— Здесь я, — мне деваться было некуда, как войти на кухню.

И без того небольшая комнатка стала тесной. Казалось, куда ни глянь — всюду этот дракон.

— Что с мясом делать? — спросил он, прожигая меня взглядом. — Вынимать и от костей отделять?

— Да, — закивала Амма, не замечая напряжения между нами. — Ты смотри, вроде из знати, а с кочергой управляться умеешь.

Он усмехнулся, и, взяв глубокую деревянную тарелку, принялся аккуратно перекладывать в нее нежирные разварившиеся куски.

— Я, может, и генерал, ведьма, но родился и вырос в такой вот избе. Даже меньше. И мясо мы оставляли на следующий день, разбавляя им овощи, — его голос звучал сухо.

Прищурившись, я не могла сообразить — шутит он или нет. Но нарвавшись на внимательный взгляд холодных глаз, отвернулась и постаралась сделать вид, что совсем не замечаю чужака.

— Бастард, что ли? — выдала Амма, порой она тактичностью себя не утруждала.

— Не совсем, — он усмехнулся. — У моего отца было сразу три истинных. К слову, его сыновьям, слава Богам, такие особенности крови не передались.

— Откуда тебе знать, генерал? — вот теперь не удержалась я. — Глядишь, в каждой деревне по любимой найдется.

— Знаю, Грета, — он счастливо оскалился, словно ждал моих слов. — Одна у меня избранная.

— Уже нашел? — спросила Амма, я же зачем-то навострила уши. — А раз женат, где брачные узоры на руках? Или не довел до храма зазнобу свою?

— Вне этого дома, ведьма, истинных у меня нет, — усмехнувшись, ответил он, скидывая кости на стол.

Под его ногами мгновенно закрутились черные хвосты.

Не успела я и рта раскрыть, чтобы запретить баловать и без того ленивых толстых котов, которые забыли как мышь выглядит, как на пол полетели солидные такие кусочки немного остывшего мяса.

— Так я в курятник!

Амма стрельнула в меня взглядом, покосилась на усатых и быстро юркнула в коридор. Хлопнула входная дверь.

Вегарт продолжал довольно улыбаться.

— Ты! Мало мне Руни, который сам не ест, а всё их откармливает, ещё и ты! — прошипела я. — А они потом на молоко не смотрят. Ждут чего вкуснее. А ну, не балуй хвостатых! Грызунов полный подпол. В огороде крот!

Вегарт приподнял бровь и прямо на моих глазах бросил на пол ещё два куска. Я мгновенно ощетинилась. Волна возмущения затопила душу.

— В этом доме я хозяйка! Не смей своевольничать! У котов есть миски. Кормить дважды в день, и никаких кусочков!

Он, нагло улыбаясь, отрезал ещё по два куска и скинул их со стола. Счастливые прохвосты Руни аж рычали, наслаждаясь внезапно прилетевшим сверху счастьем в виде неучтенного мяса.

Я же разъяренным кабаном смотрела на генерала, понимая, что ничего ему не могу сделать. А так хотелось нежно сомкнуть челюсти на его шее и разок дернуть.

Гад! Коты доели и принялись дальше обхаживать эту наглую ящерицу.

— Я праздник устраиваю для деревенских завтра, — наконец, отвернувшись, он принялся дальше вынимать кости и хрящи. — Мясо уже маринуют, костры складывают, но ты, Грета, наверное, назло мне не пойдешь. Будешь дома сидеть и слушать, как другие веселятся. Думать, как им вкусно. Ещё и дочь при себе оставишь.

Он снова хмыкнул, выводя меня на эмоции.

— Да сейчас, дракон. Ещё как пойду, — выдохнула, упирая руки в бока. — И прежде чем ты скормишь всё наше мясо пушистым, — резко прорычала, видя, что там готовы полететь на пол ещё куски, — хочу напомнить, что его любит и Юниль, и Руни. Будешь сам моей дочери объяснять, почему она хлебает пустой бульон с лапшой, а коты на печи жирок топят.

— Я забил твой погреб до отвала, женщина, — этот хам чешуйчатый скинул мясо себе под ноги. — И в следующий раз, если тебя что-то не устраивает, можешь высказать мне это прямо в лицо, а не таить обиду в душе. Я, знаешь ли, прозорливостью не отличаюсь. И мне в принципе всё равно что есть — суп с мясом или диким щавелем. Непривередлив.

Поджав губы, я снова отвернулась от него и принялась ворошить лапшу. И вроде руки делом заняты, а мысли все вокруг этого невыносимого ящера крутятся. Он делал вид, что между нами ничего не произошло, и меня это устраивало.

Вот только Вегарт стоял так близко, что я кожей ощущала жар, исходящий от его тела.

Словно пытка.

— Дай, я сама, — натурально отобрав у него миску с мясом, указала на дверь.

— Не выйдет, Грета, — дракон засмеялся. — Тебе от меня уже не избавиться. Всё, волчица, отбегалась.

С этими словами он вытащил из-под стола большой мешок с овощами, которых с утра у нас точно не было, и, достав из него пару клубней, принялся их чистить.

Выдохнув, я попыталась взять себя в руки. Всё хорошо, ничего страшного не происходит. Просто на моей кухне завелся ящер.

Всё в порядке!

— Руни-и-и! — прогремело на всю улицу. — Спаси-и-и!

Переглянувшись, мы с Вегартом понеслись на выход. Слетели с крыльца в тот момент, когда моё сокровище, пинком отворив калитку, влетело во двор.

— Мама! Они мне уши надрать хотят. Получили за дело, ещё и расправой грозятся. Руни! Покусай их!

Из-за дома показался и брат с Льюисом.

Наша калитка отворилась снова.

— Ах, ты же коза мелкая, — выдохнула Амма, появившись из курятника.

Во двор зашли драконы. Мне и спрашивать ничего не нужно было, и так поняла. Кто-то очень пакостливый закидал их тухлыми яйцами.

Тишина. Прикрыв нижнюю часть лица ладонью, не понимала, что мне делать? Отругать Юниль? Но она вступилась за мою честь. Несправедливо. Но и оставлять её безнаказанной нельзя. Не дело это — в драконов яйцами кидаться.

Хотя и за дело.

Вздохнув, я беспомощно уставилась на Амму, прося у нее помощи, как у старшей и более опытной. Только она сама стояла с открытым ртом и даже не замечала, что не закрыла дверь в птичий дворик. Но это она не заметила, а ушлые курицы важно одна за другой выходили прогуляться, пока хозяева мух ловили.

— Так, — первым, как ни странно, отмер Вегарт. — Вчера я в сердцах оскорбил прекрасную женщину, что живет в этом доме. За что попросил прощение. Так что если я узнаю, что кто-то посмел пройтись по ней языком — добра от меня не ждите. Ясно?!

Мужчины как-то сконфуженно закивали.

— А ещё они нам продукты пожалели, — выдала, довольно улыбаясь, Юниль, она явно была намерена ябедничать дальше. — Так и сказали, что волчица может и сама зверя задрать. А она животных любит, и даже курочку тронуть не может. И бабушка тоже. А ещё они смеялись громко. И сказали, что мама чего-то ночью вам хорошо дала и вы в благодарность привезли мешки, — она перевела взгляд на Вегарта. — Только я не поняла, что у нее такого хорошего было? С чем она с вами поделилась? Ма, а что ты дала?

Я не сразу поняла, о чем она толкует. Только когда позади раздалось глухое рычание Руни, до меня дошло. Брат обнажил клыки и медленно двинулся вперёд.

— Руни, — вскрикнула Амма испугавшись.

— Стой, друг, стой, — на его пути стал Льюис. — Не нужно.

Но куда там, взгляд брата пылал от злобы.

Я же растерянная не знала, куда себя деть. От стыда горели щёки. Позорище. Хорошо меня так на всю деревню ославили. Долго не отмоюсь. Подняв голову, уставилась на Вегарта.

— Мне твоя мама, Юниль, ничего не давала. Ни хорошего, ни плохого, — дракон стоял с каменным лицом. — Эти дяди просто дурачки. Правильно ты их яйцами закидала. А теперь я им слегка подрежу языки, чтобы не болтали то, чего не было. Как ты думаешь, кроха, что делают со лжецами? Может, их кнутом отходить? Или в лес отправить, жадных таких, чтобы оттуда не вылезали. Заняты были делом, а не распускали жало свое.

На лице генерала заходили желваки, и я осознала насколько он в действительности зол. От его сапог медленно по молодой траве расползалась изморозь. Магия рвалась наружу.

Воины втянули головы в плечи, явно понимая, что ничего хорошего их не ждет. Они молчали. И правильно, их извинения мне были не нужны. Я себя такой грязной ощутила, хоть плач.

Снова обернувшись на брата, заметила, что его придерживает Льюис. Молодой дракон и сам выглядел взбешенным и растерянным одновременно.