А сумма более чем серьёзная, я не удивлюсь, если о ней не говорили тому ментовскому генералу и авторитету, а то бы те и сами захотели получить кусок от американского пирога. И Вишневские не захотели звать какого-нибудь местного авторитета, ведь какой-нибудь Костя Могила легко бы всё разрулил с Тренером… правда, взамен Вишневским бы пришлось попрощаться с теми деньгами, а то и своим делом.

Так что остаюсь только я, глава охранного агентства из далёкого Забайкалья, которого в городе не знают, но о котором должны слышать. И у которого есть козырь, о котором пока никто не знает, кроме меня. Надеюсь, не придётся им пользоваться. Впрочем, платить за него будут Вишневские…

Те сто миллионов дают не за красивые глазки, американские бизнесмены хотят быстрой прибыли, а Вишневские хотят использовать эти деньги для расширения производства.

Но учитывая, что будет в августе, проблем эти деньги могут принести много. Можно было бы отказаться, но у меня были мысли, как выйти из положения, используя то, что я знаю о ближайших месяцах, как на этом заработать. Как комбинату, как владельцам, так и нам самим.

Вот только этот Тренер со своим Кравцовым могли всё испортить, так что придётся их отвадить от комбината. Они пришли не вовремя, но зато появился удачный момент донести Вишневским свои требования. Они будут согласны на многое.

Ставки высоки, на кону огромная сумма и весь комбинат. Поэтому я могу просить всё, что захочу. В пределах разумного, само собой. Только надо будет прогнать бандитов, а для этого придётся выяснить о них всё.

— Сделаем так, — сказал я. — Сейчас почти так же, как было бы с Кирьяном — согласитесь, тогда потеряете всё. А этот просто так не отстанет, — я потёр лоб. — Я вмешаюсь, ну а вы удваиваете мою долю акций, а ещё я получаю десять процентов от той сделки с поставками.

— Три! — чуть ли не выкрикнул он.

— Пять.

— Хорошо!

— Взамен я делаю всё, чтобы эти пацанчики с района от вас отстали навсегда. Задействую все связи, если будет нужно, все ресурсы, мои и вашей СБ, но на комбинат их нога не ступит. В худшем случае обложим там всё минными полями и пулемётными вышками. Да, Женька?

Женя засмеялся и хлопнул ладонью по столу. Засмеялся громко, гости его услышали и посмотрели на него.

— По проценту со сделки — возьмёте половину этой суммы по бартеру? — после короткого раздумья предложил Олег. — Есть возможность, вам понравится, что предложим. И это авансом. Остальная сумма по результату поставок?

— Посмотрим, — я хмыкнул. — Эх, вы же металлурги, у вас всё по бартеру. Если это не железнодорожный состав с мёдом или удобрениями, то подумаю. Кроме этого, я, как обладатель акций и ваш партнёр, хочу право голоса, когда вы будете обсуждать те инвестиции. Это и вам пригодится, ведь если вы возьмёте деньги на их условиях, то в конце лета встрянете ещё больше. А у меня есть предложение с этим, обсудим его, когда закончим с Тренером.

— Какое ещё предложение? — он посмотрел на меня, потом на отдувающегося брата. К Андрею Вишневскому подошёл Белоглазов, но бывший чекист, явно работавший в кабинетах, а не на полевой работе, особо не помогал. — Ладно, согласен. Вот только если прямо сейчас вы не вмешаетесь…

— Уже иду, — я поднялся. — Женя, ты со мной. Пошли, познакомимся. Лёня, набери пока Славу, пусть моего брата увезёт в гостиницу и сюда едет.

— И ещё одно, — Вишневский схватил меня за рукав пиджака. — Кравцов среди них имеет большее влияние, он просто не отсвечивает лишний раз.

— Вашу крышу он запугал или подкупил?

— Подкупил. Наверняка подкупил. Но я не закончил. Он связан с местным обществом ветеранов боевых действий, — он смотрел на меня обречённым взглядом. — А у вас хорошо получается находить с ними контакт.

— Учту. А если, предположим, меня бы не было, и эти двое заполучили комбинат… американцы стали бы с ними работать?

— Ещё бы, — Олег невесело хмыкнул. — Какая им разница, если это принесёт деньги? Просто это будет чуть позже, но договорятся, лишь бы комбинат работал. Только Тренер получит все деньги и кинет их, скорее всего. Поэтому и предлагает всем деньги, у него самого-то вряд ли есть миллион.

Вообще, этот разговор про инвестиции, деньги и доли должен был состояться позже, и я готовил аргументы, чтобы убедить братьев сделать так, как нужно, чтобы в августе всем нам не остаться с голой задницей.

Но Тренер ускорил всё, да и ещё получим бонусом акции и остальное. Про акции у меня тоже была мысль после долгих разговоров с Антоновым, когда я всё спрашивал у него, что можно делать с деньгами. Чем их больше, тем лучше, и тем меньше будет тех, кто сможет нам навредить.

— А вы ещё кто? — возмутился Тренер, когда я сел рядом со вторым Вишневским, и уставился на меня, почти не мигая.

Вблизи видно, что у него когда-то был сломан нос, и он сросся плохо. Левое ухо тоже повреждено, похоже, от сильного удара. Похоже, драться он любит, спортсмен. Было бы проще, если бы мы устроили спарринг за комбинат, но так вряд ли выйдет, к сожалению.

Но одно дело Тренер, а другое дело Кравцов, который молча и очень внимательно изучал меня.

— Это наш деловой партнёр, — тут же сказал Андрей Вишневский. — Отвечающий за безопасность на территории объектов в Читинской области. Тот самый Максим Михайлович Волков, а это его заместитель Евгений Владимирович Ковалёв. Вы должны быть о них наслышаны.

Женя удивился, что Вишневский вспомнил его полное имя, хмыкнул и сел, глядя на Кравцова, а тот на него. Не похоже, что они друг друга знают, но может, поймут, что были в одном и том же аду. А это может облегчить наше положение.

— И что за Волков? — недовольно спросил Тренер.

Кравцов, сидящий рядом, многозначительно откашлялся. Тренер с удивлением повернулся к нему, увидел кивок и снова посмотрел на меня. А за спиной у меня сел Машуков, готовый прикрыть, если что. Не хватало Славы, который сегодня решил отдохнуть. Но после новых вводных, он скоро будет здесь.

— Вроде про вас слышал, — сказал Тренер. Надо же, какой вежливый питерский бандит.

— Значит, будет проще, — я подался чуть вперёд. — Сижу я тут, слушаю, и не очень понимаю, как вы собрались выкупать комбинат, и не обсудили это со мной.

— А у вас что, контрольный пакет? — Тренер хмыкнул. — И даже не блокирующий.

— А это имеет значение? Комбинат находится там, — я показал куда-то в сторону. — У нас на земле, а фирмочка с акциями сегодня здесь, завтра там, послезавтра с неё все акции перепродали, её саму закрыли, бабки в офшор, а из имущества там только дырокол и печатная машинка. Особо ничего и не заработаешь.

— К чему вы?

— А комбинат на земле у нас, — повторил я. — И никуда оттуда не денется. Да, имея акции, вы можете его продать или разорить, но, — я сделал паузу. — Тогда бы вы наехали раньше, не ждали бы открытия. Не знаю, для чего он вам нужен, но он обязательно должен работать. А если он работает, там и кредит можно взять, субсидии привлечь, инвестиции, — я посмотрел на него. — Но для этого трубы должны дымить, а железо скатываться в брикеты. Вот только если комбинат не будет работать, ничего этого не выйдет. А вот без меня он работать не будет.

— Вы же охранник, — сказал Тренер, когда Кравцов ткнул его в плечо и что-то шепнул. — Простой ЧОП. И я чего-то не догоняю, с чего это какой-то ЧОП…

— Не простой ЧОП. Я засел там всерьёз и надолго. Если будет нужно, парализую там всю работу. Дороги под нашей охраной, ближайшая ТЭЦ — тоже, как и угольный разрез. Можете здесь в Питере давать какие угодно распоряжения, но там, в Забайкалье, всё будет, как решу я. И выколупать меня оттуда пытались многие, от воров в законе до гбшников, не вышло ни у кого. Пробейте всё сами. Так что зря вы пришли к Вишневским, не обговорив всё со мной. И эти условия, которые вы предложили, нам не подходят. Комбинат — наш.

Я блефовал, как научился за последний год. Прекрасно знаю, что если у них будет контрольный пакет, они могут делать всё, что заблагорассудится. А я там никто, и будь они собственниками, то они меня оттуда легко выкинуть, позвав милицию и ОМОН, и будут иметь на это полное право.