Настало время первых соревнований. В Краснодар приехали несколько краевых команд, и мы победили всех. Я совершенно не помню, как проходили игры и с кем мы сражались. В памяти остались лишь некоторые отрывки, где я бегал по всему полю с большими круглыми глазами, оказываясь то с одной стороны площадки, то с другой, то в самом центре. Я забыл даже игроков собственной команды, но хорошо запомнился миг, когда мне на шею надели медаль. Заслуженная награда за труды наконец пришла ко мне. Вместе с медалью, в качестве приза лучшего игрока, я получил тряпочные наколенники. Если бы мои колени могли, они бы расплакались от благодарности. Гордость распирала грудь. Я был уже не просто мальчик, который ходит на гандбол, а победитель какого-то турнира и обладатель медали. Моя первая медаль – белый пластмассовый кружок на красной атласной ленте. Посередине развевался российский триколор, рядом сияла надпись алого цвета: «СДЮШОР Краснодар двадцать пять лет» и был изображен застывший в прыжке силуэт гандболиста. С этой медали все и началось. Счастью в тот день не было предела. Гордо пронеся на груди, а точнее – она болталась в районе живота, награду через весь район, я подошел к своему дому и встретил соседку тетю Зою. Эта женщина жила на первом этаже в нашем подъезде. Большое окно ее квартиры располагалось сбоку от входа. Тетя Зоя, казалось, всегда следила за происходящим на улице и была в курсе всех дел нашего подъезда. Когда я заходил или выходил из дома, она удивительным образом оказывалась в поле моего зрения, встречая меня на улице или махая ладонью из окна. С детской непосредственностью она заводила разговоры, порой действуя даже беспардонно. Причем ее интонация носила несколько пренебрежительный характер, а вопросы звучали как приказы. Когда она звонила по домашнему телефону, то никогда не здоровалась, а сразу будто бы давала задание, словно я ее секретарь. Например: «Алло, это самое, Стас, скажи маме, что вечером я буду дома, пусть придет, уколет кошку» или: «Спустись, забери кости для ваших животных, я жду». Но в своей простоте она выглядела органично и указания ее вызывали лишь добрую улыбку. Тетя Зоя носила старую, но красивую одежду советских времен, а иногда появлялась на пороге в домашнем махровом халате и пушистых тапочках. Эта женщина была любопытна по своей природе, и часто это любопытство доходило до крайностей. Однажды моей маме на день рождения подарили диван. В час, когда его привезли, дедушка принял товар, расплатился и попросил меня присмотреть за покупкой, а сам пока пошел за помощью, чтобы поднять его на пятый этаж. Я спокойно стоял рядом с диваном, рассматривая обновку. Как только дедушка ушел, на пороге появилась тетя Зоя. Опытным оценивающим взглядом она быстро пробежалась по дивану.

– Это самое, у твоей мамы-то день рождения! – заявила она сходу.

– Здравствуйте! – ответил я. – Да, я вообще-то знаю.

– Подарок, что ли, ей?

– Да.

– М-м-м, понятно.

Бесшумным и резким рывком разведчика она вмиг оказалась у дивана, уверенно провела ладонью по обивке, сказала:

– Неплохо, приятный материал и цвет хороший. Правильно, что серый взяли. Не так пачкаться будет, у вас же животные.

– Ну да, – с нескрываемым раздражением процедил я сквозь зубы.

– В кухню, наверно, поставите? Там будет лучше смотреться. Определенно надо туда поставить, так маме и скажи.

Я ничего не ответил и отвлекся на шум сзади, а когда вернул взгляд к дивану, тетя Зоя уже сидела на нем и слегка подпрыгивала, приговаривая:

– Хороший, мягкий, точно на кухню надо. Там, в углу, возле окна.

Затем она расспросила меня о цене, названии фирмы, поинтересовалась, почему именно этот цвет. Я говорил, что не знаю, но, очевидно, ответы ей были не интересны.

Прошел сосед, поздоровался. Тетя Зоя ему торжественно заявила:

– Ларисе диван купили!

– Ясно, поздравляю! – сухо ответил он.

Я смутился и покраснел.

Тетя Зоя имела большое сердце и была сострадательна – правда, больше к животным. Сколько я ее помню, она всегда подкармливала дворовых кошек. Тетя Зоя выносила из дома чистое блюдечко, пакетик с угощениями и бутылку свежей воды для пушистых питомцев. Как только ее фигура появлялась на пороге подъезда, кошки с любовным мяуканьем мчались к ней и ласково терлись о ноги. Она разговаривала с ними, как с людьми, гладила и высыпала еду в блюдце. Кошки жадно поедали кушанье и с нескрываемым удовольствием мурчали.

Каждая наша встреча с тетей Зоей неизменно переходила в разговор, даже если этих встреч было по несколько за день. Диалоги же ограничивались парой фраз или даже слов – просто по-соседски, несколько ментальных прикосновений: «Правильно, что тепло оделся, сегодня холодно», «Доллар опять подорожал, а рубль все дешевеет» или «Сегодня буду суп варить из ребрышек». Чаще всего я отвечал коротко и односложно, не давая ей повода для развития диалога. Бывало, тетя Зоя меня раздражала, но по-настоящему на нее невозможно обижаться или злиться, как невозможно злиться на странного, но обаятельного персонажа любимой сказки.

И в этот торжественный момент моей славы она была на месте – у подъезда – и занималась обычным делом: кормила дворовых кошек. Я немного замедлил шаг, чтоб ее глаза успели разглядеть мою медаль на шее.

– О, привет, сосед! Как дела? – задорно спросила она, наклонившись над кошачьим блюдцем.

– Здравствуйте! Хорошо, – ответил я и выпятил грудь вперед.

– Ух ты, какая медаль, – отметила тетя Зоя и спросила: – Ты что, спортсмен, что ли?

– Да, я гандболист.

– Молодец, – сказала она и тут же прокричала кошкам: – А ну не лезь без очереди, Дымок, дай сначала Марфе покушать, всем достанется.

Затем, не отводя глаз от миски, спросила:

– Медаль-то золотая? Выиграл что ли?

– Да, золотая, выиграл! – гордо заявил я. – Точнее, пластмассовая, но все равно выиграл.

– Ну молодец, чемпион, так держать! – ответила она и опять увлеклась кошками. – Ну ты, не понимаешь, что тебе говорят? Сейчас она поест, я тебе насыплю новую порцию, лезет он.

Уже уходя, тетя Зоя произнесла:

– Ты давай там, выигрывай и прославляй наш подъезд. Будем по телевизору на тебя смотреть и гордиться!

– Хорошо!

Я принес награду домой, зашел в комнату, взял молоток, вбил первый гвоздь в стену и торжественно повесил на него медаль. «Вот так, Рыжик, смотри, я чемпион! – заявил я коту, безразлично спящему на кресле под медалью. – Пусть ее видят все, кто бывает в моей комнате».

Этим же вечером в модном журнале сестры, который она выписывала по почте, я заметил фотографию американской модели или актрисы, и глаза мои округлились от удивления. Время стирало из памяти внешность Светы из Свердловска, я уже смутно помнил, как выглядит ее улыбка и как светятся глаза. Но девушка из журнала вернула мне ее облик, уж очень она была похожа на Свету. Я вырезал фотографию и вложил в папку, где хранилась моя грамота. Пусть ее лик напоминает мне о мечте и помогает не свернуть с пути.

Время неумолимо мчалось вперед, в его потоке бежал и я, попутно стуча гандбольным мячом. Обыгрыш, прыжок, бросок, гол! Нашу разнородную гандбольную толпу начали распределять по годам рождения. Пришла пора нового этапа, я вскарабкался на следующую ступень лестницы своей гандбольной жизни. Формировались команды, игровые связки, проявлялись взаимодействия и утверждались игровые позиции. Я сделался левым крайним, деликатно сместившись из центра площадки в сторону. Не помню, как это случилось, но мое новое амплуа мне сразу понравилось. Позиция располагалась сбоку у самой линии – моя любимая локация. Когда, с одной стороны товарищи по команде, а с другой – ты немножечко интроверт.

Соревнований стало больше. Мы выигрывали турниры и чемпионаты города среди учащихся своего возраста. Гандбольный водоворот закрутил меня в своей стремительной природе. Я горел желанием играть и забивать, выигрывать и становиться лучшим. Каждый день мне нужны были те несравненные эмоции, которые возникают внутри после победы, жить без них уже не представлялось возможным. На школьных уроках, на лавочке с друзьями во дворе, ночью в кровати… я думал о гандболе. Страсть к игре становилась маниакальной. Я тренировался, не жалея сил и коленей, отодвинув все лишнее в сторону. Отчего, естественно, страдала учеба. Однажды маму вызывали в школу и сообщили, что я пошел по наклонной, хотя я-то считал эту наклонную восходящей. Мама забеспокоилась и попыталась как-то повлиять на ситуацию. Между нами состоялся откровенный и серьезный разговор. Мои горящие глаза сказали все за меня. Мама поняла, что увлечение гандболом перешло в раздел «серьезно», и распахнула оберегающие родительские объятия, позволив мне самому сделать выбор. А он был сделан уже давно. Теперь я беспрепятственно бежал навстречу мечте и мог полностью посвятить себя гандболу. Казалось, путь к Олимпийскому золоту открыт. А серьезные дела требуют серьезных перемен.