И закончить дело.

Потому что, насколько я понимаю, кто бы ни был по ту сторону ствола, вряд ли в его задачи входило ранить меня в плечо. Меня надо было вычеркивать из реальности, а сделать это можно только одним способом.

Но выстрел был хорош. Еще немного правее и чуть-чуть ниже, всего-то на десяток сантиметров, и пуля попала бы мне в сердце, и мой не такой уж славный жизненный путь подошел бы к своему логическому окончанию в идеально подходящем для этого месте. В Люберцах ты родился, в Люберцах ты и умрешь…

Я отполз метров на двадцать и затаился в траве. Ничего не происходило. Скрипели сверчки, ветер шелестел растительностью, какие-то гады затаились в темноте.

Стоп, подумал я. Зачем им сюда идти, если они знают, куда пойду я сам, и могут ждать меня там? Что бы я сейчас ни решил, пусть даже спонтанно и неожиданно для самого себя, для них это уже история, которую они стремятся переписать.

Хотя… вряд ли они могут отслеживать каждый мой шаг, как бы они это делали? Скорее, у них для ориентирования есть какие-то реперные точки. Они могут ждать меня дома, или в больнице, или куда еще я там направлюсь и это можно определить. Но каким именно образом и в каком именно месте я собираюсь выйти с пустыря, они знать не могут.

И это значит…

Я услышал крадущиеся шаги. Их было трудно услышать, потому что крался профессионал если не высокого, то хотя бы выше среднего класса, но я-то тоже не пальцем деланный, и все мои чувства обострились после выброса адреналина в кровь. Найдя небольшой просвет в окружающей меня траве, я аккуратно поднял голову от земли.

Едва различимая на фоне темного неба тень затянутого во все черное человека подбиралась к тому месту, где мы разговаривали с пацанами, и где они только начинали приходить в себя.

Вопреки распространенному в народе мнению, сформированному в основном фильмами и играми про киллеров, глушитель вовсе не убирает звук выстрела полностью, так что я хорошо услышал характерный хлопок. А потом еще один.

Похоже, он добрался до места схватки, и в этике новой порции хронодиверсантов отсутствовала главная заповедь — не наследи. И ребята огребают только за то, что оказались не в том месте не в то время. Причем, огребают уже второй раз.

Я рассудил, что сейчас он будет целиться в третьего, а значит, отреагировать не успеет, высунул из травы голову и руку с пистолетом и всадил пулю ему в башку. Капюшон у него был просто черный, маскировочный, не бронированный, так что результаты выстрела меня вполне удовлетворили.

Он рухнул на землю, а я спрятался обратно, потому что снайпер все еще мог сидеть где-то там.

Это тебе за пацанов…

Играть в прятки со снайпером, будучи вооруженным лишь наградным пистолетом и не имея другого, более подходящего случаю, оборудования, было глупо, поэтому я не стал дожидаться продолжения банкета и пополз в противоположную от дороги и стрелка сторону.

Пришла боль в плече, яростная, обжигающая, но тут уж ничего не поделать. Как говорил мне в далеком во всех смыслах две тысячи пятнадцатом году один знакомый японец, тело — это не ты. Тело — это инструмент, передаточное звено между тобой и смертью, которую ты даришь своим врагам. И, как и любой инструмент, тело можно контролировать, и ты должен этому научиться. Иначе, Чапай-сан, в этом бизнесе тебе долго не протянуть.

Сам он протянул в этом бизнесе довольно долго, вышел в отставку и умер от старости в две тысячи семнадцатом. А возможно, и не умер, а просто устал от всего этого, инсценировал свою смерть и удалился жить отшельником куда-нибудь в джунгли Юго-Восточной Азии, где мы, собственно говоря, с ним и познакомились.

Зачерпывать жизненную энергию ци и лечить ею раны я так и не научился, если такое вообще возможно, зато овладел способом абстрагироваться от боли и сконцентрироваться на выполнении текущей задачи. Я лег на спину, сделал несколько глубоких вдохов, применил изученную технику и боль не стихла, но отошла на второй план, куда-то на задворки, а я пополз дальше, потому что надо ползти, потому что враги сами себе смерть не подарят.

* * *

По пути я изрядно исцарапался и порвал возможно дефицитные джинсы в двух местах, но все равно упрямо продолжал ползти дальше, не желая дарить снайперу лишних шансов, и наконец-то добрался до границы пустыря, за которой лежала дорога, и начинался спальный район.

Все еще не вставая, я обозрел окрестности. Редкие припаркованные машины, все еще советского производства, не выглядели подозрительно, и вражеская оптика вроде бы не бликовала в лунном свете, но это такое себе наблюдение.

Никогда нельзя быть уверенным.

Однако, долго оставаться здесь я все равно не мог. Ранение давало о себе знать, пуля прошла навылет, и мне нужно было остановить кровотечение, потому что наложенная кустарным образом повязка из собственного рукава рубашки на окончательное решение этого вопроса никак не тянула.

Я уже чувствовал подступающую слабость. Я знал возможности своего организма. В запасе у меня был час, может, чуть больше, а потом начнет кружиться голова, что снизит точность стрельбы и ясность мыслей, а там и до возможной потери сознания недалеко… И куда мне идти с огнестрельным ранением? В больницу нельзя, медики тут же вызовут ментов, а следом за ними мне на голову в очередной раз свалится отдел Х. Домой и врачевать себя самому? Тут случай несложный, навыков у меня хватит, но дома может быть засада, и тут вопрос, кто свалится мне на голову раньше — отдел Х или очередная порция хронодиверсантов.

Да, Чапай, на распродаже неприятностей ты закупаешься сразу оптом.

Я вылез из травы, поднялся на ноги и собрался пересечь дорогу и уходить дворами, как прямо передо мной, буквально метрах в пяти по ходу движения, открылся темпоральный портал. Но я-то не дурак, да и старик-отец позаботился о том, чтобы я всегда был собран и насторожен, так что пистолет все это время был у меня в руке, и я всадил в пытавшегося прыгнуть на меня темпорального киллера две пули.

За результат точно ручаться не могу, поскольку чувака отбросило обратно в воронку портала, и он усвистел в свое безрадостное будущее. Или в радостное, тут же сам черт не разберет, за стабильность ли вы, ребята, выступаете или наоборот перемен требуют ваши сердца. Широка крона дерева времени, много мусора сыпется с ее веток.

Очередной киллер выскочил из-за закрытого на ночь газетного киоска. То ли портал удачно вне моего поля зрения открылся, а то ли он заранее там засел, мы этого уже никогда не узнаем.

Парнишка был шустрый, но я среагировал раньше и подарил ему пулю в голову. Тело осталось лежать на асфальте, так что я подошел поближе. Во-первых, было любопытно, а во-вторых, такими темпами у меня скоро патроны закончатся, так что нелишним будет трофеями прибарахлиться.

Едва я склонился над трупом, как из открывшегося прямо надо мной портала мне на спину свалился очередной киллер. Этот явно был из какой-то другой команды, потому что носил нехарактерный для первых претендентов обтягивающий серебристый комбинезон, по поводу которого я мог бы нетолерантно пошутить в стиле майора Савельева, но делать этого не стал.

Он повис у меня на спине, отчего я неловко упал на еще не успевший остыть труп, и попытался заколоть меня виброножом в бок. Где, интересно, он нашел столько оптимизма, чтобы в рукопашную на меня ходить?

Я стряхнул его со спины, откатился в сторону, и, когда он начал подниматься, выстрелил ему в грудь и чуть не схлопотал собственную же пулю, отрикошетившую от его наряда. Он сделал шаг назад, слегка поморщился, видимо, какие-то последствия выстрела все-таки ощутил, и снова попытался броситься на меня, но лицо-то комбинезон не прикрывал, а пули у меня еще оставались.

Он поймал одну левым глазом, выпавший из его руки нож упал на дорогу и проковырял нехилую дырку в асфальте, как будто там собственных не хватало. А может быть, в этом и кроется разгадка столь отвратительного состояния дорог в России? Прилетают из будущего хронопидоры и ножиками своими нам дороги расковыривают.