Ветерок принёс с собой аромат цветов, и с ним Мина уловила едва заметный запах гари. Она подняла глаза к крышам в поисках стражей молнии. Каждый небоскрёб венчал металлический прут.

Что-то громко затрещало.

«Там!»

Конец одного из прутьев заискрил. К нему стрелой метнулся зверь молнии, сидящий на нём страж наклонился вбок, подхватил электрический шар и швырнул к соседнему небоскрёбу, где его поймал другой страж.

Внезапно небо потемнело: ветровые стражи закрыли солнце тучами, а солнечные стражи приглушили свой свет.

– Начинается турнир! – крикнула сбоку Джикс.

И сразу же, будто по её команде, в воздух взметнулись стражи молнии. По всему городу одновременно начались дюжины матчей: игроки мельтешили между прутьями, делая и блокируя броски. Они уклонялись, пикировали и снова взмывали. Воздух между небоскрёбами то и дело рассекали молнии, и эта игра была куда стремительнее, опаснее и удивительнее самых смелых фантазий Мины.

«Мина».

«С ума сойти!»

«Мина! Мы здесь. В сердце Алоррии».

Перед ними был знакомый мост и здание правительства. Крыша, скрывавшая огромный зал с фресками, была убрана, а всё свободное пространство занимали многоярусные лавки, украшенные всевозможными цветами: подсолнухами с ферм, тропическими из джунглей, вишнёвым и яблоневым цветом из фруктовых садов, белыми подснежниками с гор, камышами из озёрного края и редкими чёрными розами, символизирующими пустоши. Премьер-министр и другие почётные гости сидели рядом с аркой.

Мине хотелось развернуть Пиксита и броситься наутёк. На фоне всего этого она чувствовала себя такой маленькой. Как ей привлечь внимание целого народа? Да хотя бы одного человека? «Это чудовищная ошибка. У нас ничего не получится. Они нас даже не заметят! Не услышат!»

«Я подлечу как можно ближе».

И тут Мина увидела знакомый прибор – проектор с громкоговорителем. Она видела такой в правительственном здании. Джикс ещё им восторгалась… что там она про него говорила?

«Он работает от электричества, – напомнил Пиксит. – Отбрасывает изображение говорящего на стену и делает голос в два раза громче. Или в три, или сразу в сотню, смотря сколько молний его питают».

По лицу Мины медленно расплылась улыбка: «Передай остальным, что нам понадобятся все искры, что у них есть!»

Пиксит снизился к проектору и сначала осторожно опустил сеть, а потом приземлился сам. Мина спрыгнула и помогла Эйоне выпутаться из верёвок. Вскоре к ним присоединилась Нила. Никто не удостоил их и взглядом – внимание всех было приковано к небу и захватывающему матчу по передаче молнии.

– Это проектор с громкоговорителем, – объяснила Мина. – Мы его включим, чтобы все могли нас видеть и слышать.

– И ты расскажешь им о нас? Будто ты знаешь, каково нам! – Эйона скрестила руки на груди и скользнула презрительным взглядом по богато одетым людям. – Вы понятия об этом не имеете, живя в вечном комфорте и безопасности. За счёт нас! Хочешь, чтобы они нас пожалели?

Нила неодобрительно посмотрела на неё:

– Эйона, эти дети пытаются нам помочь.

– Не нужна мне их жалость! Я хочу, чтобы эти люди перестали нас убивать и уничтожать наши дома! Как она собирается убедить их больше этого не делать? Взгляни на них – они так и пышут самодовольством, утопая в богатстве и излишествах! Что она может им такого сказать, что вынудит их отказаться от всего этого?

Мина растопырила пальцы и, сконцентрировавшись, начала вытягивать сохранённый внутри Пиксита заряд. Другие ученики последовали её примеру.

– Я здесь не для этого. Я никому ничего не собираюсь говорить, – сказала Мина. – Это сделаешь ты.

Эйона уставилась на нее разинув рот.

Между ладонями заискрил электрический шар, и Мина почувствовала, как кожу закололо.

– Это не моя история, – продолжила она. – Им незачем видеть и слушать меня. Но я сделаю так, чтобы все увидели и услышали тебя.

«Давай!» – скомандовала она Пикситу. Тот передал это остальным зверям, а те – своим стражам. Все вместе они направили заряды в установленный рядом с проектором прут.

Громкоговоритель затрещал и издал пронзительный скрежет.

Эйона выглядела перепуганной до смерти.

Мина прекрасно её понимала.

– Ну же. Если до этого момента тебя никто не слышал, это не значит, что тебе нечего сказать.

Нила положила руку Эйоне на плечо и сжала его, и девочка шагнула к проектору и сняла с головы капюшон:

– Жители Алоррии.

Её голос, во много раз усиленный громкоговорителем, разнёсся по всему городу, отражаясь от небоскрёбов.

Все принялись озираться в поисках его источника. Стражи молнии прервали матчи. На боковой стене правительственного здания появилось слегка расплывчатое изображение Эйоны.

Она сглотнула и тихо простонала:

– Я не могу.

Мина громко возразила:

– Ты сможешь.

Эвакуированные собрались за спиной девочки, и их тоже стало видно всем вокруг. Голосу Эйоны вернулась твёрдость:

– Меня зовут Эйона. Мне тринадцать лет. Я из страны за горами, и я здесь, чтобы сказать вам, что вы нас убиваете.

Эйона говорила, пока заряд не иссяк, на что ушло не так много времени, учитывая, сколько потребовалось энергии, чтобы разнести её голос по всему городу. Но этого оказалось достаточно.

Стоило громкоговорителю отключиться, как началась всеобщая паника. Сидящие на лавках зрители, вскочив, стали кричать и громко обсуждать услышанное. Люди на улицах слились в возмущённый поток, похожий на пчелиный рой. Мина прижалась к Пикситу: «Сработало?»

Возможно.

Она не слышала музыки. Не видела ни одного работающего фонтана. Матчи и уличные представления не возобновились. Везде были лишь толпы сердитых и расстроенных людей.

– Думаю, самое время улетать, – предложил Ферро.

– Отвезите нас домой, Мина, – попросила Нила, положив руку на всё ещё мокрый и грязный рукав Мины. – Что бы от него ни осталось. Мы сделали всё, что было в наших силах.

– Скорее, – поторопила Джикс, указав на место премьер-министра. Несколько стражников пытались прорваться сквозь толпу к громкоговорителю, но пока без особого успеха.

Ученики и эвакуированные вернулись на зверей и в сети. Пиксит был прав – никто их здесь не ждал и поэтому никто не был готов их остановить. Никто даже не был уверен, что их нужно остановить. Не говоря уж о том, что никто не знал, что вообще теперь делать. За всю историю Алоррии не происходило ничего подобного. До Мины долетали обрывки возбуждённых разговоров: «Чужаки в городе? Во время фестиваля? Вы слышали, что сказала та девочка? Это правда? А вдруг это правда?»

«Да», – отвечали им. То, что их окружают горы, не означает, что они отрезаны от всего остального мира. Они его неотъемлемая часть. Их небо было общим небом. Эйона стала лицом и голосом подозрений, мучивших многих людей, особенно грозовых стражей.

«Всё получится».

«Конечно, получится. Но на всякий случай стоит поспешить».

Основная часть стражи, опасаясь, что за речью последует атака, бросилась защищать премьер-министра и других высокопоставленных гостей, но Мина с друзьями уже сделали своё дело. И теперь просто улетели.

Никто их не остановил. Никто за ними не последовал. Все в городе растерялись, не зная, как быть и что предпринять, и ученики покинули его без происшествий.

Они полетели на север, назад к горам. Мине передавалась усталость Пиксита. Он не привык к столь долгим перелётам, да ещё с дополнительным грузом. «Пиксит, ты в порядке?»

«Мы совершили нечто значительное. Совсем как в твоих мечтах, когда я ещё был в яйце. Совсем как в сказках, которые ты мне читала».

«Ты был великолепен. Выше всяких похвал».

«Ты тоже».

Нила закричала из сети Чоды:

– Смотрите, буря рассеивается! Ваш фестиваль резко закончился.

«Ого». Мина поражённо уставилась на пики впереди. Нила права: тучи над ними растягивались. Гром не гремел, молнии не сверкали.