Человек, который должен был скоро умереть.

Лестница из подземелий долго вела Белого наверх и в итоге упёрлась в тяжёлую железную дверь. Та была заперта, но замок оказался не слишком сложным, и получилось быстро его взломать.

А с другой стороны уже слышались приглушённые голоса. Белый натянул худ на голову, прислушался. Кто-то приказывал отнести лук на кухню и натаскать воды.

Кажется, рядом находилась замковая кухня.

А от неё должно быть недалеко до улицы.

Белый осторожно приоткрыл дверь, выглянул. Никого. Он больше не останавливался, пошёл быстро, петляя по длинным проходам и стараясь запомнить повороты. Уходить, скорее всего, придётся тем же путём.

Запахи с кухни вели не хуже любой карты. Где кухня – там люди, а самое главное – служебные выходы куда-нибудь во двор.

Так и получилось. Слуги, занятые работой, не обращали на него внимания. Подслушав случайные разговоры, Белый понял, что все готовились к торжеству.

Приехал князь Белозерский с невестой, и королева устроила праздник.

Во дворе замка, который, словно колодец, был окружён со всех сторон стенами, повесили флажки и живые цветы. Недалеко от крыльца возвели небольшие подмостки.

А на них, свесив ноги, сидел Вадзим.

Белый застыл, завидев гусляра.

– А ты как здесь оказался?

От Белого смердело подвалами, он успел замёрзнуть, промочить ноги и найти труп брата. А Вадзим, значит, всё это время отдыхал, да ещё и проник в замок, несмотря на стражу.

Вадзим поднял голову. В чёрных глазах сверкнуло веселье.

– Вот ты где! – радостно воскликнул Вадзим, и Белый от неожиданности едва не ударил его в челюсть.

Гусляр отпрянул, вскинул руки и мгновенно переменился в лице.

– Выглядишь погано. То есть ты, конечно, всегда так выглядишь, но сегодня особенно. Что, взмёрз в подземельях?

– Ты как здесь оказался? – огрызнулся Белый.

– Нанялся играть на княжеской свадьбе. Не прямо во дворце, туда меня не пустят, но во дворе. Празднования должны пройти по всему городу, чтобы народ развлечь. Белозерский щедро платит…

– Да к лешему его, – процедил Белый, схватил Вадзима за плечо, подтолкнул вперёд, и тот послушно пошёл, хотя и был на голову выше. – Поговорить надо.

Они направились в сторону от толпы, наугад, куда-то к длинным путаным лабиринтам замковых кухонь, прачечных, складов и десятков других служебных помещений.

– Как подземелья? Встретил духов?

– Встретил. Ими там всё кишит. Не представляю, куда смотрят их грёбаные Охотники.

– М-да-а… любопытно, почему они не лезут в замок?.. – задумчиво произнёс Вадзим.

– Там решётка на входе, не откроют. Сам едва замок взломал…

– Взломал?

– Ага.

– Запер хоть?

– Чё? – Белый резко застыл на месте.

Они остановились посреди длинного, узкого прохода. Мимо пробегали взволнованные слуги, несли корзины, подносы, кувшины, миски, и нос улавливал десятки разных запахов. Пир готовился на славу.

Вадзим выгнул чёрную бровь.

– Белый… – с подозрением протянул он, – ты дверь запер?

От осознания собственной ошибки свело горло.

– Курва…

– Отлично, – вздохнул Вадзим. – Духов нам только не хватало.

– Пусть Охотники разбираются. Им за это платят… И вообще, мертвецы слишком тупые. Пока они сообразят, что дверь не заперта, кто-нибудь из замка сорок раз успеет заметить неладное.

– Это ты себя так успокаивать будешь, когда тебе утопец жопу откусит.

Белый глянул себе под ноги, пытаясь собраться с мыслями.

– Это не самое плохое. Пошли. – Он протащил Вадзима подальше, в тёмный безлюдный угол, куда свалили ящики.

Белый сел на один из ящиков, уткнулся локтями в колени и неожиданно для самого себя вцепился пальцами в волосы.

– Ух, всё настолько плохо?! – Вадзим остановился напротив, потоптался на месте, подошёл к ящикам, но садиться не стал, заглянул в щель. – О, там вино, кажись…

– Поговорить надо, – повторил Белый.

– Это я понял. – Вадзим достал нож, ловко поддел крышку ящика, и та с треском раскрылась.

С хлопком открылась первая бутылка. Потянуло вином. Вадзим прикрыл ящик, присел сверху и с явным наслаждением сделал глоток.

– О, хорошо-то как… Теперь рассказывай.

Белый глянул на бутылку, на Вадзима, снова на бутылку:

– Дай.

Он тоже отпил, и брови удивлённо поползли вверх. Редко ему приходилось пробовать что-то настолько хорошее.

– Не пожалел князь денег, – оценил он. – Любопытно, сколько такая стоит?

– Думаю, столько, сколько тебе хватило бы, чтоб месяц прожить, – крякнул Вадзим. – Не отвлекайся. Рассказывай, что стряслось.

– Ох, курва, – вздохнул Белый и снова отпил. – За Грача. – Он поднял перед собой бутылку, точно чокаясь с названым братом, и сделал ещё глоток.

– Что?

В ответ Белый только кивнул, выпил ещё.

– Да чего ты к бутылке присосался?! – Вадзим потянулся, рванул её из рук Белого. – Рассказывай уже. Какого хрена случилось?

Покосившись с искушением на бутылку, Белый облизнул губы, ощущая сладкий вкус вина.

– Я нашёл Грача в подземельях под замком, – наконец произнёс он, и Вадзим застыл, слушая с раскрытым ртом. – Он провёл обряд на заключение договора и… сам себя, что ли, убил. Не понимаю. Просто не могу понять, на кой это нужно было.

– Заключил сам на себя договор?

– Это было похоже на то. Нарисованы знаки призыва. Ты… не почувствовал что-то такое? Что ты обычно чувствуешь, когда такое происходит?

– Подташнивает и холодно становится. – Вадзим передёрнул плечами. – А потом… в голове появляется такой ледяной, безжизненный голосок. Он обычно только имя называет, и точно нельзя сказать, куда идти или что такое, но, знаешь… странное ощущение возникает, как будто… Не знаю, с чем сравнить. Ну как будто ты очень сильно хочешь посрать, но ты в кромешной темноте и идёшь наугад, но точно зная, где сральник. И идти надо как можно быстрее, прямо изо всех сил спешить и поднапрячься, чтобы раньше времени не обосраться… вот как-то так ощущаются поиски заказчика.

– Восхитительно. – Глаз у Белого снова задёргался, и он потёр лицо ладонью. Эта работа его в могилу сведёт. Скорее всего, буквально. – Ничуть не удивлён, что ты знаменитый певец. Тебе нужно песню сочинить. Про сральник. Прославишься на весь мир.

Кажется, это наконец смогло задеть Вадзима. Он отвернулся, даже про бутылку забыл, уставился куда-то перед собой.

– Сам спросил, – проговорил он. – Так что с Грачом?

– Так ты ничего не почувствовал? Срать не захотел?

– Нет.

– Значит, о договоре должен был узнать его Клюв, – рассудил Белый. – Никогда не встречал его.

– Я тоже.

– Может, если мы найдём его, узнаем, зачем это всё Грачу?

– Может, он просто двинулся? Крайний раз, когда мы видели его в лагере скренорцев, выглядел он безумно. Может, это укус Щура так повлиял? Мальчишка Буривой едва не откинулся, а Грач – чародей, поэтому протянул чуть дольше, но всё-таки поехал крышей.

Ответа у них не было. Был только изуродованный нечистью труп бывшего Ворона, его оберег и ещё одна непонятная смерть. Белый считал, что череда смертей среди Воронов закончилась, когда он убил Галку. Он почти поверил, что братство теперь в безопасности.

Но смерть Грача сделала всё ещё запутаннее.

– Остался только я, – произнёс он мрачно.

– Это ты так долго считал? – выгнул бровь Вадзим.

– Чё?

– Ну, ты так долго молчал и в итоге сказал, что остался один. Видимо, считал, сколько вас, Воронов, осталось? – Чёрные глаза горели бесовским пламенем.

– Я тебе точно зубы выбью! – прорычал Белый.

– Оно будет того стоить, – осклабился Вадзим и вдруг заржал в голос. – Расслабься, Белый. Да, дела поганые, зато вино отличное. На, выпей ещё. Мне не жалко.

Он протянул Белому бутылку, с кряхтеньем поднялся и достал из ящика ещё одну.

– Не жалко тебе княжеское добро?

– Ни капли. Мы, считай, красавицу-невесту сами ему в ручки привели… ну почти.