Все мысли Асакуры были только об алкоголе, из-за чего моё желание продолжать беседу с неврологом быстро иссякло. Хотя мне было интересно, что такое — «кагамибираки». Интуитивно перевести это слово на русский язык у меня никак не получалось. Ну ничего, подожду и увижу, что это за зверь. Всё-таки главная причина, по которой я хожу на корпоративы, это не алкоголь, а культурная составляющая праздника.

На балконе над холлом появился чей-то силуэт. Над собравшимися гостями возвышался старик с металлической тростью. Если не обращать внимания на его палочку, сложно было не оценить осанку пожилого мужчины. Грация гордого льва и взгляд хищного орла. Именно так взирал на своих сотрудников этот влиятельный человек. И, судя по тому, что все присутствующие разом затихли, я догадался, кто предстал перед нами.

Ямамото Мифунэ — генеральный директор корпорации «Ямамото-Фарм».

— А вот и виновник торжества, — улыбнулся Асакура, задрав голову кверху.

— Рад приветствовать вас, уважаемые коллеги и сотрудники моей корпорации, — прогрохотал голос Ямамото.

Старика было слышно даже без микрофона. Если генеральный директор решит спеть в караоке — мы все оглохнем.

— Мне приятно, что столько людей каждый год собирается на мой праздник. Пятьдесят лет назад, когда я основал свою компанию, я и подумать не мог, что в ней соберётся столько замечательных, старательных, и, что самое главное, преданных своему делу работников. Хоть мне сегодня и исполнилось восемьдесят лет, в первую очередь это — не мой праздник. Это — ваш праздник, уважаемые сотрудники. Без вас существование этой корпорации и моё существование вряд ли было бы возможным. Если бы много лет назад меня не поддержали ваши директора и главные инвесторы этой корпорации, я бы так и остался владельцем старой аптеки на окраине Токио. А потому, выпьем не за меня, коллеги. Не за моё здоровье. А за процветание «Ямамото-Фарм». Потому что наша корпорация — это одна большая семья!

Старик поднял яноме чоко — маленькую керамическую чашечку для сакэ — и во весь голос прокричал:

— Кампай!!!

— Кампай!!! — хором ответили все сотрудники, предварительно поклонившись генеральному директору.

Кампай было чем-то вроде «пей до дна» для японцев. Строго необходимая фраза, без которой выпить было нельзя. Это правило распространялось на всех, кроме разве что Асакуры Джуна.

Под аплодисменты сотрудников, Ямамото Мифунэ спустился на первый этаж к здоровенной бочке, что стояла в центре зала.

— Вот-вот! Кагамибираки! — затараторил Асакура. — Пойдём, Кацураги-сан! Нужно успеть, пока всё не выпили.

Асакура Джун поспешил к центру зала, где вокруг Ямамото Мифунэ уже собралась целая толпа. Я же остался наблюдать за происходящим со стороны.

Генеральный директор взял деревянный молоток, который, как я понял из разговоров людей, назывался «кидзути» и крепким ударом вышиб крышку бочонка. В котором, как несложно догадаться, находилось сакэ.

Только к этому моменту я понял, что происходит в центре зала. Я слышал об этой церемонии, но не знал, как она называется. Кагамибираки — как хлопок шампанского под бой курантов. Только в Японии — это универсальное мероприятие для любого крупного праздника. От Нового Года до юбилея знатного человека.

Ямамото Мифунэ взял хисяку — специальный ковшик — и зачерпнул из бочонка сакэ. На столике рядом с ним располагалось множество чашечек, именовавшихся местными, как «масу». Насколько мне известно, раньше их использовали для того, чтобы отмерять рис, но сейчас Ямамото Мифунэ разливал в них сакэ.

Первыми к столику подошли особенно значимые члены корпорации. Среди них я узнал только Акита Такехиро. Остальные члены совета директоров мне были неизвестны. После Ямамото Мифунэ отступил от бочки вместе с директорами, а к столику устремилась толпа остальных сотрудников корпорации.

И Асакура Джун, который лез туда буквально по головам.

Среди толпы я заметил знакомое лицо. Вот его-то я искал!

Кимура Юичи — мой пациент с язвенной болезнью желудка — заведующий складами.

Я подошёл к Кимуре со спины и произнёс:

— Добрый вечер, Кимура-сан.

Кимура Юичи вздрогнул, допил сакэ и лишь после этого обернулся ко мне. Его лицо побледнело.

— О… Кацураги-сан! Какая встреча! — обрадовался он, но глаза Юичи бегали, будто он жаждал найти путь к побегу.

И несложно догадаться, с чего вдруг взялось такое поведение.

— Кимура-сан, я здесь, чтобы праздновать, а не лечить людей, — начал я. — Но всё-таки, кажется, я кому-то говорил, что алкоголь в ближайшие несколько месяцев лучше полностью исключить.

— Эх… — Кимура улыбнулся и виновато почесал затылок. — С таким терапевтом, как вы, Кацураги-сан, нестрашно и немножко рискнуть своим здоровьем. Тем более, повод есть!

— Ошибаетесь, Кимура-сан, я не всесилен. Я лишь направляю людей, а эффективность лечения во многом зависит исключительно от пациентов. Но, если честно, я искал вас не за этим.

— Искали? Я чем-то могу помочь вам, Кацураги-сан? — удивился Кимура.

— Вообще-то, да, — кивнул я. — Наша клиника готовит один проект, и для его осуществления мне нужно поговорить с директором первого десятка этажей. Вы не могли бы мне сказать, к кому мне стоит обратиться?

— А, так это не проблема, Кацураги-сан, — кивнул Кимура. — Вы ищите Сонозаки Сэйджуро. Он стоит у мраморной колонны справа.

Кимура указал на маленького полного мужчину.

— Благодарю, Кимура-сан, — поклонился я. — И всё же, не перебарщивайте с сакэ. Мы в прошлый раз еле вас вылечили.

— Хорошо, Кацураги-сан, непременно!

Договориться с Сонозаки Сэйджуро не составило труда. Как раз наоборот, мужчина был рад, что на его этажах планируется диспансеризация. Поскольку сам он страдал сахарным диабетом второго типа, это мероприятие в первую очередь заинтересовало его самого.

— Кацураги-сан, — одёрнул меня знакомый голос, как только я завершил беседу с Сонозаки.

За моей спиной стоял Кондо Кагари. Видеть его в смокинге было на удивление чудно. Я настолько привык к неряшливому Кагари в его мятом белом халате, что представший передо мной японский аристократ заставил меня напрячься.

— Рад вас видеть, Кондо-сан, — улыбнулся я. — Скажу честно, я в вас даже не узнал своего стажёра.

— Благодарю за комплимент, Кацураги-сан. Я очень рад, что вы пришли. Мне бы хотелось познакомить вас со своей семьёй, — заявил Кондо Кагари.

Я хотел отказаться, учитывая всю предысторию моих взаимоотношений с семьёй Кондо, но было уже слишком поздно. Родители Кагари стояли прямо за его спиной.

— Кацураги Тендо, — я сдержанно поклонился отцу Кагари и его супруге.

Внешне мой стажёр был практически не отличим от матери. Такой же худой и высокий, тонкие черты лица и острый подбородок.

Кондо Масао был их полной противоположностью. Небольшой коренастый мужчина средних лет. По сравнению с большинством присутствующих гостей он явно не забывал о физических нагрузках. Крупное подкаченное тело мужчины было заметно даже по контурам пиджака.

— Кондо Масао, — поклонился мне в ответ отчим Кагари. — Рад, наконец, встретиться с вами вживую, Кацураги-сан. Кагари-кун много мне о вас рассказывал.

Радуйтесь, что я ничего не рассказывал о вас Кагари.

— Он говорил, что вы прекрасный наставник, — добавил Масао. — Мы очень благодарны вам за то, что вы обучаете нашего сына своему мастерству.

Мне очень хотелось обменяться парой колких фраз с Кондо Масао, но я сдерживался исключительно из-за своего стажёра.

— В свою очередь, хочу заметить, что и Кондо-сан — очень способный ученик. С понедельника его стажировка подойдёт к концу, — заявил я.

— Что⁈ — удивился Кагари. — Вы это о чём, Кацураги-сан?

— Я проверил все ваши осмотры, Кондо-сан, — сообщил я. — Не вижу смысла больше держать вас своим стажёром. Вы можете отправляться в свободное плавание, начиная с понедельника.

Кондо замер. А затем резко согнулся под прямым углом и воскликнул:

— Спасибо вам, Кацураги-сан! Большое спасибо. За всё!