С приходом Гитлера сюда проникли и ваши погромы, однако евреи из числа могущественных банкиров и промышленников сумели себя обезопасить. И не только это, они фактически поддерживают новое правительство против людей собственной национальности, поскольку для них, очевидно, и к сожалению, деньги стоят на первом месте. Что касается поджога рейхстага, то он был втайне совершён правительством, затем объявившим его подлым актом коммунистов. Это, разумеется, было сделано, чтобы отвлечь внимание масс от того, что происходило на самом деле: уничтожения демократической формы правления и Веймарской конституции.

Такое неоднократно случалось в истории, когда власть денег оказывалась под угрозой. Интеллектуальные меньшинства всегда подвергаются преследованиям, и в данном случае это социалисты, евреи, коммунисты, подчас и католики – все, кто активно борется с тиранической диктатурой крупного бизнеса. И, чтобы спасти Тиссенов и Круппов, антиеврейская программа Гитлера сработала идеально".

Доктор замолчал, чтобы снова раскурить трубку. Слышно было только постукивание вязальных спиц фрау Б.

"И эта гитлеровская программа Великой Германии тоже идеально подошла. Для столь огромного угольного и железорудного треста и для всевозможных немецких товаров должны быть рынки сбыта. А ещё доступ к сырью, который нам не позволяют получить иностранные тарифы. Германии нужно провести масштабное перевооружение, дабы поглотить наши исполинские излишки, которые народ больше не может позволить себе покупать, и отвоевать утраченные территории, если мы желаем когда-нибудь снова стать богатой нацией. Центральная и северная Европа, страны Балтии, даже Норвегия и Швеция, Австрия и Венгрия, Балканы – всех их требуется привести под знамёна со свастикой, при необходимости, силой оружия, для спасения существующего порядка. И не забывайте, что ваша Украина, как постоянно говорят Тиссен, Гитлер, Розенберг25 и другие, также должна стать нашей".

"Украина? – фыркнула я. – Вам было бы невероятно трудно онемечить Украину".

"Да, но, согласно теории этих людей, поскольку Украина была оккупирована немецкими войсками во время войны, она просто обязана нам принадлежать".

"Старая добрая идея 'Дранг нах Остен'26?"

"Что-что?" – с тревогой спросила фрау Б.

"Стремление, марш Германии на Восток с целью колонизации России. Что ж, это уже пытались сделать раньше, но безуспешно".

"Именно так, – сказал доктор, – но план возродился. Основная идея, однако, состоит в том, чтобы передать Украину Польше в обмен на Польский коридор27. В этом реальная причина наложить лапу на Украину".

"Всё очень просто. Гитлер, Геринг и Геббельс – люди Тиссена, – подключился к беседе студент, – и их роли строго определены. Гитлер – это лидер нации, а Геринг как премьер-министр ведёт подготовку к новой войне так быстро, как только может. Просто внимательно взгляните вокруг, и вы везде увидите военную пропаганду".

"Да, это правда. Повсюду открылись военные музеи, и их так много по всему городу, словно грибов, – согласились мы. – И они не показывают жестокость войны, а скорее прославляют её саму".

"Роль Геббельса, в полной координации с Розенбергом, – продолжил Оскар, – заключается в распространении нацизма по всему миру".

"А нацистская пропаганда сильна, друзья мои, – воскликнул доктор. – Вы увидите, что она распространится методично, в истинно немецкой манере. Вы же знаете, что, начав какое-то дело, мы всегда доводим его до конца".

"Но, разумеется, не в Америке?"

"Почему же, вы получите её плоды и в Америке, и в Южной Америке, и почти во всех странах Европы".

И он принялся рисовать для нас схему расположения нацистских подразделений по всему миру.

"Пожалуйста, Фа́тэ28, никаких рисунков, никаких записей, – вскричала фрау Б., помахав перед ним шарфом. – Ты же помнишь, что обещал …"

"Хорошо, хорошо, не буду. Посмотрите, как она со мной строга!" И он наклонился, чтоб поднять покатившийся по комнате клубок ниток.

"Есть и другая сторона медали, – сказал Оскар. – Пусть они изначально и планировали истребить все профсоюзы и раздавить социалистов и коммунистов. Что ж, теперь все профсоюзы уничтожены, и рабочие абсолютно беспомощны. Но анти-нацизм придёт именно от рабочих и низших слоёв среднего класса. И он уже существует, этот подпольный объединённый фронт, и по мере его роста две силы в конечном итоге столкнутся, и произойдёт революция".

"Оскар!"

Его мать в волнении вскочила, уронив всё на пол и опрокинув корзину для рукоделия, стоявшую на подлокотнике её кресла. "Ты такой же негодяй, как твой отец, даже хуже. Разве я сто раз не просила вас обоих быть осторожными? В наши дни даже у стен есть уши. Подумай о том, что случилось с Вилли, и всё из-за того, что тот распускал свой язык".

Она повернулась к нам и прошептала: "Он друг Оскара и сейчас сидит в тюрьме за то, что слишком много болтал. Его бедная мать сходит с ума".

"По́лно, по́лно, Матушка, мы больше не скажем ничего такого, что могло бы вас расстроить".

И доктор с Оскаром, поцеловав её, усадили обратно в кресло вместе корзиной пряжи, шарфом и всем прочим.

Но прошло совсем чуточку времени, прежде чем они оба снова взялись за старое, устроив с Матушкой ещё несколько перепалок.

"Чего я не могу понять, – сказала я, – так это столь внезапного краха 'коричневорубашечников', отправки их в месячный отпуск и запрета им появляться в своей униформе. В конце концов, это ведь они привели Гитлера к власти – как вы говорите, на деньги и с помощью Тиссена. Тогда почему он не продолжает ими пользоваться?"

"Видите ли, 'коричневорубашечников' насчитывается почти три миллиона, и они были набраны в основном из низших слоёв среднего класса. Но теперь, когда они сыграли свою роль, их, очевидно, следует распустить, а их место займут триста тысяч 'чернорубашечников', выросших из личной охраны Гитлера и отобранных из сливок 'коричневорубашечников', из верхушки среднего класса.

Ситуация, безусловно, не является обнадёживающей. Наша внешняя торговля разрушена, мы по-прежнему окружены Францией, Италией и Советским Союзом, настроенными враждебно по отношению к Гитлеру. Да даже Австрия против нас. Несомненно, речь пойдёт либо о внешней войне за возвращение наших территорий, либо, что ещё хуже, о гражданской войне внутри страны. Как же вышло, что ваш президент Вильсон оказался бессилен против безумцев в Версале29? И что он дал, этот мирный договор? Привёл к падению, к разорению Германии, одного из самых цивилизованных государств в мире".

Мы ещё долго разговаривали, пока бедная фрау Б. громко не зевнула, показывая, что с неё довольно этой гнусной беседы, которая неким таинственным образом может привести нас всех в тюрьму. Итак, мы пожелали друг другу спокойной ночи и отправились в отель.

По дороге мы заглянули в кафе "Альт-Ба́йерн". Там было многолюдно, а воздух был насыщен сигарным дымом, который висел под низким потолком и наполнял помещение густой голубоватой пеленой. Поскольку свободных столиков не нашлось, нас усадили за большой стол, где трое мужчин и трое женщин пили пиво и возбуждённо обсуждали великие дела, совершённые для Германии Гитлером. Особенно на эту тему разглагольствовал один мужчина, тогда как его товарищи кричали: "Хайль Гитлер!" – поднимая свои кружки, а затем с громким стуком опуская их на поверхность стола.

"И вот, – произнёс мужчина, очевидно, продолжая свой рассказ, – тогда я и сказал Иоганну: 'Ты что, слепой? Разве не видишь, что наш Фюрер является спасителем Отечества, что он вытащил нас из мрака, в котором мы жили после войны, что он дал нам то, на что можно надеяться, чего мы ждём с таким нетерпением? Разве он не сказал нам, что мы не побеждённая нация, а великая, и, более того, что мы ещё станем величайшей нацией в мире?'"