— Ты получила? — спросила она.

Я хмыкнула в ответ. 

— Да, дай мне минуту, чтобы прочитать его.

Арабелла,

Я думал о том, как начать это письмо больше раз, чем мог сосчитать. Хотя каждый раз, когда я начинаю писать первое предложение, я оказываюсь без слов.

Я не знал, когда это началось и как это началось.

Может быть, это был первый раз, когда ты открыто плакала в моих объятиях после потери нашего первого ребенка. Или, может быть, это было время, когда мы вальсировали на балу Эпплтона, и ты была в том изумрудном платье, под цвет твоих глаз. Я вспомнил твою застенчивую улыбку, когда похвалил твою внешность.

И я до сих пор помню вкус персикового пирога на твоих губах.

Не знаю, когда, но каким-то образом ты начала завладевать моими мыслями.

Твоя застенчивая улыбка. Твое нежное прикосновение. Твои мягкие губы.

Теперь я стал замечать вещи, которых раньше никогда не замечал.

Как твои пальцы скользят по фортепиано с нежной точностью.

Ты предпочитаешь персики клубнике.

Ты предпочитаешь читать шекспировские трагедии, а не смотреть оперу.

В частности, твой любимый цвет — пастельно-голубой.

Я замечаю, как твои губы изгибаются в нежной улыбке в ответ на смех Шарлотты. Я вижу, как сильно ты обожаешь ребенка моей сестры, и чувствую, как сильно это причиняет тебе боль.

То, что у меня было с Розой, было юной любовью, красивой и незрелой. Безрассудной. Долгое время я думал, что знаю, что значит быть влюбленным. Но я даже не поцарапал поверхность этого.

Пока мои чувства к тебе не созрели за последние четыре года нашего брака. Это началось медленно, прожигая меня насквозь, но я был слишком глуп, чтобы понять это.

Теперь, когда я знаю, я боюсь, что это заняло у меня слишком много времени и я мог потерять тебя навсегда.

Надеюсь, ты сможешь простить меня.

Надеюсь, ты дашь мне еще один шанс.

Наш брак больше, чем уловка, моя милая Арабелла.

Когда я вернусь из этой экспедиции, я клянусь ухаживать за тобой так, как ты этого заслуживала с самого начала.

Твой муж,

Элиас.

Мое сердце забилось в груди, и я перечитала письмо еще раз, чтобы убедиться, что то, что я прочитала, действительно верно.

— Ты уже прочитала это? — спросила Мирай.

— Да. — Насколько жестокой может быть судьба?

Единственное, чего когда-либо хотела Арабелла, — это любовь и обожание мужа. Она жаждала безраздельного внимания Элиаса. Она ждала четыре очень долгих года, пока муж любил другую.

— Его письма не доходили до нее вовремя, — прошептала Мирай с разбитым сердцем. — Пока Элиас прервал свое путешествие, чтобы удивить свою жену, Арабелла умерла, думая, что ее не любят.

Арабелла выстояла в своем браке, и когда, наконец, пришло время пожинать сладкие плоды ее терпения, судьба решила сыграть с ней злую шутку. Как несправедливо, что ее история была написана с такой жестокостью и трагизмом.

— Элиас умер через два месяца после Арабеллы, верно? — Я попросила Мирай подтвердить.

— Да. Ходили слухи, что он умер от горя, когда узнал, что его бывшая возлюбленная вышла замуж за другого мужчину.

— Слухи были неправдой, — пробормотала я.

— Нет. Есть еще письма, написанные Элиасом после кончины Арабеллы, в которых подробно описывается его горе и душевная боль из-за смерти его жены, — сказала Мирай, ее голос был полон эмоций. — Это правда, что он умер от горя. Но не из-за его бывшей возлюбленной. Он оплакивал смерть Арабеллы, и боль была слишком велика для него. Он умер от горя…

— За Арабеллу, — закончила я.

— История потерянной любви, основанная на недопонимании и слишком большом количестве потраченного времени, — вздохнула Мирай.

Жизнь Арабеллы была трагической историей, и я была почти уверена, что замок действительно проклят. Ни у одной из четырех пар, живших там, не было счастливого конца.

Я хотела, чтобы моя собственная история любви была другой, проклятый замок или нет.

Мы с Киллианом не собирались быть трагедией.

После всей боли и печали – отчаяния и душевной боли – мы заслужили собственный счастливый конец.

Моя история любви, возможно, не была идеальной сказкой.

Она была грязной и уродливой, запятнанной чувством вины и горем. Мы с Киллианом были историей несовершенной любви.

ГЛАВА 29

Джулианна

Киллиан взглянул на мое обнаженное тело, когда я оседлала его. 

— Чувствуешь себя сегодня смелой, жена? — Его голос был глубоким и теплым, как сладкая патока и растопленный шоколад.

— Я тебе нравлюсь смелой, — сказала я, отбрасывая волосы на плечи.

Его глаза дьявольски блестели. 

— Высокомерие тебе идет.

— Теперь я Спенсер. — Его одобрение моей смелости было очевидно в его возбуждении. Его эрекция впилась в изгиб моей задницы, когда я опустилась на его бедра. — Смелость и высокомерие кажутся чертами Спенсера, с которыми мне пришлось познакомиться.

Киллиан швырнул телефон на тумбочку, наконец уделив мне все свое внимание. Он скрестил руки за головой и лениво посмотрел на меня. 

— Как ты думаешь, что ты собираешься делать сейчас?

Я обвела его сосок большим пальцем, чувствуя, как он сморщивается под моим дразнящим прикосновением, прежде чем провести пальцем по его сильному прессу.

 — Я собираюсь трахнуть тебя, — выдохнула я с вновь обретенной уверенностью, которой раньше у меня не было.

Его ноздри раздулись, а губы дрогнули в полуулыбке. 

— Заманчиво, — прохрипел он. — Не разочаровывай меня, жена.

Я только дразнилась, но теперь он должен был пойти и превратить это в вызов. Положив руки ему на грудь, я наклонилась вперед так, что мои груди оказались вплотную к его лицу.

Мой сосок коснулся его рта. 

— Соси меня, — приказала я. — Мои соски. Я хочу, чтобы ты лизал и кусал меня. Сделай это хорошо. Сделай больно. Не разочаровывай меня, муж.

Киллиан всегда доминировал в постели, и он, конечно, был щедрым любовником, но сегодня вечером он отказался от жесткого контроля. И я планировала воспользоваться этим в полной мере.

Его глаза потемнели, прежде чем он взял мой ноющий сосок между губами. Теплое сосание его рта, когда он сосал меня, заставило мои глаза закатиться на затылок. Его зубы задели тугой бутон, прежде чем укусить достаточно, чтобы причинить боль. Но это была сладкая боль.

Я задохнулась, мои бедра дернулись над его эрекцией. Его язык смыл жжение, прежде чем он повернул голову в сторону, уделяя такое же пристальное внимание другому моему соску.

Все это время я терлась у него на коленях. Моя похоть покрыла внутреннюю часть моих бедер, когда я потерлась о него. Его толстая длина раздвигала мои нижние губы, терлась о мою киску, когда мои бедра двигались вперед и назад.

— Что еще? — грубо спросил он.

Вместо ответа я коснулась его губ своими. Нежный поцелуй, ожидание и испытание, чтобы увидеть, будет ли он бороться за доминирование. Тело Киллиана напряглось, но в остальном он оставался пассивным, поддавшись моему контролю.

О Боже.

Доминировать над таким человеком, как Киллиан Спенсер, было изысканным чувством. Захватывающе.

Мой поцелуй стал более требовательным, мой язык погрузился в его рот, пробуя его на вкус. Он поцеловал меня в ответ с той же лихорадочной страстью. Он опьянял, и я опьянела от него, от того, как он осязал мои губы, от его вкуса и его стонов удовольствия.

Когда наши губы разошлись, у меня перехватило дыхание, моя грудь вздымалась. Сладкий ад.

Не было ничего более притягательного, чем доминирование Киллиана, но его капитуляция причиняла мне боль. Я сглотнула, прежде чем выдохнуть, когда кончик его члена скользнул по моему чувствительному клитору.