Мика плакала открыто, Роджер тоже не мог сдержать слез, но постоянно вытирал влажные глаза. Я была так погружена в созерцание прекрасной картины, что не заметила, как Артарэм подошел ко мне. Огляделась – ардовцы уже исчезли.

– Что теперь?

– Теперь пойдем делать новых веринцев. – И Рэм лукаво улыбнулся.

Всего на мгновение я застыла, прежде чем до меня дошел смысл шутки. Не сдержавшись, я засмеялась, чем привлекла внимание влюбленной парочки.

– Спасибо вам! Спасибо, спасибо! – Мика подскочила к нам с объятиями, сначала к Артарэму. Я пока оказалась в объятиях Роджера, затем они поменялись.

– Думаю, нам пора.

– Как скажете, Хозяин. – Мика отстранилась от меня и вернулась к любимому.

– Просто Рэм. – Он подал одну руку мне, другую – Роджеру.

Мы перенеслись в Управление, в кабинет к медикам. Их начальник появился из боковой двери.

– Мират Сардарович, здравствуйте, – поприветствовала я.

– Хозяин, Сашенька, рад видеть.

– И мы тебя. Сейчас будем превращать души, есть свободная комната? – уточнил Рэм.

– Конечно, как иначе. – Мират Сардарович поманил нас за собой и завел Артарэма с душами в бокс по типу больничного, со стеклянной стеной. Меня не пустили, так как выброс энергии человеку не пережить, но позволили посмотреть через магически защищенный экран.

Рэм спросил у ребят, кем они хотели бы стать, предложил несколько вариантов, потому что миру были нужны определенные виды существ и духов. Мика выбрала стать ная́дой, покровительницей и хозяйкой реки, в Верине оказалось недостаточно этих созданий.

Роджер остановился на предложении стать ва-о́шем, водяным-кентавром, но с возможностью по желанию становиться двуногим, чтобы быть с возлюбленной.

Превращение выглядело… монументально. Грандиозное в своей фантастичности и простоте. Пару окутало сияние, впиталось в кожу и тут же принялось менять их внешний вид. Оба стали разных оттенков зеленого, черты лиц заострились, напоминая формы водных обитателей, у Роджера выросли перепонки между пальцами на руках, и отрос водянистый лошадиный… зад, а Мика обзавелась почти прозрачными конечностями, внутри которых медленно и очень красиво струилась вода.

Бывшим душам понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к совершенно новым по своей природе телам, но как только они пришли в себя, снова принялись обниматься и целоваться, кажется, позабыв обо всех вокруг.

– Сейчас вы пойдете со мной, я расскажу об особенностях ваших новых тел по сравнению с человеческими и заодно проверю, что с вами все в порядке. – Мират Сардарович увел новоиспеченных веринцев с собой, мы же с Рэмом остались одни. Не сговариваясь, решили прогуляться пешком до кабинета Люцифера.

– Ты что-то должен им за передачу Мики?

Я надеялась, что ради спасения влюбленных, Артарэму не выкрутили руки.

– К моему удивлению, нет, хотя думал, Ард постарается извлечь для себя выгоду.

– Хорошо, мне бы не хотелось, чтобы ты остался у этих, кхм, неприятных субъектов в долгу.

– Какая ты строгая.

– Я не строгая, я злая, не знал?

– Откуда? Со мной ты нежный цветочек.

От подобного замечания я даже сперва растерялась, но смех тут же пробился через удивление.

Не успели мы дойти до кабинета, нас нагнали Роджер с Микой, эти двое налетели будто маленький ураган, радостно сообщили, что прямо сейчас идут венчаться, и очень настойчиво позвали с собой! Как тут было отказать.

Нас с Рэмом почти что отбуксировали в приемную, там мы подхватили Люцифера с Маргаритой, и – вуаля, получаса не прошло, как наша компания оказалась в небольшой, трогательно красивой часовне где-то в пригороде Ласаи́ра.

Неожиданное венчание удивило и в то же время растрогало меня, ведь пара как раз ехала в церковь, когда на Земле случилась трагедия. Но молодоженов ничего не смущало, а нас – тем более. Я была очень рада искреннему поцелую после объявления их мужем и женой. Во мне с равной силой сошлись романтический трепет и чувство профессиональной гордости за хорошо выполненную работу, на результат которой все сейчас смотрели.

Как только мы отправили молодых проводить медовый месяц в ближайшем тихом озере с красивыми видами, я предложила:

– Может, бахнем? За успех.

Собеседники покатились со смеху, но план поддержали.

Пару часов и пару бутылочек местного игристого спустя, мы расположились на полу в приемной, на куче наколдованных больших мягких подушек.

Вдруг дернул меня черт посмотреть на часы, и я тут же подскочила, поняв, что осталось мало времени:

– Рэм, отрезви меня.

– Уверена? А то в прошлый раз мне за это прилетело.

– Да, более чем. У нас скоро фестиваль!

– Черт! – он тоже поднялся.

– Доброго дня, даже завидую, – выдал появившийся Кислотыч.

– Ты всегда можешь повторить тоже самое. – Я дала ему пять.

– Но в нерабочее время, – вставил Люцифер.

– В нерабочее – не то удовольствие.

– Кислотыч, друг, главное – не время, а компания, – глубокомысленно заметила я.

Артарэм отрезвил нас всех. Обретя ясность сознания, я принялась искать свой телефон в груде подушек.

– Развейте их кто-нибудь!

Вокруг меня тут же исчезли все подушки, и пропажа сразу нашлась:

– У нас есть немного времени забежать домой. – Я сама подала руку Рэму.

– Хорошо вам повеселиться! – Люц вместе с Маргаритой так и остались лежать рядом, попивая вино.

– Сашуля, идея с фестивалем просто бомба, мы отправляемся прямо за вами.

– В смысле?! Я надеялся, раз уж мы опять трезвые, сможем снова выпить. – Люцифер положил руку Рите поперек талии. – Но на этот раз в более приятной компании.

– Лю-ю-юц, но это же так интересно!

– Сдаюсь.

Я не видела, какое лицо умудрилась состроить Маргарита, но, видимо, перед ним Люцифер устоять не смог.

– Встретимся там. – С этими словами Рэм перенес нас в особняк.

Собрались мы быстро, переодеваться не стали – на мероприятии предполагалась стилизованная славянская одежда – просто оставили вещи, проверили почту и, убедившись, что пока больше ничто не требует нашего внимания, перенеслись к природным зонам. Именно в летней и организовали гуляния.

Все вокруг так и дышало русской природой. Возможно, во мне говорили стереотипы или привычка, но вид поляны с низкой сочной травой, обрамленной березами с трех сторон, а с четвертой плавно перетекающей в песчаный бережок спокойного озера, казался таким родным!

В Верине все делали основательно, чтобы погружение было максимальным. Поодаль от поляны разбили целую старорусскую деревеньку, с несколькими домиками. В двух переодевались, во дворе третьего поставили столы и устроили самый настоящий пир горой. Еще у нескольких домиков лежали толстые бревна, были разложены на траве лоскутные одеяла, чтобы там отдохнуть.

Мы с Рэмом разошлись по разным домикам, переодеться.

Стоило войти в избу, ко мне подскочили две миниатюрные нимфы, за руки подвели к зеркалу, и какая-то женщина, осмотрев меня, стала снимать с вешалок наряды и прикладывать к телу. Это были светлые платья, белые или цвета натурального льна, с красными вышитыми узорами, но, видимо, все было не то, хотя мне казалось, что я выглядела хорошо. После простых платьев она приложила ко мне пару комплектов из яркого сарафана и белой рубахи, но и они барышню не удовлетворили. Я не вмешивалась, решив досмотреть, чем все закончится, как вдруг она встрепенулась, стукнула себя по лбу и, развернувшись, проворно нырнула в гущу нарядов, в два счета выудив длинное темное платье с яркими цветочными акцентами. Мне подобная одежда в голову не приходила, когда представляла, в чем буду на празднике, поэтому я смотрела на выбор женщины с сомнением. Она приложила ко мне платье. В целом, фасон явно был для меня самый выигрышный: присборенная ткань на груди и дальше широкая темная юбка, заканчивающаяся цветочной вставкой, примерно от колен и до земли. Рукава – тоже с цветами – шли свободно, примерно до середины предплечья, а ниже застегнутые на красные пуговицы нарукавники из темной ткани плотно охватывали руки до самых запястий.