— Скучали, — улыбнулась Шэдоу. — Вон какие довольные. А у тебя такое лицо, будто похороны Бена Роуза были только вчера.

— Возможно, я предвкушаю похороны своей карьеры.

— Не говори ерунды, — она громко фыркнула. — Понятно, что дело дерьмовое, но ты справишься. Город уже начал тебя принимать, а это главное.

Квартира Шэдоу была небольшой и светлой. Не зная наверняка, сложно было догадаться, что здесь живёт ведьма — лишь целенаправленно что-то разыскивая, незваный гость мог найти маленький каменный алтарь в нише, которую Шэдоу аккуратно отгородила ширмой.

Алекс поймал себя на том, что почти забыл её настоящее имя — впрочем, имело ли оно когда-нибудь значение? Они дружили больше десяти лет, и всё это время он называл её так, как она представилась в первую встречу — так было правильно.

— Наверное, ты уже знаешь про Юджину, — предположил он.

— Ага. Все знают.

— И что думает ковен?

— Ну, — Шэдоу на миг замолкла, явно подбирая слова, — ты был не очень-то обходителен, но винить тебя за это сложно.

«Не очень-то обходителен», безусловно. Алекс вспомнил нескрываемое превосходство в блестящих глазах Верховной, и его передёрнуло. Судя по всему, Юджина могла счесть не особо обходительным что угодно, если в поведение визитёра не входили полные восторга взгляды снизу вверх.

— Что ты про неё знаешь?

— Немногое, — развела руками Шэдоу. — Юджина хранит секреты лучше, чем кто-либо другой. Кстати, догадываешься, что она могла бы со мной сделать, узнай об этом разговоре?

— К сожалению.

— Ты всё ещё подозреваешь её, — заявила она с уверенностью, — в попытке вытащить Дикинсона. Не думаю, что это она. Верховная не станет заниматься такими вещами сама, если можно отправить вместо себя другую.

Они говорили в полном уединении, но Шэдоу время от времени бросала беспокойные взгляды на дверь. У ковена, объяснила она однажды, везде есть уши, даже если кажется, что нет. Особенно если кажется, что нет.

Алекс подозревал, что подвергает её риску, но вариантов не оставалось. С Иджи Янг столь близок он не был — кроме того, не сомневался, что опытная мамбо, попытайся он выведать у неё секреты Верховной, вполне способна сотворить с ним что-то особенно мерзкое. О ритуалах вуду он слышал лишь мельком, но хватило и этого.

Конечно, можно было попросить Джин втереться ковену в доверие, уповая на родство с Дельфиной, однако он сомневался, что ведьмы так легко раскроют объятия приезжей. К тому же, по словам самой Джин, она успела завести дружбу с Афиной Гудвин, а о бывшей Верховной даже Шэдоу говорила редко и неохотно.

— Так вот, раз уж ты спрашиваешь… — произнесла она, помедлив. — Что именно тебя интересует?

— Как она стала Верховной?

— Просто предложила свою кандидатуру, вот и всё. У нас не так много настолько сильных ведьм, к тому же Афина как раз ушла. Никто, в общем-то, не возражал.

— А были другие претендентки?

— Я думала, что Дельфина захочет, — вспомнила Шэдоу, вдруг нахмурившись, — но она сказала, цитирую, «в жопу эти игры в иерархию». С тех пор мы почти не видели её на встречах ковена. А в этом году… ну, ты знаешь.

Разумеется, он знал. Дельфину нашли на полу её собственной спальни. Убийца ударил её ножом не меньше тридцати раз, а потом просто исчез. Нож, конечно, найти тоже не удалось.

Это дело зашло в тупик ещё быстрее поджога семейного особняка Хьюзов. Алекс поначалу подозревал, что ковен сам решил избавиться от одной из своих, но Шэдоу заверила: они бы использовали магию. Местные ведьмы не любили проливать кровь попусту. К тому же Дельфину никто не тронул бы — слишком сильна.

— Что-нибудь ещё? — спросил он. — Есть вещи, которые в ней кажутся тебе… беспокоящими?

— Легче перечислить те, которые таковыми не кажутся.

Поймав его удивлённый взгляд, Шэдоу хмыкнула:

— В ковене не держатся ведьмы с мягкими сердцами, Алекс. Или слишком открытые. Некоторые даже столь глупы, что совмещают одно и другое. Здесь имеет значение, насколько ты сильна, изворотлива и готова ли пойти по головам, чтобы получить желаемое.

— А Юджина?..

— Она стала Верховной. Успешно совмещает все эти качества — куда успешнее, чем другие.

Шэдоу умолкла, снова тревожно озираясь. Наконец она не выдержала: подошла к двери и приладила на ручку амулет, издалека напоминающий раздавленного паука. Едва соприкоснувшись с дверью, амулет полыхнул синим и тут же погас, снова притворяясь обыкновенной безделушкой.

— Надо было раньше сообразить… Ну да ладно, чего уж теперь. Так или иначе, думаю, ты идёшь по ложному следу.

— Проверить не помешает.

— Алекс, — в голосе Шэдоу прорезалась сталь, — не лезь к ковену, пожалуйста. Если Дикинсона выманивал кто-то из наших, я узнаю. Но от Юджины лучше отвяжись. Правда… Даже мы до конца не представляем, на что она способна.

Пытаясь отвлечь её, Алекс перевёл тему и упомянул последнюю встречу с Иджи. Слова о склочных стариках в голове Шэдоу заинтересовали, но явно не удивили.

— Получается, это не слухи, — ответила она. — В ковене говорили, что бабушка Иджи хранила память предков минувших столетий и могла говорить с их духами, а перед смертью передала ей этот дар.

— И они…

— Сидят у неё в голове? В некотором роде, да.

Алекс живо представил, каково это. Скорее всего, через пару месяцев он свихнулся бы и до конца жизни торчал в психиатрической клинике. А Иджи черпала из подобного кошмара силу! И выглядела, надо сказать, вполне бодрой и полной жизни.

Ковен собрал под одной крышей — выражаясь фигурально, конечно, — удивительных женщин. Теперь Алекс понимал, почему, несмотря на давнюю вражду, вампиры поддерживали с ведьмами пусть хрупкий, но всё же нейтралитет. Начнись между ними война — и непонятно, кто выйдет победителем.

Они посидели ещё немного. Шэдоу угостила Алекса травяным чаем, от которого голова становилась на удивление ясной, а страхи отступали. Не раз он пытался выведать у неё рецепт, но снова и снова терпел поражение: похоже, в ковене не было принято делиться.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала она уже в прихожей. — Отступись. Позвоню сразу, как обнаружу что-то важное, обещаю.

Алекс кивнул и взялся было за дверную ручку, но Шэдоу успела остановить его.

— Носишь стража с собой?

— Всегда.

— Покажи-ка.

С того дня, как Алекс наведался в «Луизианский приют», ониксовую фигурку, подаренную когда-то Шэдоу, он хранил в потайном кармане брюк прямо под ремнём — выше вероятность, что не потеряется. Что бы ни случилось, Шэдоу советовала не расставаться с каменным стражем.

Он чуть ослабил ремень, доставая амулет. За столом или в машине фигурка врезалась в тело, но Алекс быстро привык к этому. Иногда, говорила Шэдоу, ради безопасности идёшь на жертвы. А это, считай, и не жертва вовсе — так, пустячок.

— Одалживал его кому-то? — спросила она быстро.

— Дикинсону. Он ждал снаружи, пока я говорил с Юджиной. Потом сразу забрал.

— Вовремя забрал.

Алекс разжал кулак. Фигурка на его ладони, некогда гладкая и холодная, потемнела и выглядела обуглившейся. Очертания её чуть исказились, точно неистовое, уничтожающее всё на своём пути пламя не пощадило даже оникс и хотело растопить его, но лишь оплавило.

— Мало тебе было врагов, — с досадой сказала Шэдоу. — Решил собрать полную коллекцию.

Каменный страж под её взглядом дрогнул и рассыпался.

Днём позже, сидя в кабинете, Алекс в очередной раз подумал, что с немногим ему повезло в жизни так, как с друзьями. Новый защитный амулет давил на живот там, где совсем недавно покоилась фигурка из оникса, в кружке вместо дрянного кофе был тот самый травяной чай — Шэдоу, услышав, как он помогает, всучила Алексу целую бутылку прямиком из холодильника, и теперь тот растягивал напиток как мог.

Неуважительный тон, по словам Шэдоу, обошёлся довольно дорого. Оставь Алекс стража Дикинсону — и, скорее всего, на следующий день рухнул бы посреди участка с сердечным приступом. На такой-то жаре, с учётом рабочей нагрузки… Никто бы и не подумал на магию.