Дербишир

– Я так рада, что мы уехали из Лондона. – Эмили с улыбкой подняла глаза от вышивания. – Я прекрасно себя чувствую и так благодарна тебе, что ты заботилась о моем здоровье.

Чувство вины охватило Джейн, потому что ее причины покинуть столицу не имели ничего общего со здоровьем Эмили.

– Кроме того, – добавила Эмили, – вижу, что румянец вернулся на твои щеки. Нет ничего лучше чистого воздуха Дербишира.

– Ты права, – снисходительно улыбнулась Джейн, не желая напоминать кузине, что они уехали в Лондон, чтобы излечить Эмили от ужасного уныния, начавшегося именно в Дербишире. – А как чувствует себя Амелия? Такая длинная поездка, должно быть, утомила малышку.

– Очень даже хорошо. Няня собирается вывезти ее сегодня на прогулку. Жаль, что погода так испортилась. Я твердо верю в живительную силу свежего воздуха, особенно для ребенка.

– Целиком согласна с тобой. Хмурое небо вызывает у меня желание завернуться в плед и провести весь день в постели. – Джейн подавила зевок.

Эмили согласно кивнула:

– Сегодня я с трудом встала с постели. Нет-нет, не из-за меланхолии, – добавила она, махнув рукой. – Просто шум дождя вызывает у меня сонливость.

Джейн пристально рассматривала лицо кузины, но не нашла на нем и следа неискренности. Она облегченно вздохнула.

Настроение Эмили резко менялось от приподнятого и радостного до меланхолии, затем опять к ней возвращался оптимизм. Джейн хотелось вернуться к семье в Эссекс. Дом Хейдена находился за лесом. И это лишало ее спокойствия, хотя он оставался в столице. Ее преследовали воспоминания о его прикосновениях в театре. Но она не могла простить себе свое распущенное поведение.

Ей нужно было уехать, уехать подальше от всех воспоминаний о нем. Но ей не хотелось оставлять Эмили одну, потому что Сесил проводил все меньше времени дома после их возвращения.

Джейн отложила свое вышивание и встала с кушетки. Она остановилась возле окна, глядя на туманные сумерки. Ее чувство самосохранения боролось с любовью к хрупкой кузине. Она пробежала пальцами по тяжелым парчовым шторам и вздрогнула от холода, хотя его не чувствовалось в теплом влажном воздухе.

Неожиданно ее ушей достиг странный звук, становившийся все громче. Вдруг она увидела, как на краю леса, пронзительно лая, появилась огромная белая собака.

Эмили поднялась и присоединилась к Джейн.

– Что это?

Джейн вспомнила, что видела собаку в Ричмонд-Парке. Это было в тот день, когда она пришла просить Хейдена найти Сесила и привезти его домой, так как Эмили пришло время рожать.

Эмили прищурилась, затем кивнула:

– Да. Его зовут Влад. Но я никогда не видела его так далеко от собственного дома. Как странно.

Лай становился все громче. Затем животное издало жалобный вой, прежде чем вновь повернуться к дому Тоуллендов. Собака приближалась к дому.

– Сесил дома? – спросила Джейн у кузины.

– Нет, он уехал сегодня утром в Шропшир и вернется только через две недели.

Джейн направилась к двери.

– Что ты собираешься делать? – Эмили последовала за ней. – Ты не должна выходить в такую погоду.

– Где мой плащ? – Джейн рассеянно огляделась, затем заспешила в прихожую, где на крючке под зеркалом висел ее черный плащ.

– Посмотри, какой дождь, а ты в туфлях.

– Я должна. У меня ужасное ощущение. Что-то случилось… – Она подвязала плащ поясом и надела капюшон.

– Джейн, умоляю, одумайся.

Эмили стояла возле двери, но Джейн заторопилась к взволнованной собаке.

Ее туфли мгновенно намокли, но девушка на это не обратила внимания. Пес тут же подскочил к ней. Он бегал вокруг нее кругами, лая и повизгивая. Собака пыталась направить ее к лесу.

– Что случилось, Влад? – Собака завыла в ответ. – Ты хочешь что-то показать мне? Пойдем, показывай дорогу. И побыстрее!

Джейн шла за собакой через густой лес. Теперь она поняла, что пес ведет ее к Ричмонд-Хаусу. Влад быстро бежал впереди, затем возвращался к ней, прежде чем вновь вести ее вперед.

Наконец она увидела, как пес остановился перед густо растущими деревьями. Он издал леденящий кровь вой. Запыхавшаяся и промокшая насквозь, Джейн подбежала к Владу.

Там рядом с большим суком поваленного дерева лежала маленькая Мэдлин. Ее глаза были закрыты, лицо выглядело смертельно бледным. Над одной бровью виднелась рана с запекшейся кровью, на лбу вздулась огромная шишка. Но самым пугающим были ее синие губы.

Джейн в ужасе встала на колени и приложила ухо к груди девочки. Слава Богу! Ребенок дышал. Но она была холодной, очень холодной. Сможет ли она согреть ее?

Джейн поднялась и развязала пояс на плаще. Как можно осторожнее она подняла безжизненное тело Мэдлин и прижала к себе под плащом. Она надеялась, что жар ее собственного тела поможет разогреть кровь Мэдлин.

– Пожалуйста, Влад, – взмолилась она, – я знаю, ты не можешь понять меня, но ты должен привести меня обратно к Эмили. Я не смогу сделать это одна.

Словно поняв ее слова, Влад побежал обратно в том направлении, откуда они пришли, Джейн бежала за собакой, прижав ребенка к груди. Где-то по дороге она потеряла туфлю, но не остановилась.

Девушка испытала огромное облегчение, когда увидела дом Тоуллендов, проступающий сквозь туман. Она ускорила шаги, хотя легкие буквально разрывались от усталости. Дверь распахнулась. Эмили сбежала вниз по ступенькам, тонкие черты ее лица были искажены страхом.

– Господи, что случилось? Мэдлин?

– Влад привел меня прямо к ней. Она лежала в лесу.

– Она без сознания? – Джейн кивнула:

– Похоже, что удар по голове. Нужно немедленно вызвать хирурга!

– Конечно. – Эмили повернулась и побежала обратно в дом. Джейн следовала за ней.

Войдя в гостиную, она осторожно опустила девочку на кушетку и начала тщательно обследовать ее. Джейн опасалась, что в спешке могла не заметить еще каких-нибудь ран. После Джейн завернула ребенка в плед. Она не нашла других повреждений, во всяком случае, видимых глазу.

Положив руку на лоб Мэдлин, она почувствовала, что девочка горит. Наконец появилась Эмили с тазиком теплой воды и полотенцем.

– Я послала записку хирургу Уэстфилда, чтобы он немедленно приехал сюда.

– Хорошо. У нее сильный жар.

– Тогда надо молиться, чтобы он поскорее прибыл.

Джейн утвердительно кивнула. Девочка должна поправиться. Просто обязана. Вдруг девушка вздрогнула от мысли, что ее забота выходит за пределы заботы о здоровье ребенка. Она думала о Хейдене. Она вспомнила, то несколько недель назад он говорил, что не сможет еще раз пережить утрату. Сумеет ли он пережить потерю Мэдлин? Она закрыла глаза и вздрогнула. Если бы ее мысли могли привести его сюда. Она сжала маленькую ручку девочки в своей. Когда она беспомощно наблюдала за ней, слезы скатывались из ее глаз на запястья.

– Ее состояние очень серьезное. – Мистер Аллан вытер руки о запятнанное кровью полотенце. – Рана и сотрясение мозга – не самое главное, а вот жар и лихорадка могут погубить ее. Ни в коем случае ее нельзя перевозить в Ричмонд-Парк. Ей следует остаться здесь.

– Тогда я приготовлю для вас комнату, мистер Аллан. Я пошлю записку в Ричмонд-Парк. – Эмили суетливо вышла из комнаты.

– Ей повезло, что вы наткнулись на нее, мисс Роузмур. Если бы она еще час пролежала на земле, ее нельзя было бы спасти.

Джейн посмотрела на огромную белую собаку, которая сидела в углу гостиной. Ее волнистая шерсть была спутана из-за дождя. Она спасла жизнь девочки. Что за замечательное животное! Она решила сходить на кухню и найти для нее мясную косточку, когда сможет оставить девочку одну.

– Она может не пережить эту ночь, – продолжил врач. – Лорд Уэстфилд и так перенес достаточно горя. Это ужасно, право, ужасно. Я останусь здесь и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ее выздоровлению. В этом можете быть уверены.

Взяв руку девочки в свою, Джейн устало сидела рядом, массируя ладошку Мэдлин большим пальцем руки.