Коннор нахмуривает брови и смотрит на меня из стороны в сторону.

— Ты ударился головой? Ты сказал, что заблудился, может, у тебя что-то случилось?

Я подхожу к нему ближе, мой голос низкий и напряженный.

— Скажи мне, если ты знал и скрывал это от меня.

Коннор тяжело вздыхает и делает шаг назад.

— Как бы мне ни нравилось надирать тебе задницу, сегодня день моей свадьбы, и моя жена, вероятно, не оценит этого. Я не знаю, что, черт возьми, происходит между тобой и Сидни, но она прибежала сюда, поцеловала Элли и меня, сказала, что ей очень жаль, но она неважно себя чувствует, а потом ушла. Я пришел посмотреть, где ты, потому что решил, что ты что-то натворил, но застал тебя в бреду и готовым оторвать кому-нибудь голову. Что, черт возьми, произошло?

Это не его дело, и ясно, что он не знает о ребенке. Я понятия не имею, знает ли об этом Элли, Девни или кто-то еще, но сейчас я не могу произнести ни слова.

Она так долго скрывала это от меня. Месяцами она планировала сбежать и что? Притворяться? Неужели она думала, что я не догадаюсь? Небольшая шишка, которая у нее сейчас, будет только расти, а у меня еще чуть больше двух месяцев.

— Ничего.

Коннор хватает меня за руку, когда я пытаюсь обойти его.

— Нет, Дек, прости, это не ерунда. Ты всегда был взрослым, но я твой брат, а не сын. Моим свадебным подарком от тебя может стать большой жирный чек, который ты выписал, а еще ты расскажешь мне, что заставило вас обоих снова сбежать.

— Я люблю ее.

— Мы все это знаем.

— Я люблю ее, и я рассказал ей о родителях Элли.

Коннор обхватывает себя за шею и кивает.

— Ты рассказал ей все?

— После того как… мы… сегодня ночью, она была неумолима. Она не сдавалась, и я просто сорвался и рассказал ей.

Коннор тяжело вздыхает, а потом пожимает плечами.

— Я рад, что ты это сделал. Хотя, возможно, тебе стоило сделать это по-другому. Поскольку, я уверен, ты не был тактичен.

— Нет, не был. Но я не знаю, правильно ли было говорить ей об этом.

— Пора перестать считать, что мы поступили неправильно. Да, мы сделали неправильный выбор, но виноват в этом только папа. Посмотри на нее, — Коннор выпячивает подбородок в сторону Элли, которая стоит в сарае.

— Я ее не заслуживаю. Ни на одну гребаную секунду я, не достаточно хорош, чтобы жить в той же вселенной, что и она. Она красивая, добрая и дала мне больше, чем моя никчемная задница могла когда-либо пожелать. Но она любит меня. Она любит тебя, Шона и даже Джейкоба, Бог знает почему. Она потеряла все из-за той ночи, и все же она стоит здесь, как моя жена. Если Элли смогла простить нас, то и Сид, и все остальные, кого мы оттолкнули.

Все не так просто, но в его словах много мудрости. Мне бы только хотелось, чтобы мы не двигались так быстро. Я еще не готов стать отцом, а я только что был готов двигаться вперед с ней. Мы все знаем, что я не заслуживаю Сидни, но я никогда и не заслуживал.

Все так чертовски сложно. Инстинкт заставляет меня бежать за ней, но у меня в голове такой бардак, что я знаю, что не скажу ничего правильного. В итоге я оттолкну ее еще больше или заставлю понять, что я не стою ее слез, а мне нужно сначала это исправить.

И все это за два дня.

Она — единственное, что я когда-либо хотел, и она делает мне подарок — ребенка. Жаль, что она не сказала мне об этом раньше. Я бы… не знаю, был бы рядом. Тогда сегодняшний вечер был бы для нас другим во многих отношениях. Вместо этого, после того как я сказал ей, что люблю ее и готов попробовать, она сбросила на меня бомбу.

А теперь я все испортил.

— Что, если она не простит меня за то, как я вел себя сегодня вечером? — спрашиваю я его, хотя он и не подозревает, что на самом деле существует гораздо больше, чем он предполагает.

— Тогда ты совсем не знаешь Сидни, брат.

Он прав. Она уже простила меня, потому что знает меня. Мне просто нужно время, чтобы собрать все воедино. Тогда я смогу доказать ей свои чувства, а не говорить слова, которым она не поверит. Сидни примет меня обратно, и я сделаю все, чтобы больше никогда не разочаровывать ее.

— Когда ты успел стать таким умным?

Коннор смеется, хлопая меня по спине.

— Когда я понял, что за некоторые вещи стоит бороться.

— За что стоит бороться? — спрашивает Шон, присоединяясь к нам двоим.

— Сидни, — отвечает Коннор.

— А что насчет Сид? — спрашивает Джейкоб, направляясь к нам.

— Здорово, что вы все трое здесь, — говорю я с сарказмом в голосе. Я люблю своих братьев по отдельности, но когда мы вместе, это обычно заканчивается тем, что кто-то истекает кровью или синяками.

Джейкоб толкает меня в плечо и оглядывается по сторонам.

— Мне никто не подскажет, что происходит?

— Я только что пришел, — отвечает Шон. — Я слышал, как этот засранец, — он поднимает большой палец в сторону Коннора, — говорил что-то о борьбе за что-то. И угадай, что они обсуждали?

Коннор улыбается, как будто это уморительно.

— Я просто сообщил нашему брату-идиоту, что ему нужно вытащить голову из задницы.

Да, но он не знает всего.

— Вам всем легко, когда вы смотрите со стороны, — пытаюсь я оправдаться.

Шон пожимает плечами.

— Может быть, и так, но ты уже давно здесь, а до сих пор ничего не добился.

— О, он кое-чего добился, — невозмутимо добавляет Коннор.

— Подожди, — тянет Джейкоб. — Где, черт возьми, ты был?

Я бросаю взгляд на Коннора. Он и его большой чертов рот.

— Я был здесь.

— Где? Я не видел ни тебя, ни Сидни с тех пор, как ты вклинился в наш танец.

Джейкоб только что стал моим самым нелюбимым братом.

Шон смотрит на Коннора, который поднимает руки вверх.

— Не спрашивай меня. Это Деклан должен рассказать тебе, что они с Сидни вернулись в его крошечный домик и вынесли друг другу мозг, а потом он позволил ей уйти. С моей стороны было бы очень грубо сказать тебе об этом.

— Я вас всех ненавижу, и, если бы это была не твоя свадьба, я бы вас побил.

Джейкоб смеется, качая головой.

— Чувак, ты действительно идиот.

— Я знаю это, — признаю я.

Они втроем наблюдают за мной.

— Что?

Коннор потирает челюсть.

— Просто ты всегда был уверен в своих решениях.

Когда дело касается Сидни, я никогда не чувствую уверенности. Мы как будто находимся на двух разных уровнях, и я никогда не был с ней на равных. Она лучше меня во всех отношениях. А теперь все так чертовски сложно. У нас будет ребенок, чего я думал никогда не случиться со мной.

Если я сдамся, позволю себе полюбить ее, и ничего не получится… Я не смогу оправиться. Я так долго боролся с тем, чтобы не видеть другого будущего, кроме своей работы. Теперь все изменилось.

— Я не знаю, в чем я когда-либо был уверен, Коннор. Я просто сделал выбор и жил с ним.

Шон хмыкает.

— За исключением случаев, когда дело касается Сид. Послушай, Дек, мы больше не глупые дети. Все мы живем прошлым.

— Что заставило ее уйти после вашей интермедии? — спрашивает Джейкоб, пристально глядя на меня.

— Я рассказал ей все.

— Все? — спрашивает Шон.

Коннор кладет руку на плечо Шона.

— Да, об аварии, о том, как она произошла, и о том, почему мы все уехали из города. Это было правильным поступком. Несмотря ни на что, это повлияло на всех нас, включая Сид.

Я смотрю на брата, благодарный за то, что он часть моей семьи.

— Значит, она не очень хорошо это восприняла? — в голосе Джейкоба звучит любопытство.

Я вздыхаю.

— Скорее, я не очень хорошо это воспринял.

Все трое хихикают.

— Это шок, — говорит Шон.

— Есть еще кое-что, но я не могу сейчас об этом говорить.

Сегодняшний день посвящен Коннору, а я и так занял слишком много времени.

— Кроме того, Элли стреляет в нас кинжалами, пока мы все стоим здесь.

— Всем улыбнуться, — говорит Джейкоб, поднимая руку, чтобы помахать.

Мы все трое повторяем за ним.