Я качаю головой.

— Я собиралась поговорить с тобой об этом на этой неделе. Пришло время, Девни. Пора двигаться дальше.

Я вижу боль в ее карих глазах, но она ничего не комментирует.

— Понимаю.

— Еще ничего не решено.

Я действительно не хотела говорить об этом сейчас. Я очень тщательно планировала как сообщить об этом каждому из своих друзей, а поскольку Элли и Девни — две мои самые близкие подруги, я хотела, чтобы они услышали это от меня. Переезд не был легким решением, и я хочу, чтобы они меня поняли.

Она смотрит на Деклана, потом снова на меня.

— Ты поговоришь со мной позже?

Я киваю.

— Конечно. Ее телефон пикает, и мы обе знаем, что это Оливер дает ей знать, что он здесь. Каждый вечер свидания проходит по одной и той же схеме.

— Иди. Приходи ко мне завтра.

Девни смеется.

— Можешь не сомневаться, приду.

С этими словами она быстро обнимает меня, а затем целует Деклана в щеку. Когда она уходит, я возвращаюсь в свой офис, планируя оставить его в холле. Мне нечего ему сказать, кроме ругательств и угроз физической расправы.

— Сидни, я не знал…

Я поворачиваюсь с огромным вздохом.

— Не знал, что я еще не рассказала друзьям? Мне нужно уложить кучу уток в ряд, прежде чем переезжать. Может, для тебя этот город ничего и не значит, но для меня он был миром. Я хотела убедиться, что уверена на сто процентов, прежде чем рассказать им.

— Теперь я это понимаю. Мне очень жаль.

Я даже не злюсь, просто расстроена. Ненавижу разочаровывать своих друзей.

— Все в порядке. Что привело тебя сюда, Дек?

Его губы разъезжаются, но он закрывает их, прежде чем начать перемещаться по комнате.

— Я пришел, потому что несколько минут назад вернулся из Нью-Йорка. Я встретился с несколькими людьми и хотел рассказать тебе, что узнал.

— Хорошо.

Я жестом указываю на место перед моим столом, а затем сажусь в свое кресло. Стол между нами позволяет мне немного расслабиться. Он не может прикоснуться ко мне или заставить меня чувствовать себя слабой. Когда я здесь, я здесь главная.

— Майло Хаксли — мой хороший друг, он инвестор по недвижимость и хотел бы приехать посмотреть на участок. Судя по тому, что я ему рассказал, он считает, что может помочь и даже приобрести недвижимость, если увидит подходящую возможность.

Это то, чего я хотела. За последнюю неделю я десятки раз говорила себе, что готова продать свою ферму и двигаться дальше. Я долго разговаривала с Джимми, который, казалось, почти успокоился от того, что я задумалась об этом.

Но сейчас я уже не так уверена.

У меня болит в груди, когда я думаю о том, что кто-то еще будет жить здесь, сидеть на качелях у дерева или ходить к пруду, который хранит воспоминания, которые я никогда не забуду.

— Когда? — я выдавила из себя это слово.

— Он живет в Лондоне, но в ближайшие несколько дней приедет в Нью-Йорк, чтобы повидаться с дочерью. Он хотел бы приехать уже послезавтра.

Мой желудок переворачивается.

— Два дня?

— Если ты не занята.

Я ничем не занят, кроме обычной жизни на ферме и поиска способа объяснить все своим друзьям.

У меня есть дела поважнее моей печали. Моя жизнь не будет прежней, и я не могу притворяться, что оставаться здесь — это правильно.

Мне нужна поддержка, и это мои мама и сестра.

Деклан ясно дал понять, что не станет таковым для меня или кого бы то ни было, и ребенок — это не то, чего он хочет.

Так что если этот его друг может мне помочь, то я не собираюсь быть дурой и отказываться от этой помощи.

— Нет, я не занята. Все в порядке.

Он улыбается и кивает.

— Хорошо. Я все устрою.

Деклан встает, и я делаю то же самое. Он выглядит так, будто хочет, что-то сказать, но не делает этого.

Когда он доходит до двери, я окликаю его.

— Дек?

— Да?

У меня будет ребенок от тебя.

Я хочу, чтобы все было иначе.

Я все еще люблю тебя.

Хотела бы я этого не делать.

Это не те слова, которые будут сказаны.

— Спасибо.

Его глаза фиксируются на моих.

— Я мало чего не сделал бы для тебя, Сидни.

Ничего, кроме единственного, чего я когда-либо хотела.

— Так ты продаешь ферму? — спрашивает Девни, когда мы садимся за мой стол.

— Да.

В комнату входит Элли и смотрит на нас двоих.

— Что я пропустила?

Девни вздыхает и смотрит вверх.

— Сид двигается дальше.

— Переезжает? — кричит Элли и садится в кресло. — Что значит «переезжает»?

Эти двое собираются поджарить меня, и я пришла с двумя порциями печенья. Я поставила перед каждой из них по чашке, а печенье положила посередине. У меня есть еще один пакет на случай, если мне понадобится подкрепление.

— Мне пора двигаться дальше, — говорю я совершенно серьезно.

Ни одна из них не сможет ничего сказать, чтобы изменить мое решение.

— Я собираюсь продать дом и переехать поближе к Сьерре и моей матери.

Рука Элли тянется к моей.

— Это из-за того, что случилось несколько месяцев назад?

— Что случилось? — Девни садится ровнее.

Я никому, кроме Элли, об этом не рассказывала, потому что было стыдно. Как только Девни узнает, не избежать миллиона вопросов и обвинений относительно истинной причины моего отъезда. Она слишком хорошо меня знает.

Возможно, она уже предполагает, что это из-за Деклана, но когда она узнает, что произошло, у нее не останется никаких сомнений.

Я думаю, что лучше выложить все сейчас.

— Я переспала с Декланом, думала, что могу быть беременна, а теперь, когда он вернулся, я не могу от него отделаться. Я не могу сбежать от него, кроме как продав свою ферму. Он просто… здесь. Я больше не могу этого выносить.

— Но он здесь всего на несколько месяцев, — говорит Элли.

— Он ясно дал понять, что не собирается оставаться, так что ты собираешься оставить свой дом и свою практику из-за короткого срока?

Девни кивает.

— Серьезно, Сид, возьми отпуск, ради всего святого. Не продавай то, за что ты так упорно боролась.

Боже, они даже не представляют.

— Вы не можете понять. Ни одна из вас. Элли, когда ты узнала, что Коннор тот, кто он есть, что ты хотела сделать? Убежать, верно? Ты не хотела оставаться с ним. Черт, ты боролась с ним на каждом шагу. Почему? Потому что братья Эрроувуд не дают покоя своим мишеням. Каждый раз, черт возьми. Они пронзают сердце, и ты никогда не можешь оправиться. Это случилось со мной, когда я была маленькой девочкой, и эта стрела до сих пор во мне. Мне нужно уйти от него, убрать ее, двигаться дальше, туда, где у него не будет шансов выстрелить еще раз. А дело в том, что я ему даже не нужна!

— Сид… — Элли говорит с таким сочувствием, что становится больно.

— Нет, в том-то и дело. Он не хочет меня. Может, он и любит меня. Может, он и хочет дружить, но я не могу с ним дружить, Элли. Не могу. Я не могу говорить с ним и не хотеть его поцеловать. Я не могу смотреть на него и не хотеть броситься в его объятия. Когда мы переспали, словно прорвало плотину, которую я закрыла. Все эмоции, любовь, чувства хлынули обратно, и я собираюсь утонуть, — говорю я, когда на глаза наворачиваются слезы. — Это слишком. Я должна уехать туда, где смогу начать все сначала.

Элли бросается ко мне, притягивая к себе, когда я начинаю плакать.

Боже, эти гормоны просто сумасшедшие.

— Это не ты, — говорит Девни сбоку от меня. — Ты не убежишь от драки.

Я поворачиваюсь к ней и качаю головой.

— Иногда драка — это не выход.

— Когда дело доходит до этого, это так. Он — то, что тебе нужно. Эта ферма — то, что тебе нужно, не сдавайся.

Она спятила. Ей не стоит говорить.

— Не надо мне говорить о том, что ты сдалась или решила не бороться.

Шон любил ее, а она любила его с самого детства, и единственные два человека, которые, похоже, не догадываются об этом — это сама Девни и Шон.

— Я? Что, черт возьми, я должна была делать? — пискнула Девни.