Бэрс повернулся к другу:
- О, тебе это понравиться, Рис! Это один журналист, который постоянно волочился за Ларой!
Я резко остановилась и удивленно уставилась на них. Из нашей троицы, похоже, только я была абсолютно трезвой.
- Серьезно?! - изумился Гэрис. И обратившись ко мне, спросил, - Если его похитили, значит он тебе дорог!
- Конечно дорог, она про него все уши прожужжала, - подлил масла в огонь Бэрс.
- Эй, вы чего? - я пощелкала пальцами у них перед носом. - Очнитесь! При чем тут дорог - не дорог! Он заложник - его надо спасать!
- Да, не переживай, Лара, конечно спасем, - засмеялся Бэрс и открыл дверцу примвера.
Я застыла на месте, когда парни уже сидели в салоне.
- Ты в таком состоянии поведешь?! - воскликнула я.
- Лара, мы выпили по бокалу! Ты, о чем? Не бойся, садись.
Парни дружно хохотали надо мной. А я надулась на них и всю дорогу молчала.
Я с силой шмякнула две чашки на стол, что они жалобно звякнули. Налила горячего крепкого кофе и поставила перед этими паяцами. Демонстративно развернулась и пошла из кухни.
- У тебя ужасный характер! - бросил мне в спину Бэрс.
Я повернула только голову и через плечо парировала:
- Вот закроем дело, и ты от меня избавишься! - И хлопнула дверью.
Было, наверное, уже за полночь. Я очень устала и завалилась в свежую постель в спальне Бэрса. В голове у меня прокручивался сегодняшний день. А перед глазами стояли наши с ним целующиеся зеркальные двойники. Опять детектив принялся подразнивать меня! Хотя я уже смирилась с этой его привычкой.
Мои мысли бежали вперёд, не давая мне расслабляться. Что мы смогли найти благодаря нашему взлому? Оказывается, мы имели дело с братьями – близнецами. Всё-таки, Бэрс прав, это их совместная афера. Хорошо, что Гэрис сотворил копию с фотографии. Возможно, она ещё сыграет свою роль в этом деле, даже если не будет использована, в качестве доказательства вины судьи Дороновича. Да... двойники, близнецы, копии… Я уже начинала клевать носом, когда меня, будто что-то торкнуло. И тут все сложилось: я поняла, как можно перехитрить шантажиста!
Спрыгнув с кровати, я достала из замшевой сумочки шкатулку - артефакт из Дуалитаса. Она была снова плотно закрыта, пряча в себе мощную космическую энергию, сконцентрированную в маленьком метеорите. Я подумала, как же мне ее открыть? Прошлый опыт меня тоже запутал. Может, магия Дуалитаса сработает, если артефакт будет в руках пары, в которой хоть один любит другого?
Сейчас в гостиной, лежа на полу, дрыхли парни. Я вспомнила, что Фэя говорила о своем брате и его чувствах ко мне. Поэтому потихоньку вышла из спальни с мобильником в руке, который заменял мне фонарик (батарейку я научилась заряжать с помощью парадоксов) и подошла к Гэрису. Он спал, лежа на животе, обняв подушку. Коснувшись шкатулкой его руки, я стала ждать «запоздалое» действие магии. Но ничего не произошло. «Значит, Фэя ошибалась», - даже обрадовалась я и поглядела на спящего рядом Маруна. Мое сердце бешено забилось. Как же он был прекрасен. Я с трудом преодолела желание прикоснуться к нему, а лишь прижала коробочку к его руке и - та-да! Она тут же щелкнула и крышка приподнялась. Я так и застыла с открытой шкатулкой в руке.
Все это время я не признавалась самой себе в своих истинных чувствах, но магический артефакт открыл мне глаза на правду. Я полюбила Маруна! То, что он стал для меня больше, чем другом, я давно чувствовала. Он не просто очень нравился мне, а заставлял трепетать каждую жилку мое тела. Я так страстно желала его, что мне до ужаса захотелось прикоснуться к его губам. Почувствовать их на вкус. Раствориться в его объятиях. Ревность к Фэе изводила меня, а страх потерять этого несносного волокиту сводил с ума. Теперь я поняла, что не могу без него жить! Я посмотрела на него. Он чему-то улыбался во сне. И я улыбнулась тоже. Да, я его люблю! Люблю. Страстно. Неудержимо. И безответно.
И тут я упала с облаков на землю. Он меня терпит, может быть, жалеет, иногда флиртует, заигрывает, дразнит - забавляется! Держит возле себя по необходимости, для дела и личных интересов. И у него есть утонченная, красивая и талантливая Фэя. А от меня у него только неприятности и головная боль.
Я на цыпочках ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Но я уже сделала свой выбор и пути назад нет. Открыв кулон-сердце, я достала камень...
7 глава. Сила камня.
Примвер Бэрса мчался над уже желтеющим лесом. Я смотрела в окно. Рядом с Маруном сидел Гэрис. С самого утра они вместе летали к Рису домой, возможно за Фэей (надо же было открыть шкатулку), но вернулись, почему-то, одни. У Бэрса был весьма озабоченный вид. Да и Гэрис все время молчал и грустно поглядывал на друга. Что-то произошло, но спрашивать я не решалась. Лишь нервно мяла в руках замшевую сумочку с выкупом и все время думала про Горина.
Под нами появились первые домики с коричневыми черепичными крышами. Мы приземлились на краю деревушки Тергери. Оставив примвер около старого заброшенного колодца, Бэрс спросил у проходившего мимо пожилого мужчины, где находится таверна "Соленый ветер". Тот объяснил, как туда пройти, но посоветовал нам остановиться в другом месте, так как в таверне уже давненько не сдаются комнаты. Лишь трактир на первом этаже еще работает. Поблагодарив его, мы двинулись по указанному адресу.
Подходя ближе, я высказала свои соображения:
- Наверное, будет лучше, если я пойду туда одна. Ведь записка предназначалась мне. Да и если они увидят вас, могут убить Горина.
Мне было как-то не привычно, что детектив и Гэрис сразу со мной согласились без малейшего возражения. Тем более было странно, что ни один из них не высказался по поводу того, как вытащить камень из все еще запертой шкатулки.
Они остались стоять возле небольшой часовни, а я пошла дальше. С каждым шагом сердце мое ускоряло биение. Я глубоко вздохнула и выдохнула, беря себя в руки. Поправила на себе куртку и достала из сумки шкатулку. Внутренне готовясь к свиданию с шантажистом, я вспомнила изображение Равиля Герера - хозяина таверны, которое с утра мне показывал Гэрис.
И вот она таверна "Соленый ветер". Старая вывеска висела на двух ржавых цепочках. Со здания кое-где отвалилась штукатурка. Окна были настолько грязными, что заглянуть внутрь не представлялось возможным. На входной двери, сколоченной из старых выщербленных досок, но еще довольно крепкой, висела табличка, написанная корявым почерком: "Комнаты, не сдаются". Видимо предприятие у Герера совсем захирело.
Потянув за черную засаленную ручку, я открыла скрипучую дверь. Внутри за деревянными массивными столами то там, то сям сидели посетители. Какой-то старик, согнувшись над столом, пил пиво. В дальнем углу, надвинув на глаза шляпу, дремал здоровенный детина в серой куртке, накинутой на тельняшку. За соседним столом тихо разговаривали и обедали двое рабочих 50-ти лет в черных спецовках и с грязными руками. Почти у самого выхода сидел молодой мужчина с аккуратной бородкой одетый скромно: в толстый синий свитер и черные брюки и что-то жевал, запивая пивом из большой кружки. Подняв голову от своей трапезы, он оценивающе оглядел меня.
Я прошла по залу к барной стойке, за которой сразу узнала Равиля Герера, но виду не подала.
- Любезный, - обратилась я к нему, - мне здесь назначена встреча. Меня зовут Солари Грихэль. Никто не спрашивал обо мне?
Но как только я это произнесла, Герер щелкнул пальцами, подав кому-то знак. Я обернулась и увидела, что бородатый парень резко вскочил и закрыл входную дверь на задвижку. А посетители стали вылезать из-за столов и обступили меня со всех сторон.
- Ты принесла сокровище? - спросил трактирщик скрипучим голосом.
Я поставила на стойку рядом с собой шкатулку, но руку с нее не убрала.
- Где заложник? - придав голосу уверенности, громко спросила я.
Хозяин таверны, прищурившись, глянул на шкатулку, бросил взгляд на меня и кивнул кому-то из своих людей, что стояли за моей спиной. Здоровяк в тельняшке вышел через какую-то дверь в конце трактира. И в это же время я услышала, что кто-то спускается по лестнице со второго этажа. Шаги были размеренными и цокающими, как будто на ботинках этого человека были металлические набойки. Не дойдя конца пролета, человек остановился. Я могла видеть только его ноги, обутые в красивые кожаные ботинки с серебряными пряжками.
