Арс скидывает меня с колен на пассажирское сидение так запросто, будто я ничего не вешу.

— Ладно. Тогда минет мне сейчас сделаешь, а потом в квартиру поедем.

Дурман вожделения, как по команде, рассеивается. Я не готова сосать у едва знакомого мужика. Если он принял меня за шалаву, то сильно ошибся.

— Я… я… Не могу, - отрицательно трясу головой.

— Хорош, выёживаться, - Арс кладёт свою лапищу на мой затылок и пытается наклонить к паху. Из расстёгнутых джинсов уже торчит здоровенный вставший член. Блин, Маринка не преувеличила. Этой дубиной реально можно затыкать человека до смерти. Арсу впору в фильмах для взрослых сниматься с таким размером.

— Я не умею! – кричу, сопротивляясь. – У меня ещё никогда не было секса!

— Ага, так я и поверил, что ты - целка! – зло бросает он, но руку с затылка убирает.

— Веришь или нет - дело твоё. Но я, правда, девственница, - возмущённо заявляю.

Арс грязно матерится. Он в бешенстве.

Хватаю свою сумочку и пулей вылетаю из машины.

Валерия

­— Валерия, нам надо поговорить, - мама присаживается за обеденный стол с таким видом, будто вот-вот наступит апокалипсис. Нехорошее предчувствие усиливает то, что она обратилась ко мне по полному имени. Так бывает, когда я сильно накосячу. При нормальных обстоятельствах меня все называют Лера.

Перестаю жевать бутерброд с сыром. Быстро перебираю в голове варианты, в чём я могла облажаться. Хвостов в универе нет, штрафов за превышение скорости вроде бы не присылали, домой приходила трезвая.

— Я решила выйти замуж, - сообщает она.

Фух! Выдыхаю с облегчением.

— Ммм, прикольно, - возвращаюсь к завтраку.

— Лер, ты пойми, отца уже почти два года как нет. А нам нужен мужчина, который будет нас защищать и разруливать проблемы с бизнесом. Сама я не вывожу. Со всех сторон упыри лезут. Так и норовят оттяпать кусок побольше, пожирнее.

— Ну, ладно. Я не против.

В сущности, то, что мама рано или поздно выйдет замуж или сойдётся с каким-нибудь мужчиной, было ожидаемо. Она у меня очень красивая и выглядит молодо. Никогда не скажешь, что ей сорок три года.

Кроме того, я знаю, что маме действительно тяжело управлять бизнесом. Пока был жив отец, она постоянно где-то отдыхала, подолгу жила в нашей квартире в Испании. А теперь вот уже два года света белого не видит. Сутками пропадает в офисе.

После убийства папы всё пошло наперекосяк. Некоторые из партнёров захотели вывести свой капитал из фирмы, уверенные, что у нас всё «отожмут». Однако мама, никогда не имевшая отношения к делам, смогла удержать компанию на плаву.

— Вадим переедет к нам.

— Ему что? Негде жить? – бросаю ехидно. - Обычно жёны к мужьям переезжают, а не наоборот.

Почему-то я думала, что в наш дом, мама никого приводить не будет. Здесь всё напоминает о счастливых безмятежных днях, проведённых с папой. Когда он строил этот коттедж, часто говорил мне: «Моя принцесса должна жить в настоящем замке и никак не меньше». Я была маленькая, но хорошо запомнила эти слова.

— Почему же? Есть, конечно. Просто я не хочу жить в его квартире. Мне нравится наш дом.

— И сколько ему лет? Ну, твоему будущему мужу, – наливаю себе вторую чашку кофе.

— Тридцать четыре.

— Тридцать четыре? – подскакиваю на стуле от удивления и проливаю горячий напиток. Трясу рукой, чтобы охладить ожог. - Мам, он альфонс?

Я представляла маминого кавалера солидным мужчиной лет пятидесяти, политиком или руководителем крупной компании.

— Разумеется, нет. Он - бизнесмен. Работает в смежной сфере, поэтому сможет хорошо блюсти наши интересы.

— Ты давно его знаешь?

— Ну… - вздыхает она. – Я знакома с Вадимом лет пять. У него с Андреем были общие дела. А встречаться мы начали после Нового года, в начале февраля.

Значит, будущий отчим знал моего папу. Это внушает уверенность, что Вадим – не какой-то проходимец. Отец абы с кем не общался и уж точно не вёл дела с мошенниками.

— И когда ожидать пришествия Спасителя? – интересуюсь с иронией в голосе.

— Сегодня. Часа через два.

Мама закусывает губу и задумывается о чём-то. Спустя минуту изрекает:

— Лер, я уберу фотографии отца. И портрет из гостиной тоже. Вадим… Он с характером. Ему не понравится, что в доме повсюду висят снимки другого мужчины.

Меня захлёстывает обида. Не хочу, чтобы память о папе исчезала из нашей жизни из-за нового ухажёра матери. Сжимаю челюсти и буравлю взглядом кофейные разводы на скатерти.

— Лер, ты только не злись, ладно? – мама подходит и ласково гладит меня по голове. Я уворачиваюсь.

С папой мы были очень близки. Гораздо ближе, чем с мамой. Она любила отца и полностью растворялась в нём. Мне же её внимания доставалось по остаточному принципу.

Мама всегда фанатично следила за своей внешностью. Боялась, что отца уведёт какая-нибудь молодая соска. Хотя измен за ним никогда замечено не было. Или их тщательно от меня скрывали.

Я начала догадываться о том, что отношения моих родителей складывались не идеально, только в старших классах школы. Мама всё чаще стала уезжать на отдых, оставляя меня с папой. Как бы то ни было, мой отец был самым лучшим. Настоящим мужчиной. Сильным, надёжным и удивительно заботливым.

— Из своей комнаты я фотку папы не уберу, - заявляю упрямо.

— Хорошо. Твоя комната – твои правила, - соглашается мама.

Вадим

Припарковавшись у здоровенного двухэтажного особняка из красного кирпича, открываю багажник и достаю оттуда сумку с вещами. Разве мог я когда-нибудь подумать, что буду жить в доме самого Русакова? Нет, конечно.

Андрей Русаков был городской легендой. Мастодонтом в мире бизнеса. Этот мужик приводил в трепет всех и вся. От высокопоставленных чиновников до мелких сошек.

Не последнюю роль в его по истине царском влиянии сыграл тот факт, что в конце девяностых Русаков был связан с криминалом и владел компроматом на многих ныне «чистых» представителей власти. Он стоял у истоков той иерархии, которая сложилась в городе, имел нехилые подвязки в столице. Благодаря чему, без проблем выигрывал самые «жирные» тендеры на строительство дорог и муниципальных учреждений.

К мнению Русакова прислушивались, его немилости боялись. И тем неожиданнее стало его убийство. Разумеется, заказное. Заказчика не нашли, как и исполнителей. Последних, скорее всего, убрали сразу же после выполненного дела.

Ольга встречает меня на пороге. Красивая блондинка невысокого роста одета по-домашнему, но от этого не менее дорого. Лонгслив с крокодильчиком, логотипом известного французского бренда, и штаны из мягкого светло-серого хлопка выгодно подчёркивают достоинства женской фигуры.

Для своих лет тело у Русаковой великолепное. Уж не знаю генетика ли это или результат долгих тренировок в спортзале и диет, но точно не пластики. В Ольге мне нравится то, что она не уподобляется модным нынче тенденциям. Никаких филлеров, губ-вареников и силиконовых сисек. Моя будущая жена – натуральная леди до кончиков ногтей.

Она радостно улыбается, обнимает, обдавая горьковатым запахом элитных духов.

— Привет, Вадим. Проходи, - шире распахивает дверь.

Внутри дом выглядит не таким помпезным, как снаружи. Сразу видно, что интерьером занималась женщина с утончённым вкусом. Всё выполнено в кремовых и сливочных тонах. Шикарная мебель в гостиной цвета топлёного молока, изящные кофейно-золотистые предметы декора, два высоких зелёных растения в стильных напольных вазонах. На стеклянном журнальном столике стоит большой букет белых чайных роз.

— Вот здесь мы и живём, - Ольга обводит рукой просторную комнату с французскими окнами. – Там столовая, - машет вправо, - а наверху спальни. Твоя уже готова и ждёт тебя.

Обсуждая наше совместное проживание, мы пришли к соглашению, что нам будет удобнее спать в разных комнатах. Я привык к свободе в кровати. Оля, видимо, тоже.

— Кушать хочешь? – спрашивает она.