– Черт. Черт! – трубка осталась лежать на телефонном столе, продолжая поливать все вокруг душераздирающими криками, тем временем Лизочка питалась втиснуться в строгие брюки – хоть какая защита от домагательства. Узкие штанишки оказались не лучшим решением, но когда Лиза это поняла, переодеваться было поздно. – Не съест же он меня! – фыркнула Лизочка, разглядывая соблазнительно округлившиеся бедра, обтянутые брючками. – Пора завязывать с тортами, – Лизочка стала бочком и еще раз посмотрелась в зеркало, прижимая блузочку к плоскому животу. – Ничего, малыш, мы научим папку хорошим манерам.

Макс Боровский умостил свой шикарный зад в не менее шикарных брюках на стол личного помощника и выжидал, когда же примчится эта сумасшедшая. Пальцы Боровского играли с третьим по счету карандашом – предыдущие «совершенно случайно» сломались и лежали тут же на столе. На лице строгого босса читалось, что он успел в подробностях представить, как накажет Лизочку, а затем отмоет ее личико от слез и кое-чего другого, и снова накажет.

– Вы нормальный?! – второе, что услышал Макс в пустом офисе после стука каблучков. – Зачем бедную девушку из постели выдернули? – Лизочка с трудом сдержалась, чтоб не сказать «в таком положении», а вот Боровский тормозить не собирался, как и извиняться за детскую шалость.

– И с кем вы провели ночь на этот раз? – спокойно поинтересовался Макс, словно спросил, который сейчас час. – Много выпили? – легкое пренебрежение в голосе покоробило Лизу.

– Не ваше собачье дело, Максим Викторович! – Лиза даже не знала, за кого ей обидно – за себя или за малыша, что папка у него хам и самодур. А может, это кричало раздражение – упрекнуть Лизочку было за что.

– Что вы сказала, Елизавета Артемовна? – Максим подошел к Лизе и, схватив ее за локоть, притянул к рабочему месту. – Сядьте!

– Нет! – и не думала подчиняться Лизочка. – Я не собираюсь торчать здесь в выходной день только потому, что у кого-то дымят брюки. – Сами справитесь! Вы не маленький, – Лизочка собиралась высказать все, что накопилось после девичника, но сделать это было непросто, так как ее ртом всецело завладел Макс Боровский.

– Если вы являетесь причиной всего этого, – пробасил Макс, с трудом оторвавшись от губ Лизы, – тогда именно вам исправлять ситуацию.

Макс впился поцелуем в губы секретарши, и она ответила. Не сразу – Лизе все не верилось, что это произойдет именно сейчас – первый раз со вторым мужчиной в ее жизни. Ну, если честно, то второй, но кто об этом сейчас помнил – точно не Лиза.

Лизочка неуверенно обвила руками шею Макса и залилась румянцем. Даже в самую первую ночь с Мишей она волновалась меньше. Руки Боровского проворно прошлись по нежному телу, расстегнули строгую блузку. Макс терся о грудь девушки колючей щекой, добавляя откроенной ласке пикантности.

– Согласна с вами, – глаза Лизочки вызывающе заблестели, и Макс окончательно потерял контроль. Он сбросил на пол обломки карандашей и усадил Лизу на стол. Но Лизочке не хотелось становится послушной игрушкой – она решительно поднялась и притянула к себе сильное тело Макса за галстук. Боровский воевал с застежкой на Лизочкиных брюках, пока над ним не сжалились.

И вот Лиза уже лежала на столе. Абсолютно голенькая и такая трогательная, что Боровский не мог удержаться, чтобы не трогать девушку везде, куда доставали его наглые руки.

Не спеши, – умоляла Лиза, стараясь оттянуть момент и прочувствовать, насколько это волнительно – отдаваться тому, кого хочешь с первого дня появления в офисе.

– Я и так долго сдерживался, – навалился на Лизу Боровский. Он беспощадно ворвался в нежное тело, став совершенным механизмом. Точным, безотказным и бесчувственным.

– Нет. Не нужно, – мотала головой Лиза, и ее распущенные волосы красиво накрыли стол. – Я не хочу так, – Лизочка хныкала, ощущая себя куклой из магазина для взрослых, по сути и являясь ею для перевозбужденного Макса Боровского.

– Тиши, моя девочка, тише, – успокаивал Лизу Макс. – Я не закончил, – он вышел из Лизы в тот момент, когда она до отказа наполнилась отвращением к себе самой, наивной простачке, проверившей в детскую сказку на современный манер. Но уже через секунду Лизочка забыла обо всем – Макс ласкал девушку так откровенно, так искусно, что она была готова умирать и снова воскресать на холодном столе. Сегодня, завтра. Каждый день. «Игрушка, зато его».

– Продолжим, – Макс поднялся во весь рост, и обтерев рот Лизиной блузкой, снова бросил ее на стул. – Теперь тебе нравится? – хмыкнул Макс, чувствуя с каким рвением Лиза работает бедрами. – И мне теперь нравится, – он вошел на всю длину и отдал Лизочке то, что не давало ему покою пятничным утром. – Надеюсь, мне не придется беспокоиться. Ты ведь не маленькая девочка?

–Ты что тут делаешь? – Марина таращила глаза на Мишу, втащив его в квартиру до того, как кто-то успеет увидеть подтянутого респектабельного мужчину рядом с полненькой и измазанной голубой глиной женщиной, нагло «оккупировавшей» квартиру Влады. – Тебе хочется, чтобы с меня шкуру спустили?! – закипела Марина, когда вместо извинений получила непристойные обжимания, разбавленные мокрыми поцелуями.

– Давай я сам спущу с тебя кое-что другое, – плотоядно улыбнулся Миша и распахнул халат, наброшенный на Маринино голое тело. – Ты настоящая богиня, – шептал Михаил Марине, не разрешая ей снова спрятать красоты аппетитного тела.

– Миш, – задыхалась Мариночка от напора любовника и своего желания. – Нам нельзя. Нам нужно прекратить это. Слышишь? – и пусть губы Марины говорили одно, тело выражало совсем другое. Оно было готово распахнуться от настойчивых прикосновений и принять все без отказа.

– Я ничего не слышу! – пропел Михаил. – Не слы-шу! – он всецело занял себя девушкой, не думая о том, что делать с этим наваждением. – Ты ошеломила меня, пышная дева, красотой и дивным ароматом, – кажется, Миша чувствовал себя юным влюбленным поэтом, не меньше. – Сейчас мы закроем дверь и соединимся в одном порыве, как нежная булочка и ароматная колбаска, как печенье с маслицем, как хлебушек и ветчина.

– Боги! Ты приехал меня отлюбить или согнать с диеты! – густая дымка рассеялась, уступив место проснувшемуся голоду, никак не сексуальному. Мариночка, сложив руки на груди, сердито сверлила Мишу взглядом. – Кулинарная камасутра, прости господи, ни дать, ни взять.

– Я не хочу потерять ни грамма твоего шикарного тела, моя гибкая кошечка, – похоже, что у Миши дела с бухгалтершей не заладились, или он перегрелся под беспощадным солнышком, дарящим свою любовь во время бабьего лета.

– Миш, а как же твоя Эдуардовна? – неожиданно выдала Маринка, быстренько запахнув халат, пока Миша беспомощно хлопал глазами, как мальчишка, попавший в хитрую ловушку. – Ее тела ты не хочешь?

Видно, Миша относился к категории мужчин «при любой непонятной ситуации целуй свою бабу», потому что именно это он сделал, закрыв дверь на ключ даже не поворачиваясь к ней лицом. Словно не первый раз запирался здесь с женщиной.

– Пойдем в постельку – не будем терять время, – оттеснял Михаил Маринку в гостиную, где совсем недавно устраивала веселые игры Лизочка. Миша бросил презрительный взгляд на диван, а увидев, что Маринка не сводит с него любопытных глаз, решил объясниться. – Не нравится такой цвет, – соврал мужчина, завлекая очарованную глупышку в комнату.

– Что там? – не выдержала Маринка, когда заведенный Михаил пытался выудить из тайного кармана пальто что-то большое и шелковое. – Боже, какая красивая! – Маринка приложила к себе нежно-персиковую рубашку и, накружившись по комнате, благодарно чмокнула Мишу в щеку. – Просто прелесть! – не уставала восторгаться счастливая женщина, позабыв, как приятны подарки – Вовчик давно не дарил ей ничего романтичнее синих носочков в фиолетовую крапинку.

– Примерь, пожалуйста, – заниматься нежной любовью на чистой постельке Марине нравилось куда больше, чем ютиться на махоньком красном диванчике, предусмотрительно поставленном владельцем ресторанчика. Миша аккуратно обхаживал пышные бедра Марины, нашептывая ей на ушко милые глупости.