Чудная женщина! Разговор с ней постоянно состоит из каких-то полунамёков, подколов и просто странных заявлений. Причём это происходит, как на работе, так и вне клиники.

Придя к выводу, что умом Уёхару Ёсико мне не понять, я улёгся спать.

На следующее утро я первым делом привёл себя в порядок посредством короткой разминки и холодного душа. Я гладко побрился, убрав редкую щетину, чтобы выглядеть наиболее презентабельно.

Один из главных плюсов организма среднестатистического японского мужчины — это отсутствие обильного роста волос на лице. Конечно, многое зависит от генетики, но в большинстве своём азиаты не страдали от быстрорастущей надоедливой щетины, за пару недель превращающейся в неухоженную бороду.

Убедившись, что после вчерашней ночи я не выгляжу, как потрёпанный работяга с хроническим недосыпом, я выдвинулся на улицу.

Автомобиль Уёхары уже стоял у моего дома. Она посигналила мне, видимо, решив, что я её не заметил. Однако не обратить внимание на массивный джип «Ниссан», за рулём которого сидела женщина в юкате было невозможно.

— Кацураги-са-а-ан! — крикнула она, высунувшись из окна. — Садитесь!

Поначалу я подумал, что меня всё же подводит зрение. Ну не могла она надеть традиционную японскую юкату. Насколько мне известно, в них даже не ходят в буддистский храм. С чего бы ей…

— Ну как вам? — спросила она, когда я сел в машину.

Нет, всё-таки она правда надела юкату. Какое-то глубинное инстинктивное чувство из моего японского мозга, наделённого русской душой, испытывает странный трепет перед этим тонким народным халатом. Странное же всё-таки ощущение. Будто этот наряд по какой-то причине должен вызывать у меня эмоциональный трепет.

— Непривычно видеть вас в таком наряде, Уёхара-сан, — признался я. — Меня не покидает ощущение, что под ним скрывается ваша классическая юбка и пиджак.

— Нет, Кацураги-сан, под юкатой как раз таки у меня почти ничего нет, — подмигнула мне Уёхара-сан и завела машину.

На всякий случай я старался вести себя предусмотрительно, и не бросаться словами, которые потом используют против меня. Меня начали терзать подозрения, что все эти заигрывания могут быть неспроста.

А что, если очередная семья точит на меня зуб? Наняли Уёхару Ёсико, чтобы в очередной раз собрать компромат на меня. Запрещённые отношения между сотрудниками. Хотя верилось мне в это с трудом. Для такой интриги наняли бы медсестру, но никак не заместителя главного врача.

Да и кому теперь подстраивать для меня ловушки? Опять Кондо? Это вряд ли. Если не будет меня, их сына точно никто не станет готовить к профессиональной деятельности. Другие врачи, скорее всего, сразу же пустят Кагари в свободное плавание, чтобы он не мешался под ногами. А там — врачебная ошибка, смерть пациента и конец врачебной деятельности…

По крайней мере, поначалу мне казалось, что Кондо Кагари запросто может допустить такую оплошность. Но за последнюю неделю парень вырос на глазах.

— Кацураги-сан, вы о чём так громко думаете? — спросила Уёхара. — Неужто вас настолько сильно шокировал мой наряд?

— Нет, Уёхара-сан, я задумался совсем о другом. Видите ли, прежде, чем мы приступим к совместному отдыху, мне бы хотелось уточнить один момент, — ответил я.

— Поздно, лично я уже отдыхаю, — улыбнулась она. — Ла-а-адно, Кацураги-сан, что вас тревожит?

— Мне известна политика нашей клиники. И наши с вами взаимоотношения могут счесть нарушением правил, установленных руководством, — произнёс я.

— Но я и есть руководство, — пожала плечами Уёхара. — Тем более, Кацураги-сан, о каких отношениях идёт речь? Я что, упустила момент, когда мы перешли на новую ступень?

Ёкай!

— Уёхара-сан, а я ведь говорю с вами серьёзно, — спокойно продолжил я. — Мне недавно досталось от Эитиро Кагами за то, что я случайно пересёкся со своей медсестрой в парке Синдзюку.

— Да вы — сердцеед, Кацураги-сан, — усмехнулась Уёхара.

— Я в первую очередь, беспокоюсь, что это может как-то повредить вашей репутации, — объяснил я. — Меня-то эти глупые правила, выдуманные нашим руководством, не сильно беспокоят.

— Вы забыли, что руководство — это я? — деланно нахмурилась Ёсико.

— Вот! Отличный шанс пожаловаться начальству на неадекватный внутренний кодекс клиники, — усмехнулся я.

— Принесёте мне в письменном виде ваше замечание, я рассмотрю его, как будет свободная минутка, — ответила Уёхара.

— А у вас бывают свободные минутки?

— Нет, — усмехнулся она. — В этом весь смысл. А если серьёзно, Кацураги-сан, за мою репутацию переживать не стоит. Я тоже люблю нарушать правила.

Удивительно, и это мне заявил один из главных сотрудников администрации клиники «Ямамото-Фарм». Но как говорится, правила на то и созданы, чтобы их нарушать. Правда, я никогда не понимал смысла этой пословицы.

Ведя непринуждённую беседу, мы добрались до района Минато, где и располагался храм Дзодзёдзи. Территория храма была невероятных размеров. Я полагал, что мы посетим одно единственное маленькое здание, где живут и проводят паломничества пять-десять священников — не больше.

Но чёрт подери, как же я ошибался! Главный храм окружали десятки других маленьких храмов и ещё столько же домов, которые служили местом обитания монахов. Мы вошли на территорию буддийского храма через массивные ворота высотой в два десятка метров.

Хоть юката Уёхары и не имела никакого отношения к буддизму, но в этом наряде она походила на одну из местных обитателей. Мне начало казаться, что я попал во времена феодальной Японии.

И всё-таки я был не прав. Если бы у нас с Уёхарой Ёсико действительно было свидание, поход в храм Дзодзедзи оказался бы не таким уж и плохим местом для знакомства.

— Вы часто бываете здесь, Уёхара-сан? — спросил я.

— Нет, я здесь впервые, — пожала плечами она.

— Что? — удивился я. — Вы ведь расхваливали мне буддийские храмы! Говорили, что здесь готовят куда более приближённую к историческому оригиналу буддийскую кухню!

— Кацураги-сан, ну что вы! — рассмеялась Уёхара Ёсико. — Я это в интернете прочитала. Разве ж куда вырвешься с нашей работой? Я сама это место разве что мимо проезжала.

— Вот и верь вам после этого, Уёхара-сан, — усмехнулся я. — В таком случае будем изучать его вместе.

— На то и был расчёт, — кивнула она. — И можно по имени, Тендо-сан.

— Хорошо, Ёсико-сан. Для меня это — не проблема, — ответил я.

— Ого, удивительно. Обычно, молодые люди, с которыми я знакомлюсь, очень стесняются так быстро переходить на менее официальную форму общения.

— А вы часто знакомитесь, Ёсико-сан? — поинтересовался я.

— Раз в пять лет, — усмехнулась она. — Иногда я жалею, что взвалила на себя эту должность. Молодость-то проходит…

— Вы себя недооцениваете. На мой взгляд, вы в самом расцвете сил, — произнёс я. — Если хотите, могу звать вас Ёсико-тян.

И этим мне удалось пронять её железобетонную выдержку. Уёхара побагровела.

— Нет уж, Тендо-сан, это излишне, — отвернувшись, сказала она.

— Хорошо-хорошо, — рассмеялся я. — Кто тут ещё стесняется переходить на другую форму общения?

Несколько часов мы бродили по территории храма, изучая местные достопримечательности — мавзолеи древних кланов, соборы, колокол Дайбонсё.

Но всё это было лишь частью культурного отдыха. Настоящее потрясение я испытал, когда мы оказались в ядре храма — в Дайдэне.

Когда мы вошли в здание, где местные монахи проводили религиозные ритуалы напротив изображения Амида Будды, моё тело содрогнулось от волны знакомой энергии из прошлого мира…

— Тендо-сан, с вами всё в порядке? — испугалась Уёхара, заметив, как я изменился в лице.

Вот оно… Это место силы. В моём мире таких было невероятно много. Я полагал, что в этом их и вовсе нет. Но всё же нечто похожее на источник моей магии оказалось в ядре храма.

И это самое лучшее открытие, какое я только мог сделать за эти выходные!

Если буду медитировать в стенах этого храма, мне удастся увеличить запас своей энергии. И тогда я верну прежние умения. Более продвинутый «анализ», лекарские навыки и многое другое.