– Саша…

– Да?

– Я… боже… – он не останавливался, и я думала, что сейчас я улечу на вершину блаженства, но Саша отстранился и подхватил меня на руки. – Туда, – я указала на дверь комнаты и вскоре стояла возле своей кровати. Я вся горела там, где он трогал меня, и мне хотелось большего. Я потянулась к ремню, и он помог мне справиться с его застежкой. Стягивая джинсы, я видела, как он возбужден, и это заставило меня испытать и радость, и волнение. После он снял с меня платье. Это было похоже на игру. Потом я потянулась к его боксерам, а он к застежке моего лифчика. И вот мы стояли, прижавшись друг к другу, целуясь, абсолютно голые.

Я гладила руками его тело, проводила пальцами по груди, покрытой волосами, широким плечам, чувствовала твердый и горячий член кожей живота. Саша путался пальцами в моих волосах, целовал мои губы, шею, прикусывал и ласкал, спускаясь руками все ниже и ниже… Он обвел ладонями мои ягодицы, снова подхватил меня на руки и опустил на постель. Я была готова принять его, я так сильно этого хотела, но у Саши были другие планы. Он продолжил целовать меня, пока я не стала сходить с ума в его руках, пока я не попросила сделать меня своей, пока я не потребовала, чтобы он занялся со мной любовью прямо сейчас.

Это была волшебная ночь, в которой нашлось место и удовольствию, и кофе, и разговорам. А уснули мы только под утро, когда весь город был еще окутан темнотой ночи, разрезаемой светом фонарей и вывесок.

– Просыпайся, соня. Мы приехали.

– М?

– Так размечталась, что уснула?

– Я не спала. – Потянувшись к Саше, я быстро поцеловала его в губы и хотела уже выйти из машины, но он удержал меня.

– Куда это ты так быстро? Одного поцелуя мало, – сказал он, переводя взгляд на мои губы. – Нужен еще один. – И он притянул меня к себе.

Весть о том, что я выхожу замуж, быстро разнеслась по офису с легкой руки Кати. Она так и осталась на том же месте, на которое пришла во время моего долгосрочного отпуска в Лос-Анджелесе. Из помощницы отдела ее переквалифицировали в менеджера, когда Оля наняла еще пару человек себе в помощь. А я постепенно ушла в дизайнерский отдел и отсела в другой кабинет. Если быть честной, то хотя сама работа мне нравилась, но работать с новыми коллегами мне было скучновато. Они всегда сидели в наушниках, иногда что-то бормотали, вечно бегали курить. Одна девчонка даже здоровалась через раз, и я не была уверена, что она знает мое имя. Я ее – знала. Мария. Ребята меня вообще не воспринимали всерьез, видимо, из-за моих любимых юбок и платьев. Теперь, когда с меня была снята обязанность общения непосредственно с клиентами «Феникса», я получила разрешение выбирать менее формальную одежду, чем не преминула воспользоваться. Моя любовь к красивым платьям никуда не делась. А трепетное отношение к серьгам переросло в нешуточное увлечение по созданию собственной коллекции. Я изрисовала не один блокнот. Саша с любопытством рассматривал мои рисунки и иногда спрашивал, когда я открою свою мастерскую. Но я отмахивалась – это слишком хлопотно, сложно, наверно, нужно много денег. А Сашин интерес я приписывала тому, что он был моим парнем, который не мог меня не поддерживать.

Катя любила заскакивать в мой кабинет на чашечку утреннего кофе. «Подзарядиться» – называла она это. На самом деле ей нравилось строить глазки Кириллу – одному из ведущих дизайнеров фирмы. А отдаленность нашего отдела от остального офиса делала наш уголок по-настоящему мирным и спокойным. До нас редко добиралось начальство, а каждый его приход вызывал легкое недоумение на лицах парней. Маша же делала вид, что ничего не происходит. Она рассеянно кивала директору и продолжала пялиться в монитор.

Я не то чтобы собиралась скрывать факт своего будущего замужества, но с кольцом на пальце я пришла только после того, как мы подали заявление в загс в начале июля. И мне даже удалось какое-то время не привлечь к нему особого внимания. Украшения были частью меня – и они менялись так же часто, как перчатки у джентльмена в былые времена.

Но, возможно, все дело было только в том, что Катя в это время отдыхала на турецком побережье. А когда вернулась, загоревшая и чуток отъевшаяся на «все включено», первым делом пришла ко мне на утренний кофе. Она уселась на край моего стола, легкомысленно наматывала на палец прядь отросших волос, поглядывая на пустое место Кирилла (держу пари, она досадовала, что ее спектакль никто не видит), тараторила о теплом море и жарком солнце, а потом вдруг оборвала себя на полуслове.

– Стоп! А это еще что такое? – Она схватила меня за правую руку. – Это то, что я вижу?!

– Это кольцо, – ответила я, не без внутренней гордости что сумела ее так поразить.

– То самое? – у нее аж голос сел от восторга. Катя так и эдак крутила мою руку.

– То самое.

– Уи-и-и! – Она вскочила, порывисто обняла меня с такой силой, что я вместе с креслом отъехала от стола. – Боже мой, боже мой, боже мой!

Ее реакция позабавила меня. Чем-то напомнила мне реакцию подруг из «Дискорда», когда я рассказывала им о нас с Тони. Мысль вызвала неприятное ощущение, и я постаралась прогнать ее.

– Когда свадьба? И где мое приглашение? Я же буду твоей подружкой, правда, правда, правда?

Я рассмеялась. Таких щенячьих глаз я у нее уже сто лет не видела.

– Конечно. Я собиралась приглашать гостей за месяц до свадьбы.

– За месяц! Я же не успею найти себе платье!

Я закатила глаза – бога ради! Это же Москва – тут можно достать все даже в день свадьбы, включая лимузин и представителя загса для росписи. Но все же поспешила успокоить подругу:

– Но тебе я хотела сказать сегодня, просто ты меня опередила.

Катя вздохнула с облегчением:

– Правда?

– Ну конечно! Кстати, еще я хотела у тебя спросить, не согласишься ли ты стать нашей ведущей?

– Ведущей? О боже, Уля! – она с визгом бросилась мне на шею, едва не повалив нас обеих на пол. – Я даже мечтать об этом не могла!

Я не успела открыть рот, чтобы прервать поток ее речей, как она остановила меня жестом:

– Не говори ни слова! Я буду самой лучшей ведущей!

– Спасибо!

Мы еще немного обсудили предстоящее торжество. Она расспрашивала меня о загсе – «Жаль, что не Грибоедовский», – о ресторане – «Да, хорошее место», – будет ли у нас живая музыка или диджей и кто приглашен. Наконец, когда поток вопросов иссяк, я постаралась вернуться к разбору рабочей почты, а Катя унеслась мечтами куда-то далеко-далеко. Впрочем, ненадолго.

– Нет, ну как же тебе повезло, Улька.

Я подняла на нее взгляд.

– Александр Батькович – это же мечта. Красивый, успешный, не обременен ни бывшими женами, ни детьми, ни противными родителями. – Тут я могла бы поспорить, но предпочла промолчать. Родители Саши не жили в Москве, а бывали тут изредка, прилетая из Штатов раз в год. Не думаю, что я им очень понравилась. Лично я встречалась с ними лишь раз. Когда мы летали в Америку год назад… Впрочем, Саша утверждал, что все было идеально, особенно я.

– Не это главное, – улыбнулась я в ответ подруге.

– Ох, ну да, горяч, в постели наверняка ураган! – И под эти ее слова в кабинет зашел Кирилл. Катя сразу приосанилась и, кажется, совсем не услышала моих попыток перевести тему. – Привет, Кир!

– Привет, – буркнул Кирилл и тут же надел наушники, уткнувшись в монитор.

– У, какая бука! – надула губы Катя. Но буквально через минуту повернулась ко мне и повторила: – Ох, Улька, повезло же тебе! Если что, я не в обиде.

– За что это? – не поняла я.

– За то, что ты его себе забрала.

– Кать, он не вещь… И он не из тех людей, кем можно помыкать.

– Да, но если бы он тогда не сорвался в командировку в Лос-Анджелес, возможно, что новой госпожой Новиковой стала бы я, – она самодовольно улыбнулась, а я почувствовала легкое раздражение. С чего это она взяла? И что все-таки между ними произошло, пока я была за границей? Катя поначалу бросалась какими-то намеками, но быстро перестала, когда я прямо ей сказала, что встречаюсь с Сашей. А он сам… я задумалась, пытаясь вспомнить, не вел ли он себя подозрительно, когда мы отдыхали компанией, в которой бывала Катя. Но нет. Он обращал на нее ровно столько же внимания, сколько и на остальных, был приветлив, но на работе не позволял переходить черту. Я была уверена, что он рассказал бы мне, если бы у него с Катей что-то да было. Или не рассказал бы?