По этой причине и прежде чрезвычайно содержательная "новая старая" книга Диффи и Ландау, существенно дополненная анализом событий и фактов 2000-х годов, становится своего рода энциклопедическим справочником по истории и технологиям защиты информации (включая эффективные средства обхода), а также их роли в жизни современного общества. Чтобы понять, насколько эта тема сегодня актуальна, достаточно вспомнить ряд недавних политических скандалов в Европе, так или иначе касающихся нелегального прослушивания телефонов. А в США проблема незаконного массового перехвата коммуникаций граждан американским АНБ (с последующими судебными исками прокуратур ряда штатов и превентивным увольнением госадминистрацией целого ряда «нелояльных» прокуроров) стала косвенной причиной острого противостояния президента и конгресса, ныне грозящего перерасти в серьезнейший конституционный кризис.

Автор: Юрий Романов

К моему большому удивлению, дружеское обсуждение материалов, вошедших в эту тему номера, мало-помалу накалялось и перешло-таки в жаркий спор. Спорили «двое на одного». Двое преподавателей-философов vs один инженер-электронщик [Я благодарю К. М. Завьялова, И. Т. Жарко и О. А. Конрада за высказанные мнения, полезное и эмоциональное обсуждение темы номера]. Я старался ради объективности не вмешиваться.

В общем-то, "первым ударил" инженер. Обвинив некоторых представителей западной хайтек-индустрии в неспособности создавать революционные, качественно новые изделия и в желании двигаться по пути прогресса, лишь наращивая быстродействие, объемы памяти и сокращая издержки, он, сам того не сознавая, бросил вызов основам Гегелевской философии, чего профессионалы-философы стерпеть, конечно, не могли. "Последней каплей" явилось его заявление, что по-настоящему качественно новое появляется только за счет объединения элементов – интеграции, рождающей новые свойства целого.

Краткое изложение его позиции таково: вот, например, черный порох. Его «пороховость» возникает лишь в смеси серы, селитры и угля. Ни один из этих компонентов в отдельности ничем не способен помочь артиллеристам. Или возьмем газовый лазер. Добавляем в разрядную трубку зеркала, оптического резонатора, и – готово! Получаем качественно иное устройство – лазер. Далее: приборы функциональной электроники – акустоэлектроника, диэлектроника, волноводные вычислители, и вот! – однородные среды для запоминания и обработки данных, которые принципиально, качественно другие по сравнению с «обычными» компьютерами. Всеми этими вещами когда-то мы (имеются в виду инженеры СССР) занимались и правильно делали, так как создавали новое, невиданное и неслыханное. Резюме: объединение компонентов, интеграция рождает новые свойства. Это путь и рецепт прогресса. Количество переходит в качество, как и утверждает философия Гегеля.

Философы дружно поставили инженеру «неуд» по философии, резонно заметив, что, во-первых, понятие "принципиально новое" и "качественно иное" – совсем не синонимы, а во-вторых, "философия Гегеля" ничего подобного не утверждает. Говорит же она о закономерности перехода количественных изменений чего-то в качественные. А вовсе не о каком-то абстрактном переходе "количества в качество". И привели вполне доступный пониманию пример [Несколько умозрительный, впрочем… Но ведь философы…]: берем программируемый инженерный калькулятор и начинаем менять его количественные параметры. Вначале станем увеличивать его быстродействие (а кто против более быстрого калькулятора?). Со ста операций в секунду доведем хотя бы до ста тысяч. Ничего больше не делая, мы получили качественно другое устройство – контроллер для большинства промышленных применений. Не останавливаясь на достигнутом, продолжаем увеличивать быстродействие. И вот перед нами – цифровой сигнальный процессор, основа аудио– и видеосистем, SDR-технологий, систем распознавания и идентификации…

Добавим чуток периферии и, главным образом, памяти. Ведь так поступают "некоторые представители западной хайтек-индустрии"? Глядим – а ведь перед нами уже не калькулятор, а вовсе даже домашний медиа-центр с возможностью записи и воспроизведения звука и видео, поддержкой цифровой трансляции по сети… Ну-ка еще памяти!.. И просто добавим пикселов на экран… ЭВМ?

У нас в запасе еще один важный количественный параметр – стоимость. И мы, действуя "по Гегелю", не отвлекаясь на создание принципиально более дешевых решений, то есть поступая в точности как "ленивые и безынициативные буржуи", возьмем да и повысим степень интеграции компонентов на кристалле нашего "калькулятора". Почему нет? Количество вентилей на квадратный миллиметр кремния – такой же количественный параметр, как и прочие… В результате – снижение стоимости на несколько порядков, и как следствие – ЭВМ превращается в персональный компьютер, порождая качественно иные стандарты жизни, работы и общения в масштабах земного шара.

И точно так же увеличение "всего лишь" дальности полета аэропланов и ракет привело к возникновению качественно других геополитической и геоэкономической систем отношений на планете. А известный рост тротилового эквивалента в боеголовках перевел мировую историю на качественно иной путь…

Так как же быть?

Двигаться вперед "по Гегелю" или, отыскивая точки бифуркации технического прогресса и изобретая принципиально новые устройства и технологии, смело действовать "по Пригожину"? Об этом, право, стоит поразмышлять.

Автор: Виктор Шепелев

Летом 1975 года в коридорах исследовательского центра Xerox PARC, где шла работа над компьютером Alto, стало неожиданно многолюдно. В учреждение внезапно зачастили родственники, друзья, знакомые и соседи работавших в центре исследователей. Они являлись по несколько раз, временами даже выстраивались в очереди. Все эти люди приходили вовсе не повидаться с близкими – а «в гости» к текстовому процессору Bravo 3.

Bravo – первый текстовый редактор, работавший по принципу WYSIWYG (What You See Is What You Get – что видишь, то и получишь), в котором картинка на экране выглядела очень близко к тому, что будет напечатано на листе бумаги – со всеми шрифтами, отступами, выравниваниями и т. п. Первые версии Bravo разрабатывала команда Кароля Симония (или Чарльза Саймони в американском произношении – того самого Саймони, что придумал венгерскую нотацию, был крупной шишкой в Microsoft, а недавно летал в космос). Эти версии были очень быстрыми, но и очень неудобными. К счастью, в специалистах по эргономике недостатка не было, и в разработке Bravo 3 приняла участие команда Ларри Теслера (того самого, что придумал, помимо прочего, иконки и контекстные меню, а сейчас – вице-президент Yahoo по юзабилити). Теслер и Тим Мотт к тому времени уже давно работали над "максимально естественным интерфейсом для текстового редактора" (рабочее название – Gypsy), месяцами пропадая в издательстве Ginn & Co. и наблюдая за работой наборщиков, верстальщиков и прочих "потенциальных пользователей" (название "cut and paste" для перетаскивания кусков текста в редакторе – результат именно этих исследований). Разработанный Теслером и Моттом интерфейс, в принципе, был тем самым интерфейсом текстового процессора, который мы знаем и по сию пору: иконки, управление мышью и отсутствие режимов (в Bravo был режим ввода текста и режим ввода команд, между которыми нужно было переключаться).