— С крыльца не сходить, — рявкнул Вегарт и побежал на выход.

Мы остались в комнате. Выдохнув, Амма подошла к окну и закрыла его.

— Он... — я попыталась хоть как-то оправдать грубость мужа.

— Он прав, Грета. Во всем. Я недоглядела. Не время сейчас по душам говорить, но смерть дочери меня подкосила. А ты... Я очень боялась прикипеть к тебе крепко. Терять страшно. Это больно. Но он прав. Мы давно настоящая семья, и для Юниль я бабушка. Та, кто должен пестовать её характер и помогать тебе во всем. Всё эти страхи надуманы. Ты любишь нас так же сильно, как и мы тебя. Руни и вовсе приклеился к тебе так, что захочешь — не отдерешь. Подвела я тебя опять, милая. Уже в какой раз.

Покачав головой, я вышла из комнаты. Не время сейчас для всего этого. Юниль бы найти. Меня успокаивало только то, что посторонних под окном не было. Брат — отличный следопыт. Он её быстро вычислит и вернет.

Обязательно вернет.

Сердце стучало как бешеное.

Добравшись до двери, я не вытерпела и вышла на крыльцо. Схватившись за горло, еле сдержала крик. Дальний дом по улице пылал. Заходился сарай и в следующем дворе.

Поджог!

Вегарта видно не было, что уверенности мне не придавало. Конечно, я понимала, что он должен быть со своими людьми. Но мы... Мы остались одни.

Снова вопли. Женские, чуть дальше по улице. Я сбежала с крыльца и тут же услышала яростное:

— А ну, назад! Ты меня совсем не слушала, Грета?!

Из-за дома появился мой дракон. С острия его клинка медленно стекала кровь. Красные брызги покрывали и правую щеку мужа.

— Тебе что сказано, неугомонная? Запру в комнате, если не успокоишься!

Сглотнув, я вновь вбежала по ступенькам и была поймана Аммой за руку. Её ладонь показалась мне ледяной. Бледное лицо ведьмы настораживало. Она вглядывалась в дорогу, что виднелась поверх забора. Высматривала наших.

— Руни справится, — шепнула я.

— Главное, чтобы Юниль нашел, — она поджала губы.

Кто-то загорланил рядом с нашим домом. Вегарт ринулся к калитке, но не успел. Во двор вломился огромный дятина — явно из медведей. Даже в глаза заглядывать не нужно было, чтобы понять — бешеный. Он расставил руки с зажатыми в ладонях ножами и пошел на генерала.

— Рвать буду! — этот вопль просто леденил душу.

— С дороги, тварь, — рявкнул дракон.

И вдруг пасом руки вызвал резкий порыв ветра, который снес этого бугая к забору, а следом появился яростный пламенный вихрь. Одежда на перевертыше резко зашлась. Он заорал, истошно так, и быстро умолк. Даже подняться не успел.

— Ведун, — пробормотала Амма. Кажется, она сама удивилась тому, что сказала. — Да он не просто дракон: в нем кровь ведьминская. Силища такая. Всю её ему мать передала. Три стихии... Но с огнем плохо у него — грубо.

Во двор вбежали ещё двое мужиков с бешеными выражениями на мордах. Один мгновенно полетел в малину, где его спеленали вылезшие из-под земли корни. Он дернулся было, но на его горло наполз ещё один тонкий корешок. Скрутившись кольцом, он быстро придушил эту падаль. Второго же Вегарт пригвоздил к месту, обратив лужу под ним в лед. После схватил того за шиворот и поволок в баню. Закинул туда, закрыв дверь.

А льда... А льда как не бывало.

— Четыре стихии, — шептала пораженная Амма. — Ведун в теле дракона. И при этом нет у него такого изъяна, как у Руни. Он говорит, и здоровьем крепкий.

Сглотнув, я только сейчас поняла, о чем она. Вегарт, выходит, как брат — в нем магия двух рас. Только муж — дракон, а Руни из оборотней будет.

Но эта мысль быстро покинула мою голову. Дальше по улице раздался громкий детский визг. И он точно был мне знаком.

Слетев с крыльца, я вновь услышала громкое:

— Назад!

И застыла, не зная, что делать. Крик дочери повторился. Она истошно звала на помощь.

Ладони мгновенно вспотели. Меня буквально разрывало на части. Инстинкты истошно вопили — бежать и спасать дочь. И неважно, что там. Не слушать никого! Но разум твердил обратное. Нужно оставаться на месте. Там бой. Настоящий. Бешеные и...

Юниль снова заверещала.

Моё сердце пропустило удар. В ушах зазвенело. Всё... Волчица вышла на передний план. Я рванула к калитке, едва заметив, что там два оборотня с окровавленными рожами пытаются справиться с Вегартом. Накинувшись на одного из них, вцепилась в его голову, готовая совершить оборот.

Перед глазами растелилась красная пелена. Я потянулась к его горлу. Но враг вдруг дернулся и обмяк.

— В дом! — Вегарт отодрал меня от покойника и встряхнул. — Не мешай, женщина. Приди в себя.

Я отшатнулась и услышала очередной вскрик, но на сей раз он раздался с крыльца. Амма, прижав руки к груди, смотрела в небо. Развернувшись, я споткнулась об труп перевёртыша, что всё ещё валялся у моих ног. Перешагнула через него и сглотнула. Спину прошиб липкий пот.

Руки закоченели.

В небе низко над крышами к нам несся черный дракон. В его лапах зажата моя девочка. А на спине два огромных воина. Блеснули лезвия их мечей. Они наносили жесткие удары, пытаясь пробить шкуру зверя. Убить Льюиса в полете.

Снова споткнувшись, я упала на колени.

— Живее, — вскрикнул Вегарт. — Тащись быстрее, мальчишка.

Его тело охватило мягкое сияние, но оно внезапно погасло. На генерала набросился ещё один перевертыш, здоровее предыдущих. Он бил со спины. Подло и сильно. Вегарт попытался вывернуться, но в руках медведя показался нож.

Вскочив, я не успела и шагу ступить, как через забор перемахнул черный волк. Он впился детине в горло, не дав завершить удар. Убив, Руни отскочил и перекинулся, тяжело опустившись на землю. Он громко дышал. Голова, шея и руки — в крови. Но взгляд. Острый, лютый. На меня смотрел зверь.

Смотрел и улыбался. Как-то безумно.

На мгновение его лицо изменилось. Вытянулось, превращаясь в морду. В глазах вспыхнул красный огонек и тут же исчез. Черты разгладились и стали прежними.

Выдохнув, Руни вскинул голову и взглянул вверх.

Льюис стремительно приближался. Уже над нами он разжал лапы, выпустил Юниль и рухнул вниз, как подкошенный, заняв половину двора. Моя девочка неуклюже упала рядом с малиной, но, поднявшись на четвереньки, поползла к своему спасителю. Ее лицо исказили рыдания. Она скривилась и жалобно заскулила.

Ощутив слепую ярость, я, наконец, перекинулась и бросилась на тех, кто так и остался на спине ящера.

Да, я опередила мужа. Клацнула челюсть. Кровь. Её вкус на зубах я почувствовала особенно ярко. Гнилая. С мерзким сладковатым привкусом. Тошнотворная. Красноглазый бился в конвульсиях под волчицей, но я не могла заставить себя разжать челюсть.

Я хотела убивать. Уничтожить их всех. Стереть с поверхности этой земли.

— Мама, — кричала Юниль. — Льюис... Льюис, обернись.

Что-то вспыхнуло перед глазами ослепляя. Меня слегка качнуло, и я, наконец, выпустила свою бездыханную жертву. Ослепленная яростью, поползла на согнутых лапах. Дезориентированная. Повсюду слышался запах крови. Он забивался в ноздри и не давал дышать.

Сердце колотилось где-то в ушах оглушая.

— Льюис, — раздалось прямо передо мной. — У него кровь, папа!

— Руни, займись им, — скомандовал Вегарт. — В дом перетащи. Амма, с тебя кровоостанавливающий отвар. Я в твои силы верю, ведьма.

Сильные руки обхватили меня за шею и встряхнули. Затуманенный разум окутал аромат свежескошенной травы.

— Грета, приди в себя. Мои люди отбивают эту улицу, пока я здесь с тобой. Давай, волчица, потом скулить от страха и злости будешь.

Он снова встряхнул меня.

— Мама, — шепнула рядом Юниль. — Мама, прости, я больше никогда не буду тебя не слушаться. Я клянусь — больше никогда

— Уйди в дом, Юниль, — голос Вегарта звучал холодно, словно зимня стужа, — Чтобы сидела у кровати Льюиса и исправляла содеянное. Смотри на результат своего непослушания. Смотри на чужую боль и запоминай, что бывает, когда кто-то мнит себя умнее и хитрее остальных! А если бы он умер?! Щенки стоили смерти твоего друга, дочь? А смерти дяди? А слез мамы? Взгляни, в каком она состоянии. Это потому, что ты кричала, а она ничего не могла сделать, чтобы помочь тебе! Стоило оно того?! Всегда нужно думать! Каждый твой шаг, каждый поступок должен быть просчитан. А иначе ты будешь терять тех, кого любишь. Ты готова их оплакивать? Готова, Юниль?