Через пять минут свет в квартире погас, и видеозапись закончилась. Я молча перемотал назад. Алёна напряжённо сопела, ожидая моей реакции. Я нашёл тот отрезок записи, где было видно силуэт мужчины, и увеличил изображение.

Я не мог поверить своим глазам. Ожидал увидеть одного из сотрудников Канамори Ринтаро — любого неизвестного мне человека. Да хоть члена якудза, которого наняли специально, чтобы разнести квартиру.

Но до чего же меня встряхнуло, когда я понял, что Канамори Ринтаро сделал это лично. Он что, совсем спятил⁈ Я ведь был готов поклясться, что он нанял кого-то для этой работёнки.

Однако, немного поразмышляв, я догадался, почему он сделал это самостоятельно. Судя по тому, как он долго бродил по квартире, Ринтаро надеялся найти уже имеющиеся дефекты. Но за квартирой я присматривал тщательно, и зацепиться ему было не за что.

Тогда-то он и решил устроить беспорядок самостоятельно. А почему своими руками? Да попросту не захотел, чтобы хотя бы одна живая душа знала о таких низких происках одного из директоров корпорации.

Рассчитывал, что всё сделает сам и никто ничего не докажет.

Но за ним уже следила Лихачёва… Вопрос только в том, с какой стати она это делала?

— Алёна, — нарушил молчание я. — В одном ты не ошиблась — видео меня шокировало. Но меня беспокоит, с какой стати ты вообще следила за ним?

— А я за ним не следила! — начала оправдываться она. — Я живу в доме напротив, на пятом этаже. Ты редко занавешиваешь окна, поэтому я часто видела тебя… Так, ты только не подумай, что я слежу за тобой!

— Знаешь, как в Японии называют таких, как ты? — усмехнулся я. — Сталкеры. Вот уж не думал, что одна из моих сотрудниц всё это время наблюдала за моими окнами. Надо шторы, что ли, купить…

— Да прекрати, Тендо, мне и так неловко! — отвернулась Алёна. — Я просто вышла на балкон покурить и заметила, что в твоей квартире ходит какой-то мужик. Поэтому и начала снимать. Как оказалось — не зря.

— Я поражён, — рассмеялся я. — Твоё курение принесло нам хоть какую-то пользу. Не здоровью, так моему делу с квартирой. Что ж, Алёна-тян, ты не представляешь, как сильно поможет мне эта видеозапись. Ты готова ею со мной поделиться?

Меня забавляла игра слов, когда я к русскому имени добавлял суффикс «тян», хотя в этом уже не было нужды.

— Так-то без проблем, — пожала плечами она. — Но ведь телефон заберут в полицию, а другого у меня нет.

— Не беспокойся, в полицию я обращаться не собирался с самого начала, — ответил я. — У меня созрел другой план. Видишь этого придурка на записи? Знаешь, кто это такой?

— Понятия не имею, — помотала головой она. — Якудза?

— Нет, круче, — усмехнулся я. — Директор отдела доклинических исследований корпорации «Ямамото-Фарм». Канамори Ринтаро.

— Да ну… — Алёна с трудом сдержалась, чтобы не выругаться по-русски. А жаль, мне это очень не хватает. — А что директор забыл в вашей квартире⁈

— Долгая история, — ответил я. — Но этот товарищ, судя по всему, всего в своей жизни добился такими скользкими путями. Иначе его поведение я объяснить попросту не могу.

Слышал, что некоторые влиятельные люди в Японии получали свои места через связи с якудза. Не стану вешать это клеймо на Канамори Ринтаро. Возможно, он просто-напросто зловредный идиот. Как раз наоборот, мне остаётся только надеяться, что якудза тут ни при чём. Иначе мой план прогорит.

Хотя… Если за мной вышлют человека, чтобы «вправить» мне мозги, думаю, справиться я смогу. Всего-навсего придётся вспомнить старые навыки.

— Алёна, сбрось это видео на мой телефон, — попросил я и достал свой мобильник. — Благодаря тебе мне удастся поставить этого уродца на место.

И в этот момент мой телефон зазвонил. Алёна Лихачёва вздрогнула.

Неизвестный номер.

— Слушаю, — ответил я.

— Кацураги Тендо? — задал вопрос мужчина.

— Он самый. Кто спрашивает? — произнёс я.

— Канамори Ринтаро. Хозяин вашей квартиры, — заявил он.

Вот как… На ловца и зверь бежит.

— Что вам нужно, Канамори-сан? — спросил я, притворяясь, будто мне о его происках ничего не известно.

— Мне поступили жалобы от соседей. Я бы хотел проверить свою квартиру сегодня. Смогу подъехать через час. Вас это устроит? — ублюдок упивался моментом. В его голосе звучал триумф.

— Разумеется, Канамори-сан, — ответил я, улыбнувшись во весь рот. — Буду вас ждать.

Я положил трубку и, облокотившись о стол, сказал:

— Ну что, Алёна-тян? Поможете мне прищучить этого мерзавца? Всё решится сегодня вечером.

— А что от меня потребуется, Тендо? — спросила Лихачёва. — Нет, ты не подумай, я только «за» — помочь тебе. Просто немного страшновато связываться со столь влиятельным человеком.

— Не беспокойся, — ответил я. — Тебе с ним связываться не придётся. Даже лично с ним не пересечёшься. Твоя задача будет предельно простой. Возвращайся домой, выходи на балкон и готовь телефон к съёмке. Этим вечером я даже разрешаю тебе покурить.

— Эй, да брошу я, правда! — надулась она. — Тендо, а если не секрет, что ты задумал?

— Узнаешь, — улыбнулся я. — Из твоей квартиры будет достаточно хорошо видно. Правда, придётся тебе понаблюдать немое кино.

— Но ты ведь расскажешь мне потом, что произошло? — с надеждой спросила она.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Ты мне очень помогла с этим видео, поэтому я готов с тобой поделиться этой историей. Но только когда всё закончится. И при условии, что ты не станешь никому рассказывать о том, что узнаешь. Думаю, ты уже понимаешь — раз в дело вовлечены люди из корпорации, лучше об этом нигде не болтать.

— Понимаю, конечно, — кивнула Алёна Лихачёва. — Да мне и некому рассказывать, даже если бы и появилось такое желание.

— Что, не ладишь с другими медсёстрами из профилактического отделения? — поинтересовался я.

— Мы с Йоко и Коконе слишком разные. Они и друг с другом-то не особо ладят, не говоря уже обо мне. Йоко — тихоня, а Коконе, наоборот, слишком гиперактивная, она постоянно крутится-вертится — места себе не находит.

— Между прочим, за это она и будет получать почти три зарплаты, — подметил я.

— Я тоже неплохо работаю! Без меня сегодня никакой диспансеризации не было бы, — хмыкнула она.

— А ты знаешь себе цену, — усмехнулся я. — Расслабься, я очень ценю твою работу. Но пока что нам придётся закончить нашу беседу. Через полчаса нам уже нужно быть на позициях. Не можем же мы заставить директора отдела ждать, верно?

Мы покинули кофейню и разделились. По дороге к дому я поймал себя на мысли, что даже думать продолжаю на русском языке. Хотя всё то время, что я жил в Японии, мой мозг автоматически переводил все мои мысли на японский.

Надо быть аккуратнее. Не хватало ещё ненароком ляпнуть что-нибудь на русском перед коллегами, пациентами или самим Канамори Ринтаро. Попробуй потом объяснись, откуда взялись такие познания!

Я поднялся в свою квартиру и быстро переоделся в домашнюю одежду. Первым делам я схватил мобильник и набрал номер Кондо Кагари.

— Кацураги-сан? — удивился Кондо. — Что случилось?

— Прости, что звоню так поздно, Кондо-сан, но мне нужен номер твоего отца, — произнёс я.

— О… Странное совпадение. Мой отец тоже спрашивал ваш номер сегодня утром. Но я сказал, что дам его только в том случае, если вы согласитесь. Всё-таки…

— Кондо-сан, — я перебил Кагари. — Мне нужно срочно связаться с твоим отцом, прямо сейчас. Скинь его номер в мессенджере. Объясню ситуацию позже.

— Понял, Кацураги-сан! Никаких проблем, простите за задержку! — как всегда засуетился Кондо и бросил трубку.

Уже через минуту мне пришло сообщение с номером Кондо Масао. Канамори Ринтаро мог приехать в любой момент. Поэтому я поспешил набрать номер Кондо старшего. Всё ещё была вероятность, что он не ответит на мой звонок, но через пару гудков послышался голос Масао.

— Слушаю, — холодно сказал он.

— Кондо-сан, это Кацураги Тендо, — произнёс я.