За моей спиной в комнате притихли. Там тоже явно грели уши. И это начинало здорово раздражать.

Генерал призадумался, странно напрягся и вдруг опасно прищурился.

От такого жуткого взгляда у меня мурашки вдоль позвоночника пробежались.

— Это хорошо, что ты сейчас мне это сказала, Грета, — его губы изогнулись.

На лице мужчины появился оскал.

Ничего не понимая, я от него отступила.

Все же жуткий этот дракон.

— Видимо, чтобы добиться твоей взаимности одного присутствия мало. Что с твоим зверем, Грета? Почему он не показывает себя? Волчица настолько слаба?

Смутившись, я обернулась. Но занавеска в комнату вернулась на место, не давая разглядеть и смекнуть: подслушивают нас или нет.

— Такой сложный вопрос? — дракон давил.

— У меня сильный зверь, — ответила нехотя, — но...

Я замолчала, не желая особо распространяться о себе, но генерала подобное положение дел не устроило.

— Что но?

— Я давно уже подавила её, — шепнула нехотя. — И с каждым днем она всё реже проявляет себя. Так что можешь не беспокоиться. Ещё немного и я совсем потеряю с ней связь и стану обычной женщиной.

Он, казалось, побледнел. Моргнул и вдруг схватил меня за плечи. Слегка встряхнул и склонился надо мной, заглядывая в глаза.

— Что ты делаешь, Грета? — он не поверил в то, что услышал. — Ты давишь свою волчицу? Ты вообще знаешь, к чему это приводит, девочка?

— Бешеной не стану, не переживай, — усмехнулась, глядя на него.

Он прикрыл глаза и выдохнул.

— Кажется, я явился в эту деревню вовремя.

Я вопросительно приподняла бровь, но он и не думал объяснять, что значили его слова.

— Знаешь, Грета, — он вдруг издал смешок. — Правда такова, что при виде тебя ни один мужчина равнодушным не останется. А что оборотница... Так истинный твой быстро свои взгляды на ваше племя пересмотрит. Это в его интересах.

— Хватит, — мне совсем разонравился этот разговор. — Пойду я, бельё с веревки сниму. А вы не попадайтесь мне более, генерал. Вас и так за утро было слишком много. Куда ни глянь — всюду вы. Идите вон за забор, поищите истинную. Там уже бусики девицы ради вас примеряют.

— Бусики? — он пожал плечами. — Никогда не обращал внимания на эту бабскую шелуху. Платья, украшения. Всё это ерунда. Вот взгляд — это да. Стройность фигуры, пышность женских прелестей. А какая тряпка всё это прикрывает — дело десятое.

Он улыбнулся и отошел на шаг, жестом руки словно пригласил меня пройти до входных дверей.

Воспользовавшись позволением удалиться, я устремилась на улицу.

— Грета, а если я приглашу тебя вечером на танец, согласишься? — догнал он меня вопросом.

— Нет, конечно. Мне хватает и тех сплетней, что есть, — ответила, не задумываясь.

— Выходит, завтра вся деревня будет гудеть о том, как вдова дала от ворот поворот бедному генералу армии драконов. Такая вот жестокая женщина.

— Только попробуй подойти ко мне, Вегарт, — прорычала обернувшись.

— Попробую, Грета, даже не сомневайся. Что я дурак не воспользоваться таким шансом?

Он засмеялся и спокойно пошел в отведенную ему комнату, снова оставляя меня в полном недоумении.

Глава 12

Ощущая странное смятение, я всё же шла по широкой улице мимо деревенских домиков и покосившихся заборов в сторону центральной деревенской площади, где происходили все важные события. Хотя признаться, не помню до этого дня ни одного праздника или собрания. Однажды разбирали дело о пропавшей корове. Наш сосед Карип обвинял сына пастуха, а оказалось — забрела буренка в крутой овраг, да и осталась там. А так на площади той по обычаю старушки вечерком собирались просто языками почесать. А что? Удобно. И лавки там сколоченные стоят и от каждого дома путь недалекий.

Смеркалось. Солнце медленно, словно нехотя, заползало за высокие голые кроны деревьев. Его лучи настойчиво пробивались через ветви, слепя глаза. Где-то впереди послышались звуки лютни.

— Мама, уже началось! — Юниль аж подскочила от нетерпения и сильнее потянула меня за руку вперёд.

Я же непонятно зачем рассматривала наряды остальных девушек. Они действительно расстарались. Жили-то все мы небогато, а у них в закромах и платья цветные нашлись, и гребни. Наверное, я единственная, кто будет в простом платье. Даже старушки наши и те платки красные на головы повязали.

Я ловила взгляды и на себе. Молодухи оценивали и мой наряд, а после довольно улыбались. Неужто и вправду видят во мне соперницу?

Глупость какая.

Где я — волчица, опальная дочь мертвого ханыма, и он — генерал армии империи драконов, лучший друг правителя огромных земель.

К слову, я очень сильно сомневалась, что хоть какая-то женщина из нашего захолустья хоть немного заинтересует Вегарта Бессердечного. Не станет он приглядываться ни к одной из нас. Не того полета бабы.

— Мама, да что ты еле ногами перебираешь? — ворчала Юниль. — Там же все пирожки съедят, и танцы закончатся.

— Милая, они ещё даже не начались, — строго отдернула её. — И все тебе достанется. Научись терпению.

— Но, мама, — заканючила она. — Я останусь без пирожков с морковкой.

Она, кажется, решила всплакнуть, до такой степени эмоции переполняли. Ещё бы, первый настоящий праздник в её жизни и мать — клуша — еле плетется.

— Милая...

— Юниль, обещаю тебе много-много пирожков, — раздался глубокий знакомый бас за спиной. — Хочешь, я познакомлю тебя с нашим поваром, и он испечет их для тебя столько, сколько пожелаешь?

Резко обернувшись, обнаружила, что за нами следом, буквально шаг в шаг, идет дракон. Да так тихо, что я и не заметила его присутствие. Принарядился. Льняная рубаха с запахом выгодно подчеркивала ширину плеч. Штаны из мягкой кожи притягивали взор туда, куда неприлично смотреть невинной девушке. Волосы собраны в низкий хвост. Высокие сапоги начищены.

Хорош мужик, аж зло брало.

Моя гордость тут же потребовала сказать дракону, где дочь видела его пирожки и прочее. Но я закусила язык, чтобы не смел и пошевелиться, потому как глаза Юниль вспыхнули голубым огоньком от радости.

Ну какое я право имела решать её такого знакомства?

— Мама можно ведь, правда? — она запрыгала на месте от предвкушения.

— Можно, конечно. Только не забудь сказать генералу большое спасибо и угостить всех своих друзей. Жадничать...

— ... нехорошо, — договорила она за меня. — Нужно делиться с ближними и стараться быть добрее с теми, кто тебя окружает.

Я покачала головой. Нет, ну язва же растет. Вот нужно ей было сейчас перекривлять меня. Именно так я говорила ей каждый раз, когда она с тумаками лезла отбирать свое. И не всегда это было действительно ее.

Маленькая ведьма.

И ведь ничего ей не скажешь.

— Ладно, можешь парочку пирожков заныкать и принести домой, — вот теперь уже свредничала я.

— Люблю тебя, мамочка, — она хитро захихикала, — но, пожалуйста, шевели ногами. А то я попрошу дядю генерала отнести тебя к площади на руках.

— Я за, — Вегарт поравнялся со мной, — только попроси, Юниль, и она немедленно окажется на моих руках.

Меня внезапно охватила непонятная дрожь. Испугавшись, я отступила от него, и он заметил. Усмехнулся.

— Не бойся, Грета, не обижу. И не обидел бы ни в лесу, ни в день прибытия.

Окончательно смутившись, я быстро пошла вперёд и уже сама потащила за собой веселящуюся Юниль.

— Я всё равно приглашу тебя на танец, Грета. Можешь от меня не бегать. Найду! Ты вообще первая в моей жизни женщина, сумевшая за сутки отказать мне везде и во всем. Считай, я покорен и заинтригован.

Я вспыхнула как маков цвет. Боги! Что он несет. И это слышали все! Женщины даже остановились, разинув рты.

Я же неслась вперед. Бедная Юниль бежала следом, не поспевая.

— Один танец, Грета. Ну хоть здесь скажи мне да. Нельзя же так с мужчиной!