– Вам плохо? – спросил Назарецкий.

– Устал я что-то. Одна нервотрепка с вами со всеми. Пойду выберусь на воздух. – Штельмах провел ладонью по лицу, медленно прошел мимо винтовой лестницы к двери и затем на правый борт теплохода.

Алексей облегченно выдохнул и подошел к двери, глядя на Штельмаха через стекло. Звук шагов на лестнице заставил его обернуться.

– Елена Анатольевна, а вы почему не в своей каюте? – повернулся он к женщине лет сорока.

– Ой, Алексей. Так ребята сказали, что можно взять что-нибудь из еды. Неизвестно же, сколько мы простоим, – виновато ответила женщина, держа в руках пачку чая, печенье и две шоколадки.

– Боже мой! – Назарецкий смотрел на нее с укором. – Благодаря таким, как вы, Елена Анатольевна, и другим, мы простоим недолго. Очень скоро наш теплоход превратится в плавучий морг!

– А что я такого сделала? Ребята себе брали, и я взяла.

– Елена Анатольевна, вы же взрослая женщина!

– Спасибо вам, Алексей, что вы так ненавязчиво напомнили мне о моем возрасте. Но я замечу, что ненамного старше вас.

– Да я не к тому! Я о том, что вы, как взрослый человек, должны быть примером для остальных. Как только поступила команда, надо было тут же закрыться в каюте.

– А вы сами почему не закрылись?

– Вы не забыли, что я помощник капитана?.. На нас лежит ответственность за всё и за всех. Идите к себе, Елена Анатольевна. И ждите команды по громкой связи.

Алексей повернулся, чтоб посмотреть на Штельмаха, но того уже не было у поручней. Послышалась мелодия сотового. Он достал телефон.

– Слушаю, Фёдор Иваныч. Я на средней. Да, передал. Ему позвонили, но, как я понял, разговор не получился… Фёдор Иваныч, тут проблемы. С этим Михаилом Штельмахом контактировало много пассажиров. Да, это его фамилия. Пассажиры?.. Так создается впечатление, что они все идиоты. Они думают, что идут учения. А этот Штельмах ходит по теплоходу и вас ищет. Да, ему еще таблетки нужны от температуры. Нет, не у него, у жены. Хорошо. А Шадров где? А, закрылся у себя… Ну правильно, это меня можно в расход пускать, а старпом должен в каюте сидеть. Ладно… Фёдор Иваныч, команда, по всей видимости, разграбила бар и ресторан. В каком объеме, сказать не могу. Я еще там не был. Да, еды себе в каюты понабирали. С кем, у кого контакты были, не знаю. Мой номер дали?.. Ну ладно, пусть звонят. Я сам их спрошу, собираются они нас вытаскивать или нет. А-аа, вы сейчас сами выступите по громкой?.. Да, это надо. Может, ваши слова подействуют. Хорошо… Я тогда к себе продвигаюсь. Хорошо, до связи!

Алексей спрятал трубку в карман темно-синего форменного кителя и спустился по винтовой лестнице на главную палубу. Пройдя по коридору, он увидел у стойки оформления пассажиров четырех официанток.

– Вы почему не в каютах?! – крикнул он.

– Ой! – вскрикнула одна из девушек, и все обернулись в его сторону.

– Здравствуйте, Алексей Алексеич! – сказала другая, когда он остановился, не доходя до них шагов десять.

– Внимание, говорит капитан теплохода «Михаил Булгаков» Волин Фёдор Иванович! – прозвучал мужской голос из динамиков громкой связи судна. – Внимание, говорит капитан теплохода «Михаил Булгаков» Волин Фёдор Иванович! Обращаюсь к команде корабля и пассажирам. Мы попали в сложную и страшную ситуацию. На борту теплохода, возможно, оказались люди, инфицированные новым вирусом. В связи с этим на теплоходе введен строгий карантин. Все передвижения запрещены. Всем членам команды приказываю закрыться в каютах и не выходить на палубы. Всех пассажиров убедительно прошу оставаться в каютах и ждать указаний по громкой связи. Находиться на палубах значит подвергать опасности себя и других. Еще раз повторяю. Всем соблюдать строгий карантин, все передвижения по теплоходу запрещены. Прошу всех отнестись к вводимым мерам серьезно, с пониманием, что мы несем ответственность не только за себя, но и за других. Я надеюсь, что сложившаяся ситуация разрешится в ближайшие два-три часа и мы сможем вернуться в Москву. Всем нам силы духа и удачи!

– Почему не в каютах? – Алексей нарушил молчание и повторил вопрос.

– А это что, всё по-настоящему? – смотрела на подруг и Назарецкого одна из девушек.

– Так наверное… – отозвалась другая.

– Еще раз спрошу, если не слышали, – повысил голос Алексей. – Почему не в каютах?.

– Сейчас Маринка подойдет, и мы все вместе пойдем, – улыбаясь, ответила третья девушка.

– Вы что, совсем ничего не соображаете?

– А что, Алексей Алексеич, вместе веселее. Никто же не знает, сколько это все продлится, – поддержала подруг четвертая девушка.

– Подождите. А вы что, все вместе собираетесь сидеть в одной каюте?

– Ну да…

– Так, никого не ждать! – закричал Назарецкий. – Быстро по своим каютам! И не выходить без команды капитана!

Девушки испуганно посмотрели на него и рванули бегом по проходу.

Алексей прошел к кормовой части судна и увидел спускающихся по лестнице людей. Он спрятался за выступ обшивки стены и замер. Когда девушка и парень ступили на главную палубу, он вышел и спросил:

– Митрохин! Это что такое?! Почему не в каюте?..

– О, Алексей Алексеич… – матрос замялся.

– А ты, Марина, почему по теплоходу гуляешь? Что несете? – Назарецкий глазами показал на пакеты в их руках.

– Так мы… Тут пиво, чипсы, сухарики и сыр… – неуверенно ответила девушка.

– Я не понимаю. Вы что, все с ума посходили? Или с самого начала у вас с мозгами проблема была? Вы что, думаете – это все кино?! Очнитесь, все очень серьезно! Бегом по каютам и не показываться!

Когда парень с девушкой скрылись в коридоре, Алексей подошел к кулеру и, набрав в пластиковый стаканчик воды, жадно выпил. Потом наполнил снова и залпом осушил. Холодная вода приятно обожгла внутри и утолила жажду. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что хочет еще.

– Чего-то я засох… – пробормотал он, выпил третий стакан и откинул его в сторону. – Ладно, пойду к себе.

Медленно, осматривая двери кают, Назарецкий пошел в носовую часть теплохода и, не доходя до лестницы нескольких метров, отвлекся на мелодию сотового.

– Слушаю. Здравствуйте. Да, Фёдор Иваныч предупредил. Дроздов?.. Да, понял. Я?.. А, Фёдор Иваныч сказал… Нормально себя чувствую. Температура?.. Нет, вроде пока нет. Штельмах где-то по теплоходу бродит. Да, ищет капитана и врача. Был на средней палубе. С виду он чувствует себя бодро. Говорил, что жена с температурой, но грешил на купание в холодной воде. Честно говоря, сейчас уже не определить, сколько человек и как контактировали. Видите ли, многие пассажиры и члены команды не сразу выполнили указание закрыться в каютах. Я куда собираюсь?.. Куда я могу собираться, иду к себе в каюту. Просьба?.. А вы меня вытащите отсюда?.. Да уж, честно. То есть шансов у меня ноль целых, ноль десятых? А, все-таки одну десятую даете, ну хоть на этом спасибо. Ладно, говорите свою просьбу. Что?! А если я не подхватил этот вирус раньше, то рискую его подхватить, сходив туда. Вы просто поймите меня правильно. Может, можно как-то защититься?.. Маску, перчатки, очки?.. Вы это серьезно?.. А, теперь понял. Спасибо за честность. Ладно, сейчас схожу. Набрать вам на этот номер?.. Хорошо.

Назарецкий закончил разговор и спрятал трубку. Пройдя к проходу вниз, осторожно стал спускаться на нижнюю палубу. Бóльшая часть кают здесь была свободной.

Алексей подошел к каюте с номером 107, нажал ручку и толкнул дверь.

– Твою ж мать! – застыл он в дверном проеме.

На полу каюты сидела женщина и тяжело дышала. Она кашляла и ладонями поддерживала голову. Капли пота смешивались с кровью из носа и капали на светло-розовый халат. Она повернула лицо к нему и сквозь кашель попросила:

– Помогите мне.

Алексей быстро закрыл дверь и побежал к лестнице. Увиденная картина лишила всяческих иллюзий. Ему не хотелось думать ни о теплоходе, ни о ФСБ, ни о команде. Поднявшись на главную палубу, он встал в коридоре и, прижавшись спиной к стене, думал, что теперь делать. Страх, словно лавина, спускался с головы и охватывал тело, парализуя его.