— Настолько не мил? — вдруг выдал он.
— Вот не поверишь, генерал, — я прижала ладони к груди, — если бы узнала, что ты мой истинный — сама бы тебе принесла веревку и мыло, чтобы ты осчастливил ветку потолще в лесу.
Глава 9
Солнце поднялось над деревьями, но теплее не стало. На небо медленно набегали тучки, грозясь нудным затяжным дождем. Надев самое старенькое шерстяное платье, некогда принадлежащее Амме, я разравнивала землю, отмеряя место для будущих грядок. Примерно прикидывая, где и что буду высаживать.
К счастью, в доме было аж две полноценные ведьмы и Руни, который хоть семя прорастить не мог, но насекомых и птиц отвадить — это легко.
Сделав очередной холмик, принялась причесывать его граблями.
За моей спиной на толстой грубой веревке висели вещи генерала. Отстирать их оказалось непросто. Болотная зеленоватая грязь так глубоко въелась в ткань, что пришлось попотеть. Но я справилась. Правда руки натерла. Но пройдет.
Чтобы я ещё какого заезжего прогуляться по местным дебрям отправила? Да ни в жизнь. Урок мне на всю жизнь.
Впереди хлопнула дверь. Послышались быстрые шлепки босых ног по досчатому полу веранды.
— Юниль, надень ботинки! — крикнула я. — На улице прохладно, земля сырая.
— Ну, мам, — запротестовала она. — Лето же скоро...
— А пока весна, — оборвала я её. — Ещё не хватало, если ты сляжешь.
Снова хлопнула дверь, уже куда сильнее.
Вот характерец же. Вырастет ведьма — какому-то мужику головная боль. Такую в бараний рог не свернешь.
Перехватив грабли удобнее, выпрямилась, оценивая проделанную работу. Как закончу — позову Амму и будем решать — пора семена сеять или могут ещё случиться заморозки? Я невольно уставилась в сторону леса, ища там одинокую фигуру. Руни все не показывался, а пора бы. Хоть самой оборачивайся и беги на его поиски.
Уловив ход моих мыслей, волчица встрепенулась. Она и забыла, когда последний раз я выпускала её на волю. Наверное, когда из родного дома бежали. Но по мне так было лучше, меньше вероятности, что она станет нравом хоть немного сильнее.
Размяв плечи, взглянула в сторону сарая. Там непонятно чем занимался генерал. Он засовывал свой длинный наглый нос во все щели и постоянно цокал, качая головой, как будто хоть что-то смыслил в деревенской жизни.
Но надо отдать ему должное — все нарубленные дрова он чинно снес в поленницу и уложил. Не совсем пропащий.
Снова хлопнула дверь в дом. С веранды слетела Юниль в ботинках дяди и устремилась ко мне, стараясь не потерять обувь.
— Ма, а что сегодня на обед? Там ба жарит оладьи. Молоко, что мы у соседа взяли, скисло быстро. Он должен сейчас ещё принести. А это правда, что для приготовления масла в молоко запускают настоящую жабу? Мне об этом Смешка, этот который внук соседа, сказал. Ты его знаешь. А давай мы больше не будем у них масло из-под жабы брать? Противно ведь. А ещё...
— Тихо, — оборвала я поток её слов. Любила она спросонья трещать без умолку, как будто всю ночь вопросы обдумывала. — Никаких жаб в молоке нет, а Смеша тебя дразнит. И масло очень полезное. Принесет Руни мяса и предложим его соседу на обмен. А ещё сметаны бы. У нас в погребе совсем пусто. А лес голый стоит.
— Ма, а хочешь, я из-под земли сладких корешков достану? Тех самых, которые ты мне от кашля даешь. А ходить без ботинок буду...
— Я хочу, чтобы ты пошла и умылась, — я указала ей на умывальник. — И иди помоги бабушке.
— Но что будет на обед? — заканючила она.
— Не знаю, Юниль...
— Соседи! — раздалось от калитки.
Отбросив грабли, я заспешила туда.
— Дядя Карип, а мы только вас вспоминали, — прокричала за моей спиной Юниль, пытаясь поспеть за мной в больших ботинках. — А у вас в молоке жаб нет?
Седовласый мужчина с примесью волчьей крови так и замер с деревянным бочонком в руках.
— А на кой мне там жабы? — отмер он спустя мгновение.
— Масло делать, — просветила его моя всезнающая егоза. — Вы туда жабу, она ножками дергает и оно взбивается.
— Тю, — он засмеялся, пристраивая молоко на лавку у забора, — да пока она лапками теми дергать будет, уже все состаримся. Нет, ты в гости, Юниль, забегай, и я покажу, что и как взбивается. Да внучка моего особо не слушай, ему как что в голову взбредет — шелуха какая, как не выбьешь. Я вам молока принес, как обещал, но, думаю, надо оно вам сейчас или нет.
— Чего это не надо? — не сообразила я. — Как мы без него?
Кто-то несильно пнул столбик калитки. Обернувшись, дядя Карип подвинулся, пропуская Руни с тушей косули на плечах. Брат прошел по тропинке и свалил свою ношу под разделочные столбы.
— А чего сам-то охотился? Разве у вас драконы не разместились? — сосед проследил за ним и взглянул вопросительно на меня.
— Разместились, — кивнула, — так что теперь еды больше нужно. И молока вашего. И себя кормить, и их.
Мужчина нахмурился и почесал шею.
— Так и у меня разместились, — как-то неуверенно произнес он. — Вчера натащили всего — от муки до мяса. Женка не нарадуется. С утра супец наваристый.
Я усмехнулась.
— А нам только грязи на порог доставили, — развела руками. — А как кормить и чем — не уточнили. Я так понимаю, мяса вам не нужно, а то нам бы масла. Не кормить же генерала голой кашей. В наш погреб даже лесные мыши уже не ходят. Пусто. Муки мешок да вот косуля, и все припасы.
— Так дам, конечно, потом рассчитаетесь, — сосед уставился куда-то выше моего плеча.
Обернувшись, заметила, что из сарая вышел генерал и внимательно нас слушает.
— Пойду я, Грета. За маслом Руни или Амму присылай. Всё дам, не оставлю в беде. Я, собственно, про праздник хотел уточнить, но потом.
— Праздник?! — навострила уши Юниль.
— Ну, да, — дядя Карип кивнул. — Драконы устраивают. Но лучше я потом у Аммы выясню.
Развернувшись, он вышел со двора, оставив бочонок с молоком.
— М-м-м! — громко замычал Руни, привлекая моё внимание.
Как только я обернулась, он кивком указал на косулю, которую уже привязал к столбам, и на Юниль, которой не положено было смотреть, как он потрошит туши.
Я понятливо подтолкнула дочь в дом, бросив на Вегарта всего один взгляд.
Это, выходит, остальные продуктов принесли, а эти и пальцем не пошевелили.
Но дойдя до двери всё же снова обернулась на дракона. Так и хотелось высказать ему всё. О том, что мужчина — это добытчик. И что не красит его то, что он уселся на шею женщинам и подростку.
Но генерал зло цокнул и, пройдя по дорожке, скрылся вслед за соседом.
— Храни меня боги от такого избранного, — прошептала в сердцах. — Не мужик, а проклятие.
Кивнув Руни, отправилась в огород. Грядки сами себя не сделают.
Раскатывая тесто, я всё поглядывала в окно. Вегарт ушел и до сих пор не вернулся. И радоваться бы, но отчего-то сделалось тревожно и неприятно. Ну чего я сорвалась и наговорила лишнего? Они ведь только вчера пришли и всего ночь переночевали. Ещё объесть не успели, а я уже оскалилась.
Не давал мне покоя этот грубый дракон. Цеплял за душу.
Я всё сильнее давила на скалку.
А если еще подумать, чего мне пеплом голову посыпать? Раз другим продукты доставить успели, значит, сюда их отправлять он не пожелал. Или даже не подумал, что будет в тягость простым людям.
Выдохнула и остановилась. Тесто уже буквально светилось. Раскатала я его знатно. Лапша будет прозрачной.
Одна беда с этим мужиком — и нет его в доме, а пакостит.
Отложив скалку, принялась нарезать тесто полосками. Скручивать и шинковать.
За спиной в печи в большом глиняном котелке уже томилось мясо. Косулятина хоть и не была жирной, но навар давала хороший. А мясо нежнее кабанины было.
Из своей комнаты выскочила Юниль и понеслась на улицу.
— Ботинки, — прокричала я ей вслед, но кто бы меня услышал. — И не ходи на передний двор, там Руни. Эх...
