Хорошо работаем! Правда, по бумагам. Печально это всё-таки. Если уж в самой элитной клинике встречаются такие пробелы, что же тогда в проклятой больнице Камагасаки? Хвала богам, что мой прежний наставник — доктор Номура не допустил меня до работы. Боюсь, моя психика бы пошатнулась, узнай я, что на самом деле происходит в провинциальной клинике.

— Итак, уважаемые коллеги, — я собрал профилактическую бригаду в своём новом кабинете на первом этаже. — Завтра у нас намечается выезд на диспансеризацию в «Ямамото-Фарм». Всех троих я забирать не буду. Мне нужен только один человек. Поеду я, гинеколог Фудзи Мадока и одна из вас.

Я внимательно осмотрел присутствующих и быстро прикинул, без кого отделение оставлять нельзя.

— Митсуси-сан, — обратился я к Коконе. — Вы — моя правая рука. Останетесь за главную в отделении. Тем более, раз уж у нас начала развиваться школа диабета, оставлять её нельзя.

— Хорошо, Кацураги-сан, — кивнула Коконе. — А так жалко, так жалко… Я очень хотела поехать с вами.

— Всё, успокойтесь, Митсуси-сан. Если вам мало работы, я всегда могу подкинуть что-нибудь сверху.

Мои слова почему-то обрадовали Коконе. Гиперактивная полненькая медсестра была готова хотя на пост главного врача сесть. Хоть сегодня!

— Нагиса-сан, — я перевёл взгляд на миниатюрную Йоко. — Пожалуй, денёк поработаете за двоих. Кабинет функциональной диагностики и процедурный кабинет остаются на вас. Я возьму с собой Лихачёву Хикари. Кабинет помощи отказа от курения день прожить сможет. Верно, Лихачёва-сан?

— Ага, — кивнула девушка. — Мне всё равно. Забирайте меня куда угодно, Кацураги-сан. Может, в небоскрёбе работа будет поинтереснее.

— А вы уже успели заскучать? — спросил я. — Хорошо, учту. Моя задача — сделать так, чтобы было хорошо всем. И сотрудникам, и пациентам. Кстати, над первым пунктом я уже постарался. Эитиро-сан согласился увеличить вам заработную плату. Только попробуйте теперь не оправдать моих ожиданий.

— Спасибо, Кацураги-сан! — тут же оживились девушки.

— Тогда расходимся, — велел я. — Завтра нам предстоит тяжёлый день. Но он должен положить начало полноценной профилактики в этой клинике. Это будет настоящий день рождения нашего отделения!

— О, может, тогда отпразднуем это? — завелась Лихачёва Хикари. — Поедем в бар, Кацураги-сан?

— Никаких баров, Лихачёва-сан! — тут пресёк эту идею я. — Рабочая неделя только началась. Вы вообще о чём?

Нет уж. Мне и корпоратива с головой хватило.

— Все свободны, кроме Лихачёвой-сан, — сказал я. — А вы идите за мной, я объясню, как завтра будет проходить диспансеризация, и что будет требоваться от вас.

Я повёл девушку-гайдзина в профилактический кабинет и подробно рассказал, на что нужно брать анализы и в какие пробирки сортировать кровь.

— Лихачёва-сан, — я нахмурился, почувствовав странный запах. — Чем это пахнет?

— Эм? — испугалась блондинка. — Не понимаю, о чём вы, Кацураги-сан.

— Вы же говорили мне, что не курите! — догадался я.

— Ну… Я сказала, что бросила. А тут опять начала… — отвела взгляд девушка.

— Да что ж такое, Лихачёва-сан! Вам же доверено вести занятия в кабинете помощи отказа от курения, — воззвал её к благоразумию я.

— Ну и что? — не согласилась она. — Коконе вон школу диабета ведёт, хотя у неё самой сахарный диабет.

— Блин, — не удержался я. — Лихачёва-сан, это — не одно и то же!

— Ладно, ладно, — рассмеялась девушка. — Я постараюсь хотя бы при пациентах не курить.

— А вы курите при пациентах?

— Вас так легко обмануть, Кацураги-сан, — улыбнулась Хикари.

— Да с этой профилактикой и умом тронуться недолго. Ладно, один — один, Лихачёва-сан, — усмехнулся я. — Но я ещё отыграюсь.

Пока мы с Хикари закрывали кабинеты в профилактике, я решил задать ей несколько давно интересовавших меня вопросов.

— Лихачёва-сан, а если не секрет, как вы оказались в Японии? — спросил я.

— Ох, а я всё думала, когда же вы меня об этом спросите… — деланно вздохнула Хикари. — Кроме вас, в этой клинике уже все поинтересовались этим вопросом. Я из России, Кацураги-сан. Так случилось, что мне удалось попасть в программу обмена студентами. Я попала в Японию, чисто ради интереса — и влюбилась в эту страну. В России меня ничего не удерживало, ни родственников, ни друзей. Поэтому решила попробовать. Выучила японский и приехала сдавать экзамен в местном университете. Мне повезло, прошла еле-еле. Теперь эта страна для меня — вторая Родина.

— Не скучаете по России? — спросил я.

Это мне было особенно интересно, поскольку я скучал ужасно. Даже начал думать о том, что можно было бы в будущем проделать то же самое, что и Лихачёва, только в обратном направлении.

Но, боюсь, японца в России могут принять не так легко, как русского гайдзина здесь.

— Скучаю, если честно, — призналась она. — Я пока сама не знаю, чего хочу. Вроде мне и здесь хорошо, но и дома не хватает. Хотя, вынуждена признать, быть Хикари мне более привычно, чем быть Алёной.

Очередная игра слов. Эти имена переводятся одно в другое.

Странная эта Лихачёва. Почему-то мне кажется, что она заблудилась. Мы чем-то даже похожи. Я попал сюда из России душой, а она телом.

Вернулся домой я ближе к восьми вечера. Смысла ехать в очередной буддийский храм уже не было. Надо передохнуть — и снова в бой.

Однако, стоило мне подняться на свой этаж, я тут же почувствовал, будто что-то в моём доме изменилось. Иногда интуиция подсказывает мне о надвигающейся опасности. Не знаю, связано ли это с жизненной энергии или магией, но такое случается часто.

Странно, в подъезде пусто… Никто на меня нападать не собирается. Да и кто станет совершать преступление в многоквартирном доме в самом центре Токио?

Может, от усталости нейронные связи барахлят? Такое могло случиться из-за постоянного использования новых навыков. Мозг не хуже других органов скапливает в себе отходы. Они-то и могли послужить помехами — фоновым шумом моего восприятия.

Но стоило мне открыть квартирную дверь — и все вопросы тут же отпали. Интуиция меня не подвела. Кое-что было не так.

Всё было не так…

Я оцепенел от шока. Вся моя прихожая была перевёрнута с ног на голову. В гостиной виднелся разбитый телевизор. И что самое главное — под ногами мокро. Из ванной по всей квартире растекалась вода.

А в подъезде кто-то спешно поднимался на мой лестничный пролёт.

Не снимая обуви, я проскочил в ванную, откуда струились потоки воды. Сливное отверстие было закупорено, а вода лилась через края, похоже, уже очень давно.

Я быстро перекрыл воду и в этот момент услышал женский голос из подъезда. Кто-то остановился у входа в мою квартиру.

— Что вы творите⁈ — крикнула женщина. — Вы затопили мою квартиру! Мы только что сделали ремонт! Эй, я знаю, что вы дома!

Проклятье… Что, чёрт подери, здесь случилось? Смыв то уж точно не сам заткнулся. Да и, кроме воды, в доме царит настоящий хаос. Кто-то здесь похозяйничал. И я уже догадываюсь, кто это мог сделать. Дверь не взломана. Когда я пришёл, она была заперта. А ключи есть только у меня и семьи Канамори, насколько мне известно.

Точно… Вот сволочи! Интересно, это им юристы такое посоветовали, или они сами догадались? Дерьмо! Если я не докажу, что этот инцидент произошёл не по моей вине, договор аренды не просто расторгнут. Они ещё и заставят заплатить за ремонт этой квартиры и нижних этажей, которые я успел за это время затопить.

— Молодой человек, я сейчас же вызову полицию! — вновь воскликнула женщина.

— Иду! — крикнул я и выскочил в подъезд. — Вечер добрый, у меня аварийная ситуация.

— Вечер совсем не добрый! — возмутилась полная женщина в домашнем халатике. — Ещё немного, и вода бы протекла ещё ниже. Вам придётся заплатить мне немалую сумму. И я очень надеюсь, что вы сделаете это добровольно. В противном случае я подам на вас в суд.

— Не переживайте, деньги вам выплатят, — заявил я. — Но не я. А тот, кто это сделал.