– Этот Арн долгие годы изводил Мельцу. Даже не представляю сколько. У них всё началось ещё до того, как мы познакомились. Впрочем, – он недовольно дёрнул уголком пухлых губ, – Мельця тоже хороша. То он от неё бегает, то она от него. И всё не могли договориться…

– Вот, договорились, – миролюбиво заключила Велга.

– Договорились, – вздохнул Змай. – Только никто не подумал обо мне…

У Велги никогда не было подруг, с которыми она бы обсуждала парней, а братья никогда не говорили с ней о других девушках. И она догадывалась, что вряд ли Змай теперь ждал от неё совета. Но его терзала боль от предстоящей разлуки с близким другом. Говорили, невеста в день свадьбы умирает и перерождается уже в чужом роду. Если верить в это, то Мельця для Змая и вправду должна была в некотором смысле умереть, навсегда уехав на Скренор.

Тогда Велга умерла уже дважды. И каждый раз она возвращалась к жизни. Это был не конец.

– Если хочешь, – произнесла она осторожно, подбирая слова, – можешь остаться со мной.

– Что? – Змай удивлённо вскинул брови, голубые глаза, доверчивые, печальные, как у ребёнка, посмотрели с надеждой.

– В Старгороде пригодится чародей…

– Но в Рдзении чародеи под запретом. Рано или поздно кто-нибудь узнает, доложит, и тогда…

– Змай. – Велга заглянула ему в глаза, хотя с их разницей в росте сделать это было непросто. – Ты же видишь, что происходит. Королева мертва. Матеушу я доверять больше не могу. Рдзения изменится. А Старгород это…

– Это Старгород, – с улыбкой закончил за неё Змай. – Да, помню.

Из-за деревьев показался их лагерь. Велга косилась глазами на чародея и видела, что он так же украдкой, заговорщически улыбаясь, смотрел на неё.

– Ты что-то задумала, – произнёс он с предвкушением.

– Мм… может быть, – кивнула Велга.

– Я жестоко ошибался, – хихикнул Змай. – Ты никакой не цыплёнок. Ты лиса.

Велга наморщила нос.

– Мишке не нравятся лисы, – сказала она, – он на них тявкает как бешеный, я его тут еле удержала, когда он увидел лису у дороги. Да и лис легко загоняют охотничьи собаки. Лучше уж тогда быть змеёй. Мало кто заметит, что между ног у него проползла змея…

– Пока та не ужалит, – согласился Змай. – Да, милая. Твои укусы всегда неожиданные, но опасные. Королева Рдзении… – Он помотал головой с некоторым восхищением и неверием, точно до сих пор не мог осознать произошедшее. – Это было прекрасно. Жестоко, беспощадно, но прекрасно.

Он вдруг схватил её за щёки, потискал, как маленькую девочку.

– Обожаю! – воскликнул он. – Моя маленькая опасная змейка. Кто бы мог подумать, когда мы встретились, что за этим милым личиком и невинными глазками скрывается такая коварная женщина?..

– Отпусти! – Велга прыснула от смеха. – Мои щёки…

Мишка, привлечённый их вознёй, забегал вокруг, запрыгал, толкая их передними лапами и пытаясь перетянуть внимание на себя. Змай отпустил Велгу, присел, обнимая пса, погладил его по голове. Даже сидя на корточках, он всё равно был немногим ниже Велги.

– Только, милая моя змейка, – произнёс он задумчиво, – не выдавай свою истинную суть другим.

– О чём ты?

– Пусть тебя считают милой и безобидной. Твоё красивое личико и невысокий рост в этом помогут. Чем меньше от тебя ожидают удара, тем дольше ты продержишься в игре. Никто не доверится этому твоему Белому, у него на лице написано, что он готов любого зарезать.

Потупив взгляд, Велга почувствовала стыд. Она поверила Белому. Она доверила ему собственную жизнь. Там, в ольховой роще, на могилах родителей, она настолько утратила связь с настоящим миром, что подпустила к себе первого встречного. Она знала, что он опасен. Видела, как легко он убивает, но всё равно позволила ему управлять собственной жизнью. Велга сама сделала этот выбор, и некого было винить за это. А Белый всегда оставался Белым.

Но тогда Велга потеряла себя. Может, она правда умерла после собственной свадьбы и переродилась в кого-то нового, очень слабого, кого даже звали иначе: Вильха. В этом имени звучал робкий шелест листвы, в нём кровоточили алым срезанные ветви ольхи, в нём не было несгибаемой силы северных скал.

– Скажи, – задумчиво начала она, – ты же чародей…

– Как ты узнала?! – воскликнул Змай, хватаясь за сердце.

Велга покачала головой.

– Так вот, – продолжила она с улыбкой, – ты чародей, поэтому лучше разбираешься во всех этих приметах.

– Вот именно, солнышко, – хмыкнул Змай, – что я чародей, а не деревенская бабка-шептунья. Если хочешь знать, в какую сторону дует ветер, плюнь. Если прилетит в лицо…

– Насколько важны имена? – нетерпеливо перебила Велга.

– То есть? – Он наконец переменился в лице и отбросил игривость.

– Принято считать, что своё настоящее имя никому нельзя называть, потому что это подарит человеку власть над твоей судьбой.

– Это так, – подтвердил Змай. – Умелый чародей сможет завладеть твоей волей, если узнает имя. Да и не только это… К чему ты ведёшь?

– После свадьбы… считается, что невеста умирает в день своей свадьбы и перерождается, присоединяясь к новому роду.

– Хм…

– То есть, став женой Матеуша, я перестала быть Велгой Буривой и в глазах богов?

– Хм. – Змай отбил дробь ногой по пыльной дороге. – Не знаю. Не задумывался об этом сам и никогда не слышал от других. Но вполне может быть. С чего такой вопрос?

– Просто… задумалась.

Как бы звали Велгу теперь, выбери она себе новое имя? Ей хотелось верить, что в её новом имени было бы больше воли, больше власти. Впрочем, и Велга Буривой звучало вполне неплохо.

– Идём скорее, а то без нас начнут. – Она потрепала Мишку по голове, и он, обрадовавшись вниманию, тут же прыгнул со Змая на неё, пытаясь лизнуть в подбородок.

Велга пошатнулась, обнимая его.

– Какой ты уже здоровый.

– Настоящий волкодав растёт, – хмыкнул Змай. – Ты права. Пошли.

Они сделали несколько шагов по дороге, прежде чем Змай добавил:

– Я согласен.

– На что?

– Остаться с тобой. Спасибо за приглашение. Я буду твоим чародеем… если хорошо заплатишь.

– О цене договоримся.

– Ох уж эти старгородцы! – засмеялся Змай. – Обожаю!

Ближе к закату у реки разожгли костёр, поставили большой котелок, от которого вскоре по берегу разнёсся соблазнительный запах мяса, он тут же стянул всех поближе к огню. У котелка, вооружившись половником, точно мечом, стоял здоровый, яростный на вид скренорец, который никого не подпускал к еде.

– Сначала обряды, – грозно сказал он, стоило Грачу попытаться сунуть в котелок свой нос.

– Шут гороховый, – хмыкнул Белый и протянул Велге бутыль, она сделала глоток вина, придвинувшись к нему ближе.

Грач даже бровью не повёл. Скренорцы поделились с ним одеждой, и пусть на невысоком, щуплом Станчике всё висело, но это было лучше, чем шутовской наряд с бубенчиками. В пути Мельця немного подшила слишком длинные порты и кафтан с рубахой, но всё же выглядел наёмный убийца нелепо, а не грозно.

Его новое тело было ниже, худее, слабее. А главное, не владело чарами.

– Он теперь не сможет колдовать? – наблюдая за Грачом со стороны, спросила у Змая Велга.

Со старшим из Воронов они почти не общались. Да и сам он держался подальше от всех.

Сделав ещё глоток, Велга вернула бутыль Белому, прикрыла глаза и положила голову ему на плечо. Если не видеть его лица, можно хоть на короткое время поверить, что они вовсе не враги, а случайные попутчики, повстречавшиеся посреди болот вокруг Щижа.

Здесь, на изрезанных узкими, извилистыми речушками северных землях, где под ногами лежал мягкий белый мох, а деревья были такими древними и морщинистыми, точно видели богов ещё юными, вдали от богатых дворцов Старгорода или величественных замков Рдзении, Велге Буривой было легко быть просто Велгой, а Белому Ворону просто Войчехом.

Никто здесь их не знал. Никто ничего от них не ждал.

Велга хихикнула.

– Что? – спросил её негромко хриплым голосом Войчех.