— Вы все живёте с даром, — Джин смягчила тон, — многие годы. Я лишь недавно узнала, каково это. Ощущения не из приятных, особенно если понятия не имеешь, что с ним делать. Если вы знали, что дар Дельфины может перейти ко мне…

— Да. Тут ты, безусловно, права. Стоило поторопиться. Однако пойми нас правильно, Вирджиния — нужно быть или очень смелыми, или попросту глупыми, чтобы так легко принять в свои ряды девчонку с улицы, не потрудившись разузнать о ней хоть что-то.

Вынюхивали, значит.

Если Джин и успокаивало хоть что-то, то лишь одно: Верховная даже не собиралась скрывать очевидного — Ковен следил за ней, прежде чем пригласить сюда. Когда желают ударить в спину, не говорят о таких вещах.

— Присоединится ли к ковену новая ведьма, мы всегда решаем вместе. И, пока вердикт не вынесен, хотелось бы попросить тебя о небольшом одолжении.

Юджина неспешно поднялась, шагнула навстречу. Её взгляд был холодным и цепким, как у хищника, который прекрасно знает, что у жертвы почти не осталось сил сопротивляться. Рывок — и всё будет кончено.

— Продемонстрируй, будь любезна, чему успела научиться у Афины. Нам хотелось бы понять, каким потенциалом ты обладаешь.

Дыхание перехватило, будто кто-то быстро и точно ударил её в живот.

Вот оно: Юджина, безусловно, понимала, что белая ведьма мало что способна сделать с даром Дельфины — и догадывалась, насколько Джин пока слаба и неумела. Решила выставить одну дерьмовой учительницей, вторую — никудышной ученицей. Мерзко, но красиво.

Джин сосредоточилась. В сознании вспыхнул тот самый защитный знак, без которого она теперь не запирала дверь на ночь. Совсем легко: три коротких черты, одна длинная, тонкое полукружие справа. Стоит лишь немного напрячься, всем сердцем пожелать, чтобы защита сработала и рисунок не остался простым рисунком…

— Молодец! — услышала она сбоку. Голос, кажется, принадлежал Иджи.

Защитный знак горел на полу, окутанный мягким зелёным сиянием. Джин выдавила слабую улыбку, осторожно сдвинулась с места. Голова закружилась. Пока даже простые вещи давались ей с невероятным трудом, и всякий раз магия била по Джин так, будто была совсем не в восторге от того, что вынуждена ютиться в её теле. Лоб взмок, кожа пылала — простой она под палящим солнцем пару часов, и то чувствовала бы себя не так паршиво.

— Неплохо, — сдержанно похвалила Юджина. — Что ж, тогда прошу сестёр высказаться. Мы голосуем, чтобы решить, присоединится к нам кто-то или нет. Бывали исключения, однако… Ты не из них. Джейми?

Травницу, о которой нередко говорила Стэши, Джин впервые видела так близко. Она сидела в кресле боком, оперевшись на один подлокотник и беззастенчиво закинув ноги на второй. Как ни странно, никто не говорил ей ни слова. Лукавый прищур тревожил, но не слишком, а выкрашенные в тёмно-алый, почти бордовый, волосы были уложены в небрежный пучок.

— Я за. Давненько у нас не было новеньких! — она подмигнула Джин.

— Очень хорошо. Алана?

Шэдоу — как оказалось, именно её на самом деле звали Аланой, — носила короткую стрижку, совсем как Верховная, и пряталась в многослойных чёрных одеждах из летящего шифона. В ушах покачивались серьги-полумесяцы.

— Против.

Неожиданно. В глубине души Джин хотелось верить, что уж старая подруга Алекса будет на её стороне.

— Имоджен?

— За, — Иджи тряхнула головой, и многочисленные подвески звякнули. — Если кого-то так тревожит, что её обучение начала белая ведьма, это отличный шанс всё исправить.

От Джин не укрылось, как она недовольно скривила губы: Иджи не любила своё полное имя.

— Леви?

— За.

Платье в баварском стиле улыбчивая Леви сменила на элегантный, глубокого бирюзового цвета брючный костюм, но и сейчас казалось, что она вот-вот поднимется со своего кресла и потянет всех танцевать. Ноги беззвучно притопывали, пальцы отбивали по подлокотникам известный только ей ритм — Леви явно было неуютно сидеть на месте.

— Рина?

— Против.

И снова неприятное удивление. После того, как неожиданно по-доброму Рина встретила её у дверей «Приюта», Джин не сомневалась, что ответ будет иным.

— Без обид, пожалуйста, — добавила Рина. — Мне просто кажется, что если Афина начала учить Вирджинию, ей и заниматься этим дальше. Белые и чёрные ведьмы придерживаются слишком разных методов. О мамбо, — она бросила быстрый взгляд на Иджи, — и говорить нечего.

— Тогда, вероятно, не стоит поминать мамбо лишний раз.

Иджи отвечала подчёркнуто вежливо, но напряжения в её голосе не заметил бы только идиот. Интересно, что произошло между ними двумя?

— Достаточно, сёстры. Сесилия?

Сил, невозмутимая и словно окаменевшая, наконец отмерла — как в замедленной съёмке повернулась, оглядела Джин, даже ни разу не моргнув, прицокнула языком.

— Против. Чужим тут не место. Но я говорила с Жанетт, объяснила, что у нас происходит. Её голос за.

Юджина кивнула.

— Так, остался один… Ритта?

Кажется, встречаться с этой ведьмой Джин раньше не доводилось. Высокая, фигуристая, она улыбалась как сытая кошка, а русые локоны, отливающие рыжиной, спадали на грудь почти до самой талии. Иджи упоминала Ритту лишь раз, и то мельком — та, мол, однажды покинула ковен. Но, как видно, сюда и впрямь можно было вернуться.

— Против, — сказала Ритта и зевнула так сладко, что у Джин немедленно свело скулы. — Пусть Афина доведёт дело до конца.

На миг в зале воцарилась тишина — даже подвески на люстре больше не шелестели.

Верховная застыла напротив Джин мраморной статуэткой. Вот только от статуэтки не возникло бы такого ощущения нарастающей угрозы, которая вскоре обрушится на тебя — и тогда случится что угодно. Но, конечно, ничего хорошего.

— Что ж, — проронила она, — поровну. По традиции я могла бы решить этот небольшой вопрос сама, однако… Мне любопытно, почему на сей раз в наших стройных рядах возникли разногласия. Пожалуй, это стоит небольшой, но увлекательной беседы.

Тяжёлые двери распахнулись, и из коридора пахнуло чем-то приторным. Джин с трудом держала лицо, пытаясь не морщиться.

— Пройдись пока по дому, Вирджиния. Нам нужно десять-пятнадцать минут. «Луизианский приют» в твоём распоряжении. Но проникать в закрытые комнаты не советую. Здесь, в конце концов, ещё есть постояльцы.

Она казалась себе оглушённой, попавшей в самое сердце красочной, многолюдной ярмарки — и это при том, что ни одна из ведьм не перешла на крик в ходе обсуждения, никто не применял чары. Пропитанный магией, «Луизианский приют» теперь реагировал на Джин совсем иначе, нежели в их первую встречу — чувствовал пробудившийся дар.

— Как скажете, Верховная.

По коридору до конца — и вниз, как можно дальше от зала. На входе дышалось свободнее, можно было размять затёкшие руки и ноги — попробуй-ка постой неподвижно, пока тебя рассматривают из каждого угла!

Джин потёрла ладонями лицо, энергично хлопнула по щекам. Даже сама обстановка в зале собраний завораживала, сбивала с толку, а что уж говорить о ведьмах.. В конце концов, она явилась сюда не только болтать.

Когда они с Алексом были тут в прошлый раз, за стойкой регистрации сидела Сил, а потому осмотреть первый этаж всё равно бы не вышло. Но сейчас Джин с любопытством вертела головой, как губка впитывала детали — от потёртой гостевой книги на той самой стойке до старого группового снимка на дальней стене.

Старого снимка? Любопытно.

На фотографии был запечатлен ковен до убийства Хьюзов; насколько помнила Джин, Афина отказалась от титула Верховной примерно в то же время, а здесь она стояла в самом центре и выглядела до того величественно, что сомнений не оставалось — перед ними первая ведьма города.

Юджина держалась по правую руку. Тогда она носила длинные волосы и явно была не то раздражённой, не то расстроенной — даже натянутая улыбка не могла этого скрыть. За её спиной высилась широкоплечая, мощная Сил.

С левой же стороны… Джин затаила дыхание. Прежде она видела тётушку Дельфину только на старом фото, которое стояло на тумбочке матери — там они обе были куда младше, чем сама Джин сейчас. Тут Дельфина почти ничем не отличалась от парадного портрета, который висел на первом этаже особняке и в эпоху технологий мог быть только подарком от поклонника, не иначе.