– Ну а материалы розыскные и само уголовное дело в архиве, вы изучали? Почему там большая часть документов изъята?

– А нам, зачем это? – удивился сотрудник, посмотрев на своего начальника. – Пятнадцать лет прошло. Какая сейчас разница, где она пропадала и что там менты начудили?

– И то верно, – сразу поддержал его Кузнецов, укоряя себя за лишнюю выпитую рюмку, развязавшую ему язык, – ладно, спасибо за информацию. Думаю, и нам эти дебри тоже ни к чему.

Офицера отпустили, а Сергей решил бутылку точно допить, дабы у коллеги стереть даже намёк на подозрения в истинности озвученного интереса разведчика к прошлому Аиши и давно умершему старику. Потрепавшись за остатками арака о других делах, собрались вовсе поехать в чайхану, где продолжить тёплое общение уже за горячим обедом. Только отъехали, как откуда-то со стороны гор, послышался раскатистый гул. Впереди идущая машина сразу прижалась к обочине. Их водитель, тоже, не дожидаясь команды, остановился. Тут же все почувствовали тряску. Толчки землетрясения длились минуты три. Не очень сильные, но каждый короткий и резкий. В горах гудел камнепад. Прохожие и вышедшие из авто люди, заворожённо наблюдали, как со скалистой вершины соседней горы, вниз, стремительно потянулись пыльные стрелы. С нескольких километров разглядеть сами летящие глыбы было невозможно. Но как только они падали на осыпь, клубы песка мгновенно взлетали вверх, образуя серые тучи и порождая раскаты грома. Затем каменюки стремительно катились вниз, поднимая за собой чудовищные пыльные пузыри, быстро слившиеся в одного огромного песочного человека. Зрелище выглядело апокалиптическим, но благо опасности не представляло, ввиду наличия между очевидцами и самой горой, непреодолимой для камнепада водной преграды.

– Как я согласился сюда поехать служить – не понимаю, – вымолвил Николай уже в машине, – Серёга, надо срочно выпить, погнали быстрее, – оба засмеялись.

Курдючный жир в рассыпчатом плове, быстро исправил положение, вернув захмелевших офицеров в более-менее рабочее состояние. Долго не засиживались. Решили, что в ближайшие дни комитетчик совершит ответный визит, в ходе которого Сергей официально уже проставится за полученное звание.

Проезжая мимо школы, Кузнецов заметил отрядный грузовик и нескольких пограничников, выпрыгивающих из кузова. Во дворе толпились дети.

– Сань, ну-ка к подъедь, – скомандовал полковник, – солдат наших привезли. Не дай бог, обрушения произошли.

УАЗик свернул в проезд и остановился у бортового ЗИЛа. За грузовиком стояли трое мушкетёров. Рядом с ними, две женщины и начальник автослужбы отряда. Последний, завидев замкомандира части, поприветствовал его, женщины, оказавшиеся директором школы и классным руководителем, нервно заулыбались. Трое бойцов под руководством сержанта уже начали ковыряться в куче металлолома. Мальчишки, лишь взглянув на Кузнецова, сразу поникли головами. А несколько взрослых старшеклассников, вместе с Женькиным братом Амиром и сестрой сына начальника отряда – Ингой, наоборот, были необъяснимо веселы. Они сразу подбежали к Сергею.

– Слава орденоносному Амиру! Ура! – закричал старшеклассник, и подростковая компашка весело загоготала.

– Дядь Сергей, посмотрите на гору, – восхищённый Амир схватил офицера за руку.

Кузнецов повернулся в сторону вершины, с которой часом ранее сорвался камнепад. Стихия снесла первую букву у слова Памир, и теперь надпись гласила: «Слава орденоносному амиру».

– Во как! Я теперь орденоносный, и первое место по сбору металлолома занял наш класс! А эти второклашки, вообще дурочки! – старшеклассники согнулись пополам, гогоча, как стадо гусей.

Пока Амир с друзьями не мог говорить от приступа смеха, Сергей подошёл к взрослым:

– Здравствуйте! Проезжаю, смотрю грузовик наш. Решил, что землетрясение порушило школу. Что случилось-то?

Капитан – начальник автослужбы, натянуто улыбнулся и кивнул в сторону мушкетёров:

– Полковник Славин приказал весь металлолом перебрать. Может, ещё что-нибудь они притащили из нашего имущества. Директор позвонила, говорит, при погрузке собранного школьниками железа, нашли боеприпасы. Оказалось, это муляжи семи противотанковых мин. Пацаны где-то их надыбали и притащили.

– Дядь Сергей! – схватил его за руку бледный Андрюха. – Да мы же опытные, мы и так знали, что мины не боевые, но по 12 килограмм же каждая весит. Чего они просто так валялись…

– Ну, во-первых, металла там с гулькин нос, так как внутри песок. А во-вторых – где валялись? – строго спросил Кузнецов.

– За выгородкой… где склад инженерный, – мальчишка шмыгнул носом. – Если они лежат на улице уже давно, и никто их в склад не убирает, значит – они ничейные же? Правильно? Вот мы их и забрали, – в его блестящих глазах зиждилась надежда.

– Почему ничейные? Там охраняемая территория.

– Да там колючая проволока давно порвана… а часовой, вообще, с другой стороны только, – голова вновь опустилась, а вместе с ней рухнула и надежда на более-менее благоприятный исход.

Кузнецов посмотрел на взрослых. В женских лицах читалось одно: «Товарищи пограничники, что у вас за бардак в части? Склады не охраняются, приходи – бери хоть мины, хоть что!». Капитан быстро взял ситуацию под контроль:

– Ну-ка, идите сюда, – он отвёл мушкетёров подальше, – рассказываете, где и что вы ещё вытащили? Где собирали металлолом?

В итоге собранный Пик Коммунизма заметно измельчился, лишившись нескольких колёсных дисков, почти двух десятков траков от гусеничных тягачей и множества других деталей, ранее хранящихся на открытой охраняемой площадке за автопарком части. Но больше всего начальника автослужбы расстроила находка, спрятанная в центре кучи: четыре новых аккумулятора.

– Ещё даже мухи на них не сношались… – печально произнёс он, разглядывая инвентарные номера на корпусах, – Их вы, где спёрли?

– Мы ничего не воровали. Нашли, там же, за автопарком. Спрятанные лежали, – тихо просопел Женька, – там ещё два осталось, большие только, от БМП или танка, наверное. Не смогли утащить, тяжёлые очень.

Капитан взглянул на зама командира части. Тот лишь покачал головой и окинул взглядом четверых бойцов. Те, вроде ничего не услышали.

– Солдаты, с какого подразделения? – тихо поинтересовался он у офицера.

– С комендантской роты.

– Это уже лучше. Хорошо, что не с автороты. Хотя водила, один хрен растрепаться может. Мой-то «руль», язык ещё на учебке прикусил, а этот – не знаю. Батареи закинь сам в УАЗик, в разведотделе полежат пока. В отряде доложи командиру. Ему решение принимать, что делать. Крысячат у тебя не по-детски. Я на свою машину, новый аккумулятор у зампотеха месяц, как выбить не могу, а они, оказывается, под кустиком лежат, скоммуниздил уже кто-то. Ударники коммунистического труда, вернее – «кому нести чего куда»… хреново, ничего не скажешь. Хотя, не было бы счастья, да несчастье помогло.

***

Ночь, как всегда, быстро прогнала сумерки, и чёрным бархатом накрыла землю. За окном кабинета, жёлтый свет уличного фонаря высветил причудливые тени, превратив раскидистые кусты роз в подобие косматых чудищ. Тишина длилась недолго. Сонмы ночных жителей вылезли из своих убежищ и быстро наполнили округу шелестом, стрекотанием, стуком, щёлканьем, поквакиванием и массой иных, диковинных звуков.

Сергей включил настольную лампу, открыл выдвижной ящик стола, достал фотографии английских текстов из папки Вахида.

– Чёрт, – произнёс он вслух, увидев письмо горе-любовника, что лежало под фотоснимками, – надо не забыть завтра отдать, – положил конверт возле бюста Феликса и тут же вздрогнул от резкого стука и скрежетания сзади.

Утренний рыжий котёнок, запрыгнул с уличного карниза в проём открытой форточки и уселся на краю, опустив хвост между рам.

– Ну, заходи, коль пришёл, – Сергей встал из-за стола и подвинул к окну свой стул.

Кот мяукнул, словно принял приглашение, и, оттопырив зад, свесился головой вниз, медленно скользя по стеклу передними лапами. С шумом спрыгнул на подоконник и с него, сразу на стол. Задрав хвост, прошёлся по краю и улёгся прям под лампой. Кузнецов сел на место. С полминуты оба смотрели друг на друга. Глаза рыжего превратились в изумрудные тарелки, перечёркнутые еле заметной полоской сузившихся зрачков. Белёсый животик был явно набит чем-то, а довольная мордочка, будто улыбалась. Сергей пальцем погладил гостя возле уха, тот заурчал, прищурившись и вытянув шею.