Воин.

Вегарта можно было назвать красивым. Не лощеным, как Бирн или Гасми. Те любили красивые одежды и следили за прическами пуще отцовских наложниц. Нет. Дракон обладал иной красотой. Суровой и жесткой.

И мне это определенно нравилось.

На кухне что-то громко загремело. Вегарт вздрогнул, но не проснулся.

В глубине души заворчала совесть. Это из-за меня он так измотан. Приподнявшись на локтях, потянулась и поцеловала его в щеку. Со спящим драконом проще. Ни смущения, ни страха. Проведя пальчиками по его плечу, укрыла плотнее одеялом.

И снова шум на кухне.

Нахмурившись, поднялась и, надев первое подвернувшееся под руку платье, отправилась наводить порядок. Ноги слегка дрожали. Слабость накатывала, вызывая головокружение. Опираясь на стены, я таки дошла до источника погрома.

Руни и Льюис...

Ну удивляться не стоило. А ещё моя егоза — довеском.

— Мама, — увидев меня, Юниль соскочила со стула. — Как хорошо! Эти безрукие испортили кашу и теперь заставляют меня её есть. А она на вкус как горелая палочка. Я точно знаю, я пробовала.

— Тихо, милая, орин Вегарт спит. А вы здесь шумите, — я поднесла указательный палец к губам, призывая их вести себя спокойнее. — Что у вас происходит?

— Я же говорю, — дочь зашипела змеей, тихо, но гневно. — Они портят кашу и не слушают меня. Совсем! Я им приказываю, меньше крупы ссыпать. Масла всего ложку. А они... Бестолковые. Ты попробуй, мама, чем они меня, золотце твоё, пичкают.

Парни переглянулись, сдерживая смех. К слову, на кухне действительно пахло просто отвратительно. Заглянув в тарелку, стоящую на столе, поморщилась. Ком непонятно чего грязно-желтого цвета.

— Это каша? — уточнила на всякий случай.

Горе повара закивали. Важно так.

— А сами пробовали?

— Мы не дети — это есть, — Льюис пожал плечами.

— А знаете, как меня Амма научила вкусно готовить? — я премило улыбнулась. Руни, не будь дурак, сразу почуял подвох и шагнул было в сторону коридора, но, поймав мой недобрый взгляд, остановился. — Верно, братец, но сбежать не позволю. Взяли ложки, сели за стол и всё съели. А в следующий раз будете вспоминать вкус своей стряпни и думать, чем ребенка пичкаете.

— Каша и каша. Как её испортить можно? — Льюис подошел к котелку и заглянул в него. — У нас во время переходов бывало и хуже готовили. Всё съедалось.

Взяв ложку, он отковырнул кусок этой гадости и отправил в рот. Прожевал. Ещё набрал каши и снова съел.

— По-моему, Юниль, забаловала тебя мама. Не как на пирах, конечно, но вполне съедобно.

Руни перекосило ещё больше.

— Я не буду это есть, — видя, что Льюиса моё наказание не проняло, Юниль решила пустить в ход последнее, самое верное средство. Она разревелась. — Я им говорила, что нужно сходить к курочкам и собрать яиц. А потом пожарить. Но они не умеют. Они даже не знают, где сковорода, и меня не слушают. Дурни!

Сложив руки на груди, она отвернулась к окну.

— Вообще-то, мы ради тебя старались! — кажется, и Льюис обиделся. — Мне где было учиться кашки варить? Руни тоже рос среди женщин, и не его дело — омлеты разводить на парном молочке. Могла бы и потерпеть.

— Вы меня не слушаете, — она выдвинула вперёд подбородок.

— Юниль, — начала было я, но Руни, положив руку мне на плечо, остановил.

Подойдя к дочери, он взял её за запястье и вывел из-за стола.

Она, ничего не понимая, смотрела на дядю во все глаза.

Выведя из кухни, он открыл входную дверь и указал на курятник. Подтолкнул ее вперед.

— Так, там же холодно и дождь! — возмутилась она.

Он закивал и снова указал в сторону небольшого крытого строения.

— Не пойду! Я промокну и заболею.

Он снова кивнул.

— А мы, Юниль, значит, должны туда идти после бессонной ночи? Мерзнуть и мокнуть, чтобы ты яичницу съела, — проворчал Льюис, прекрасно поняв, что пытается объяснить племяннице Руни.

Я вконец растерялась. Пройдя вперёд, опустилась на лавку. Тело ломало. В голове шум.

А ещё и эти споры. С одной стороны, и ребята старались, с другой — кормить ребенка этим комком из непроваренной крупы опасно.

Обхватив голову руками, пыталась сообразить, как быть и чью сторону занять.

— Что у вас здесь происходит? — в коридоре показался Вегарт

Взъерошенный, босой и злой.

В кухне повисло молчание. Руни закрыл дверь и сделал вид, что его здесь вообще нет. Юниль, шмыгнув носом, взглянула обиженно на дядю. На Льюиса. Зыркнула настороженно на меня и понеслась к Вегарту. Обхватила его за ногу и повисла на драконе.

Ребята переглянулись и замерли.

— Мне свой вопрос повторить? — Вегарт обвел взглядом всех в комнате.

Его рука опустилась на голову Юниль. Потрепав ей волосы, он склонился и поднял её на руки.

— Рассказывай, крошечка, что они здесь устроили, пока я спал? — на его лице появилась совсем недобрая ухмылка.

Эта мелкая егоза аж расцвела. Оно и понятно. В доме мало того что появился взрослый мужчина, готовый таскать ее на руках, так он еще и потакает ей во всем. Я покачала головой, но ее было уже не остановить. Юниль нашла благодарного слушателя.

— Кашу варили. Гадкую, — начала она жаловаться по новому кругу. — Меня не слушались. Они совсем не умеют готовить — всё испортили. И ещё меня заставляют это есть! А мама шатается. Она еще болеет. Слушает их и не понимает, что меня пакостью пичкают. А я им говорила... Правда, говорила как надо.

— Так, — Вегарт прервал поток её слов. — Каша плохая, но есть её ты должна? Маму шатает, и никто не отвел её обратно в постель? Верно?

— Да. Она только пришла, — Юниль закивала, — но, я ей всё рассказать успела. И самое главное, они на улицу в курятник идти не хотят. Мокро там и грязно. А ведь можно просто пожарить яйца, и всё. Завтрак готов. Но они не знают, где у нас сковорода. Они ничего не знают и не слушаются!

— Юниль, — мне совсем не понравилось, что она ябедничает. — Эту кашу готовили для тебя. Старались. Будь благодарной. Никто не должен выполнять все твои желания. И главной тебя никто не назначал. Сейчас я схожу в курятник и принесу тебе эти яйца...

— Сиди, Грета, и не вмешивайся, — Вегарт хмуро сдвинул брови к переносице. — Тебе, вообще, подниматься нельзя было. — Услышав такое, аж растерялась. Вегарт же обернулся к парнишкам. — Вот мне интересно, а остальные, что есть должны были, а, ребятки? Амма, которая вчера еле ногами передвигала и старалась ради Юниль и Греты, готовя им зелья. А сейчас спит — не добудишься. Её чем потчевать собрались? Этим?

Он подошел к печи и заглянул в котелок. Взял ложку, поковырял в каше.

— И ты это ела, Юниль? — его голос тал ещё злее.

Кто-то явно не выспался.

— Вегарт, я не повар, — четко произнес Льюис. — Что мог, то и сделал...

— А ума не хватило бульон простой сварить? — резко оборвал он его. — А после просто засыпать в него горсть крупы? Или ты уже мысленно в свой дворец вернулся к пирам и кухаркам. А жизнь, парень, штука подлая. Сегодня крестьянин, а завтра дворянин. И наоборот. Ты же с голоду сдохнешь с мясом в руках.

— Вегарт, я... — Льюис попытался что-то сказать в свое оправдание, да никто ему не позволил.

— Ты вот этим ребенка моего пичкал?! — на стол полетел котелок.

От страха я подскочила.

— Сядь, Грета, — голос генерала мгновенно стал мягче. — Юниль, иди к маме. Будет вам сейчас хороший завтрак.

Он осторожно усадил дочь рядом со мной и поставил котелок ровно. Каша в нем чуть отлепилась, и часть её осталась небольшим комком на столе.

Моргнув, не понимала, как относиться к словам Вегарта. Стоит ведь злой, ледяные глаза источают гнев, но при этом страх перед ним просто исчез.

Знала, что если слово поперек ему скажу — ничего мне не будет.

— Они старались, Вегарт, — я всё же не смолчала. — И они устали. А Юниль слишком избалована...