рычага давления. А значит, и опасаться не стоит. Подберет свою задетую гордость и убежит прочь обратно в столицу. Надеюсь, навсегда.

Так тороплюсь, что на очередном повороте врезаюсь в выбежавшего мне на встречу человека. Оступаюсь, но сильные руки удерживают на месте, вскидываю голову, застываю в шоке, не веря своим глазам.

— А ты что здесь делаешь⁈

ЛЕВ

Стою в центре ринга. Брагин, как и всегда, вещает давно выученные правила.

Напротив противник.

А все мои мысли там, рядом с Сашей.

Так и знал, раз мудак Крамор объявился, то от нее не отстанет.

Сталкиваемся перчатками с Гориным. Тот неожиданно склоняется.

— Так значит это ты парень Дубовой… мне успели про тебя кое — что нашептать, Быков. И знаешь что? Ты ее не достоин. ЗЕК. — Выговаривает, сияя высокомерной мордой. Отходит в свой угол.

Ничего не отвечаю. Этот выпад нацелен выбить из равновесия и сбить с настроя. Мне в данный момент вообще плевать на слова этого левого мужика с модным начесом.

Саша решила, что — я достоин. А мнение других мне не интересно.

Но все же я ведь не терпила какой, чтобы это так оставить, верно?

Только говорить я буду не словами.

Громче слов мой ответ объявят кулаки.

Звучит гонг.

Сразу переходить в атаку никто из нас не спешит.

Кружим, приглядываясь. Обмениваемся по паре ударов, оценивая друг друга.

Только вот вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на бое, взгляд сам собой возвращается к трибуне.

До этого притаившийся гнев встает на дыбы.

Этот… мудачеллло что-то выговаривает Сашке и при этом сжимает ее руку так, что девушка морщится от боли.

Ах, ты ж… пиз*ец тебе, Крамор.

Пока я отвлекся, оппонент воспользовался моей заминкой.

Хук с правой прилетел точно в челюсть.

Звезд не словил, но чуть пошатнулся.

И это удар чемпиона? Отбитые на голову, отчаявшиеся зеки бьют в десять раз сильнее.

Тем временем, почувствовав мою брешь, Арсений Горин начал активно атаковать, ударяя по ребрам и пытаясь пробить хуками и джебами в голову, только защиту я не опускаю, и ему не удается попасть по моей черепушке.

Его цель напором пробить мою защиту и отодвинуть к канатам, только я и с места не двигаюсь, принимая все удары на себя.

Факт моей стойкости неимоверно бесит столичного гостя. На его лице проскальзывает нервозность наравне с удивлением, должно быть до этого момента он не встречал людей, способных так долго сопротивляться его напору.

Брагин что-то кричит со стороны, пытается напомнить о нашей отработанной на тренировках тактике и техниках.

Только какая тут нахрен тактика, когда мою женщину обижают у меня на глазах, а я здесь вожусь с каким — то столичным выскочкой с кучей громких титулов.

Некогда мне тут прохлаждаться. Нужно закончить этот бой как можно скорее, вернуться и разъ*бать хлебальник Крамору, чтоб неповадно было делать больно моей Сашке.

Горин продолжает пытаться пробить защиту. Он наносит удары по моим поднятым рукам, словно отбойный молоток. Подобный Джеб нужен для того, чтобы раскрыть оборону противника.

Классическая стратегия, надеется либо создать брешь в обороне, либо спровоцировать меня — оппонента на атаку, тем самым раскрыться и завершить наш бой кроссом в голову.

Что ж можно и поддаться чутка.

Подыграю хлыщу, потешу его эго на пару секунд.

Отступаю и отпускаю защиту, становясь в стойку.

Арсений тут же пользуется моментом, наступает и пытается закончить бой в первом же раунде, вся его стратегия для меня как на ладони.

Сначала — отвлекающие удары по ребрам и бокам, чтобы я сосредоточился на защите корпуса.

В следующий миг это и происходит, на мои ребра обрушивается серия ударов.

Только я не ухожу в защиту, выставляя блок, а наоборот — нападаю.

Достаю хуком до его челюсти и затем пробиваю апперкот. Старая добрая «двоечка» работает на ура,

Горин отлетает, но остается на ногах. Встряхивает головой, пытаясь пережить последствия.

Похоже, все — таки чемпионом он стал не за красивые глазки, раз смог выстоять.

Его лицо искажает гримаса гнева. Кажется, кто — то вышел из себя. Но мне этот всплеск эмоции только на руку. Чем больше злость, тем больше ошибок в обороне. Ведь в гневе ты нацелен на атаку, а собственная защита теряет приоритет и сдвигается чуть дальше в списке первостепенных задач.

Еще больше дразню соперника, подманивая его рукой.

Горин наступает. Хочет меня достать. По движению плеч и глаз понимаю, что он готовится к апперкоту сначала в корпус, а затем добивной в челюсть.

Любой боец с первого дня на ринге учится, как правильно минимизировать урон для тела. Нас учат правильно выставлять защиту и уходить от опасности, уворачиваться. Ведь если получишь серьезную травму, считай, что уже проиграл.

Так учат тех, кто дерется на ринге по правилам от гонга до гонга.