– Мог бы снять, – говорю, тыкая пальцем в потолок.

– Не хочу.

Значит ли это то, что это все еще важно для него?

– А помнишь, когда мне было лет двенадцать, мы сбежали на сеновал и смотрели на звезды, валяясь на стоге? – спрашиваю у него.

– Как такое забыть? Ты потом наступила на гвоздь, и мне пришлось километр тащить тебя на спине.

– Вообще-то полпути я скакала на одной ноге!

– Ага, и ныла: «Вадим, возьми меня на ручки!» А еще потом отец мне всыпал ремня и у меня задница горела дней шесть, не меньше.

Мы смеемся, и то самое ощущение дома появляется вновь. Он легонько почесывает мою голову, перебирая пряди волос, и я на автомате мурчу. Как же это приятно, знает, гад, что голова – мое слабое место.

– Так, ну а теперь ты колись, помимо дома, что еще мне нужно знать? – спрашиваю у Вадима. – Встречаешься с кем-то? Поэтому хочешь скорее съехать, чтобы жить вместе?

Вадим не отвечает, и в комнате на какое-то время повисает молчание.

– Ты чего? Не хочешь – не говори, я же просто спросила.

– Есть девушка, которая мне давно очень нравится, – все же отвечает он, – но переезд с этим никак не связан. И вообще, в моем возрасте считается нормальным съезжать от родителей.

Значит, девушка все же есть. Хотя было бы странно, если бы у него никого не было.

– И что же ты молчал? Ни одной фотки не выкладывал. Как давно вы вместе? Она из института? Познакомишь?

– Мы не вместе, – обрубает Вадим.

А вот это уже интересно.

– Что? Почему? Ты же вон какой красавчик, я бы сказала – идеал. Машина, бизнес, дом вон строишь.

– Потому что во мне она видит совсем не это.

– Она что, слепая? Познакомь меня с ней, я уж точно открою ей глаза.

– О, хотел бы я на это посмотреть, – приглушенно смеется Вадим и, приобняв меня, говорит: – Давай спать, мартышка. А то завтра совсем плохо будет.

Поворачиваюсь набок и утыкаюсь ему в шею. Как давно мы вот так вот просто не валялись и не разговаривали обо всем на свете? Я скучала по такому Вадиму. Закрываю глаза и, на удивление, мгновенно проваливаюсь в сон.

Поднимаюсь к себе в комнату с единственным желанием устроить тут погром, перевернуть и разорвать все, что попадется под руку. Пошли они все со своим Мишей, с этим предложением, свадьбой. Да и я хорош, не смог сдержаться и слишком сильно сжал в руке этот гребаный стакан. Молодец, Вадим, красавчик, вообще не палишься, продолжай в том же духе.

Через полчаса слышу ее шаги. Лера поднимается на второй этаж, заходит в свою комнату, потом направляется в ванную. Чистит зубы, включает воду, залезает в душевую, моется. Моется! Как унять свои фантазии и спокойно принять тот факт, что теперь мы будем делить душевую каждый день? Сплошное издевательство.

А через время тихий стук в дверь, и она заходит ко мне в своих коротких пижамных шортах, на мгновение лишая меня дара речи.

– Можно я побуду с тобой? – спрашивает Лера. – Не спится.

Она же не может вот так просто взять и залезть ко мне под плед! Не уверен, что смогу это выдержать. Но именно это она и делает. Лера ложится рядом, едва касаясь моих ног своими крошечными гладкими стопами, и кладет голову на мое плечо. Комнату наполняет знакомый сладкий аромат ирисок. Поддавшись соблазну, чуть приподнимаюсь и жадно его вдыхаю. Господи.

Нет, ну как можно быть такой? Такой… притягательной. И ладно бы дело было только во внешности. Но ведь нет же. Я встречался со многими девчонками. Забавы ради. Меня всегда окружали девушки модельной внешности, от которых за километр несло женской энергией. Я знал многое про отношения и флирт. В институте ко мне даже пару раз клеились молодые преподавательницы, недвусмысленно намекая на зачет автоматом. Но никто из них не западал в душу. Одна встреча, одна искра, не более. Остальное мне было неинтересно. И если в шестнадцать я еще мог обмануться короткими юбочками или жаркими обещаниями, то сейчас даже это не возбуждает.

Зато стоит Лере случайно коснуться моего плеча – и все, срывает башню. В детстве всегда бежал к ней, если что-то случалось; умолял родителей отпустить меня к ней на каникулах. С Лерой мне было хорошо, я не притворялся, был самим собой и не играл в вечно веселого парня без проблем и неудач. Она меня любила без шелухи.

А сейчас она спит у меня под боком, забавно сопит и иногда вздрагивает во сне. Я же не могу уснуть, любуюсь ею. Непозволительно близко, разрушая все границы, которые сам же выстраивал несколько лет. Слабак, не надо было ее впускать. Мне казалось, что за эти годы я смог хотя бы немного принять тот факт, что для нее могу быть только другом. Но когда она была подростком, думать об этом было легче, чем сейчас.

Лера вертится во сне, и возбуждение становится невыносимым. Аккуратно встаю, чтобы не потревожить, выхожу из комнаты и направляюсь в ванную. Мне срочно нужен ледяной душ. А лучше пистолет, чтобы застрелиться. Выйдя из ванной, спускаюсь вниз, решив не возвращаться в спальню и доспать в гостиной на диване. Хватит с меня этой пытки.

Утром просыпаюсь оттого, что кто-то водит ногтями по моим волосам. Боже, как приятно. Не хочу, чтобы это прекращалось.

– Ты не спишь, не притворяйся! – смеется, склонившись надо мной, Лера. Почесывания прекращаются, и мне прилетает легкая оплеуха.

– И это, по-твоему, доброе утро? – ставлю ноги на пол и сажусь.

– Ты чего тут спишь? – обеспокоенно спрашивает она. – Я тебя согнала, да?

– Нет, не парься, просто рабочие моменты решал и уснул, – нагло вру я.

– А твои?

– Уехали, наверное, на работу уже. Да и нам пора.

– Куда? На работу?

– В институт. Ты не представляешь, какая будет очередь в библиотеку в первый учебный день. Советую сгонять сегодня, чтобы потом не тратить на это полдня. Так что собирайся, завтрак по пути захватим.

Лера, схватив со стола зеленое яблоко, убегает наверх. Я же сначала иду за кофе. Ночка на неразложенном диване, на котором я спал полускрюченный, выдалась не то чтобы прям шикарной. Тело ломит, голова гудит, и с этим срочно нужно что-то делать.

Сделав пару глотков, стягиваю с себя футболку, чтобы заменить ее на рубашку, и вдруг слышу со второго этажа Лерин крик:

– Вади-и-и-им, помоги-и-и-и!

Поднимаюсь и захожу в ее комнату. Лера стоит ко мне полубоком, одетая в легкий светло-голубой сарафан. Мне показалось, или она и правда, заметив меня, на секунду задержала свой взгляд на моем торсе?

– Что, нравлюсь? – усмехаюсь, но сам раздражен: знаю, что, в отличие от остальных, она не видит во мне то, что я хотел бы, чтобы она видела.

– Ой, иди ты! – Что и требовалось доказать. – У меня тут молния заела, помоги, пожалуйста.

Помочь что? Господи, неужели она попросила об этом именно меня? Молодец, мартышка, знает, как вывести меня из равновесия с самого утра. Правда, это бесит еще сильнее, так как еще раз подтверждает то, что она видит во мне только друга, бесполое существо, перед которым не стыдно. Задержав дыхание, касаюсь ее оголенной спины. Еще немного – и мне снова сорвет башню. Боже. За что мне это?!

– Спасибо, дальше сама справлюсь, – говорит она. – Хотя нет, спина чешется. Слева, да, да, вот так.

Касаюсь ее сквозь тонкую скользящую ткань сарафана. Вроде бы такая простая просьба, а мне не верится, что это происходит сейчас со мной. С нами. Неожиданно Лера чуть выгибается вперед и из ее рта вырывается легкий стон, что окончательно сводит меня с ума.

– Да ты не мартышка, а кошка, – говорю шепотом.

– А ты бог в чесании спины, – смеется девушка. – Может, тебе стоило пойти на массажиста? Делал бы мне бесплатный массаж.

– Ну, насчет массажиста – это спорно, но вот массаж иногда делать могу.

Боже, что я несу?!

– Бесплатный? – уточняет она.

– У всего есть цена.

Боюсь, моя тебе не понравится.

Выхожу из ее комнаты и направляюсь в свою, чтобы собраться. Хотя, конечно, стоит снова посетить ванную. Горло пересохло, возбуждение на пике – вот тебе и супер-мак-комбо.