Лукия умудрилась произнести все это равнодушно, так, как и полагалось капитану. Капитан ведь не может бегать тут кругами и вопить «Вы посмотрите, какая роскошная команда подобралась!» Хотя это определенно было правдой: даже с учетом того, что у двух хилеров нет официальных номеров, они наверняка сильны, других Вернон в свою свиту не отобрал бы. В итоге нынешний экипаж получился чуть ли не сильнее, чем прежняя команда «Северной короны».

Однако Альду это не обрадовало. Она бы предпочла, чтобы они по-прежнему были вместе… Не только Киган и Стерлинг, остальные тоже. Просто чтобы они были живы…

От этого снова стало тяжело и как будто больно внутри. Альда лишь порадовалась, что ей говорить пока не нужно. С того момента, как группу людей объявляли экипажем, вся власть переходила капитану. Оспаривать это не собирался даже Стефан, он вообще перешел в режим образцового солдата, слушающего Лукию с показным вниманием. Видно, вспомнил, что ему полагается поддерживать образ всеобщего друга ровно до той минуты, пока не понадобится ударить кого-нибудь ножом в спину.

– Наша миссия отмечена грифом повышенной секретности, – продолжила Лукия. – Это означает, что вы не можете распространять любые сведения о ней, не получив на это разрешение от меня лично. После завершения миссии флот оставляет за собой право подкорректировать ваши воспоминания.

– У тех счастливчиков, которые останутся живы, – с невинным видом уточнил Стефан.

– Мы здесь не для того, чтобы гадать, – напомнила Лукия. – Наша миссия – отыскать Шидонай, планету-сироту, наблюдение за которой было прекращено более века назад.

– Миссию не разрешили бы, если бы было известно только это, – сказал Матео. – Нам не могли поручить обыскивать всю Вселенную наугад.

– И не поручили. Ранее поиски Шидоная были под запретом по причинам, которые нас с вами не касаются. Однако есть основания полагать, что данные об этой планете, полученные во время контакта с ней, сохранились. Если это действительно так, у нас появится возможность вычислить, где именно Шидонай оказался за прошедшие десятилетия. Сегодня вечером «Северная корона» отправится к научно-исследовательской базе «Артемида», принадлежащей Легиону.

Собравшиеся понимали, что это ничего не гарантирует – гарантий вообще не будет до самого конца. Но им наверняка казалось, что первый шаг в этом поиске будет легким, всегда ведь так!

Потому что Лукия не сказала им про «Артемиду» самое главное, и Альда не винила ее за это. Миссия уже началась, никто от нее не откажется, так зачем беспокоиться заранее? Ну а о том, что «Артемида» была заброшена после гибели всего персонала при создании первых легионеров, экипажу предстояло узнать уже после прибытия.

Стерлинг до сих пор не был уверен, что поступил правильно. Он чувствовал себя предателем, хотя, когда анализировал все исходные данные, убеждался, что принял правильное решение. Бывают ситуации, когда просто нельзя остаться хорошим для всех, выбор приходится делать между двумя откровенно неприятными вариантами.

Он не присоединился к экипажу «Северной короны» вовсе не потому, что испугался, киборг надеялся, что они знают это. Он хотел бы полететь с ними! И если бы речь шла только о нем, он бы отказываться не стал. Но к тому моменту Киган уже не скрывал, что его приняли в марсианскую комиссию, и Стерлинг вдруг понял, что ему тоже нужно туда.

Он ведь уже работал в комиссии, правда, не над расследованием, а над сбором данных. Но это позволило ему убедиться, что он действительно может быть полезен. А какой от него толк на разведывательной миссии? Он только обузой станет там, где нужны выдающиеся боевые способности!

Да и потом, кто-то должен был присматривать за Киганом. Стерлинг о таком не болтал, однако в памяти держал всегда. Во время Марсианской Резни многие прошли через потери, но отреагировали на них по-разному. Киган никогда не отличался смирением, и, оказавшись рядом с существом, убившим Римильду, он мог поступить неправильно.

Хотя пока он действовал безупречно. Электрокинетик в кои-то веки следовал инструкции: заполнил все документы, не перечил назначенному руководителю и даже не смотрел в сторону огороженной территории, на которой таилось заснувшее существо. Но Стерлинг не позволил себе обмануться этим показным смирением, он допускал, что речь идет о временном затишье.

Комиссии предстояло расположиться в Новом Константинополе – если следы спонсоров восстания и сохранились, то только в столице. Город все-таки пришлось эвакуировать, и местные жители, конечно же, были против. Однако на их мнение больше не обращали внимания – когда выяснили, что число жертв среди гражданских уже исчисляется шестизначной цифрой, а сторонники теории заговора этого даже не заметили.

Так что теперь прекрасный бело-зеленый мегаполис опустел. Стерлинг бывал здесь раньше, во время последней миссии. Но тогда ему было не до знакомства с марсианскими красотами, сначала он искал жертв хищников, привезенных на Красную планету, потом выполнял сложнейшее задание, а под конец бесхитростно пытался не быть сожранным.

Теперь же все изменилось. Комиссия прибыла на Марс не в полном составе: для честного результата в нее были включены представители разных подразделений флота, и не все могли добраться одновременно. Пока что даже лидера не было – Стерлинг знал, что возглавить миссию поручили кому-то из спецкорпуса, но еще не выяснил, кому.

Уже прибывшие военные заняли небоскреб бизнес-класса и обустраивали там временную базу. Присутствие Стерлинга не требовалось, и он отправился бродить по опустевшим улицам города, чтобы хоть как-то погасить не отпускающую его тревогу и чувство вины.

От прогулки лучше не стало. Новый Константинополь пугал его – и не только тем, что полную зачистку от инопланетных тварей так и не провели, членов комиссии предупреждали, что некоторые хищники могли затаиться. С этим киборг еще мог как-то справиться. Его напрягало опустившееся на столицу забвение, замирание самой жизни. Раньше Новый Константинополь пульсировал движением, люди перемещались по его улицам, как кровь по венам – непрерывно, быстро, и это было нужно, чтобы гигантский организм оставался живым. Сияли огни, играла музыка, звучали голоса и смех.

Теперь же мир затих, и это создавало ощущение, что все происходит не по-настоящему, не может настолько большой город лишиться жизни! Стерлинг поймал себя на странной мысли: если бы Новый Константинополь был разрушен, стало бы проще. Реальность сделалась бы понятней! Руины будто имеют особое право на смерть и безмолвие, а такой чистый, нарядный город – нет. Сейчас Новый Константинополь выглядел как место, где не может случиться ничего плохого, и место, где способно произойти что угодно.

Стерлинг неспешно шагал по пустым улицам, оглядываясь по сторонам. Цели у него не было, кроме как смотреть. Дома были великолепны: белые, как первый снег на Земле, они сияли чистыми стеклами и казались колоннами, поддерживающими небо. Единственным ярким цветом, которому дозволялось существовать в Новом Константинополе, был зеленый, проявлявшийся густой листвой деревьев и кустов, да еще особым видом лиан, которым позволили увивать некоторые стены, но так, чтобы это дополняло общую картину, а не портило ее. Изредка дизайнеры бросали то тут, то там яркие россыпи цветов, однако на общем фоне их все равно поглощал зеленый.

Город пригрелся на Солнце, одинаковом для Земли и Марса. Отсутствие музыки его не угнетало, он наслаждался тишиной. В воздухе пахло медом от высаженных в ближайшем парке золотых цветов и свежестью от декоративного пруда. В этот миг Новый Константинополь был не ареной кровавых событий, а территорией мира и покоя. Поверить в это было несложно: сюда хищники не добрались, не пришлось даже зачищать кровь и собирать по частям мертвые тела.

Так что Стерлинг с удовольствием сделал глубокий вдох – а выдох уже вырвался из легких резким, судорожным рывком, как бывает при ударе. Киборг удар сначала и винил: решил, что кто-то напал на него, налетел так неожиданно, что подготовиться было невозможно. Стерлинг еще и сам виноват: расслабился, глазел по сторонам, как турист, и использовал только базовый набор сканеров. Как будто забыл, что совсем недавно творилось в этом городе!