Позже, тем же вечером, будучи под кайфом от нашей второй победы на домашней площадке и слишком взвинченным, чтобы даже думать о сне, я сел в свою «Мазератти», припаркованную на стоянке для игроков, и не удержался.

Я открыл Instagram[7] и ввел в поиск «Мэйвен Кинг».

В четверг утром я зашла в кабинет, не отрывая взгляда от экрана телефона, на котором перед моим онемевшим от удивления лицом красовалась куча уведомлений в Instagram.

Я проснулась, узнав, что на меня подписался Винс, мать его, Танев.

А еще он лайкнул шесть фоток.

У меня в голове не укладывалось, как он разузнал мое имя, не говоря уже о том, как ему хватило наглости подписаться на меня и даже не попытаться скрыть тот факт, что он просмотрел мой профиль.

Он лайкнул одну из недавних фотографий со званого ужина, на которой мы с Ливией, одетые в вечерние платья, подносим к губам бокалы с шампанским.

Еще он поставил лайк под выложенным в прошлом месяце снимком, где я лежу в гамаке, и фоткой с родителями, когда мы весной убирали пляж, и фоткой с моего медитативного ретрита прошлой осенью.

Этот сукин сын меня выследил и не испытывал ни малейших угрызений совести. Казалось, он хотел, чтобы я об этом знала.

Хлопая глазами в недоумении и раздражении от такой наглости, я влетела в свой кабинет, цокая каблуками по мраморному полу. Я повесила сумочку на дверной крючок и плюхнулась в кресло.

Во рту было немного сухо, когда я кликнула на его профиль.

Я хмыкнула при упоминании о короле льда и открыла его самую последнюю фотографию. Она была сделана на профессиональную камеру, полагаю, снял кто-то из работающих на команду, и на ней Винс праздновал гол на выездном матче в начале этой недели.

Я вернулась назад и стала прокручивать фотографию за фотографией, где он был заснят на льду, но между этими снимками мелькали те, на которых Винс показывался на играх в элегантных костюмах или отрывался с товарищами в барах, куда они часто захаживали после побед.

Я перестала листать ленту, увидев, как Винс позирует с хоккейной командой юниоров, и кликнула на фото, чтобы рассмотреть получше. Потом пролистала фотки, на которых он катался с юными игроками и подписывал клюшки и шайбы.

– Как искренне, – буркнула я под нос.

Я даже почти опечалилась из-за того, насколько профиль Винса подкреплял мое мнение о нем. Он был еще одним самоуверенным, гулящим спортсменом без малейшего представления о настоящем мире.

Совсем как мой бывший.

Отношения с Джеймсом Болдриджем начинались головокружительно. Мы учились на третьем курсе и как-то раз пьяными случайно столкнулись на одной вечеринке. Между нами мигом образовалась связь, секс оказался жарким, и мы никак не могли друг другом насытиться.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее влюблялись.

Мы были родственными душами – во всяком случае, так мне казалось.

Но мы еще и отличались друг от друга: Джеймс – родом из богатой семьи, которая проводила лето в Хэмптонсе вместе с родными Ливии, а я – из семьи хиппи, коротавших лето, ухаживая за садом. Джеймс, лучший гольфист в университетской команде и один из лучших в стране, пользовался популярностью в кампусе. В будущем он собирался играть во флагманском турнире, и никто никогда в этом не сомневался.

Я же жила без цели, получая образование специалиста по связям с общественностью, и понятия не имела, как его применить в жизни. Джеймс стремился стать профессиональным игроком в гольф, а меня вполне устраивало проводить дни на пляже или подрабатывать волонтером в местном приюте для животных.

Но именно это я любила в Джеймсе больше всего. Он внушил мне, что быть собой – нормально, заставил почувствовать, что любит меня такой, какая я есть. Я оживилась от такой разительной перемены после всех лузеров, с которыми мутила в старших классах и на первых двух курсах. Джеймс не играл, а показал мне, что представляют собой здоровые отношения. Я думала, что с Джеймсом у нас все серьезно.

И не понимала, как сильно мы не подходим друг другу, пока не появилась в качестве его спутницы на свадьбе брата.

Я была неподобающе одета, невзрачна и настолько нежеланна, что стало горько. До сих пор помню осуждающие взгляды, которые бросали на меня на той тусовке, как они оценивали меня и посчитали недостойной их общества.

Единственное, что помогло пережить тот случай, – понимание, что Джеймс любит меня, невзирая на мое финансовое положение. Мы уже обсуждали свадьбу. Отношения между нами были, казалось, нерушимыми. Я верила всем его клятвам, что ему совершенно не важно, насколько разные у нас семьи.

Он любил меня как личность, и наши отношения были такими крепкими, что выдержали бы любое ненастье.

Вот только в следующие же выходные после свадьбы брата Джеймс порвал со мной. Его родители ясно дали понять причину.

Прошло два года, а в груди до сих пор болит при напоминании о том, как мне разбили сердце, о том, как я хваталась за каждое воспоминание о наших отношениях и прорыдала целую неделю, после чего наконец заставила себя запихнуть все в коробку.

Но та коробка до сих пор хранится у меня.

Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу выкинуть ее.

Я смутно осознавала, что несправедливо судить о целой куче людей по поступкам одного козла и его семьи, но поскольку до сих пор никто не убедил меня в обратном, только сильнее закрепляла свое мнение.

Винс Танев был той же породы, что и Джеймс Болдридж, в этом я была убеждена.

Я снова перелистнула в начало его профиля и нажала на небольшую стрелку, чтобы вернуться к своей страничке. Но ногтем случайно задела край чехла, и большой палец снова соскользнул на фотографию в профиле Винса, открыв его последнюю сторис.

– Вот черт! – ругнулась я и быстренько вышла до того, как вообще увидела, что там было. Я запаниковала и буквально сразу же почувствовала стыд.

А потом громко расхохоталась от собственной нелепости, потому как вероятность того, что Винс Кул следит за тем, кто просматривал его сторис, равна нулю.

А если он все-таки увидит?

– Доброе утро, красотка.

Я чуть подскочила, услышав стук в дверь, заблокировала экран и бросила телефон на стол. Похоже, Рея, за которой следовала Камилла, этого даже не заметила, входя в мой кабинет.

Рея и Камилла основали «Крошки Тампа-Бэй». Обе американки кубинского происхождения, родились и выросли тут, а началась их карьера с того, что две лучшие подруги опубликовали пост о самых любимых местах вблизи Бэй. У Реи были длинные каштановые волосы, большие карие глаза, спортивное тело и спокойная, располагающая улыбка, так и призывающая поделиться всеми своими тайнами. Камилла же была высокой и стройной, с короткими волосами, обрамляющими подбородок, с острыми чертами лица и серыми глазами, которые искрились, когда она дурашливо улыбалась. Если Рея была спокойной и умиротворенной, то Камилла – шумной и загадочной, а вдвоем они были штормом.

В какой-то момент Камилла и Рея стали основным источником информации для местных жителей и для туристов.

Они вели уже не только Instagram, но и другие всевозможные соцсети, включая TikTok, канал в котором стал популярным, канал на YouTube, у которого просмотров было больше, чем у любого другого издания в Тампе, и подкаст, собравший в конце прошлого года полмиллиона слушателей.

Все знали Крошек. Они были не только красивы, но также забавны и умны. Когда Рея с Камиллой устраивали вылазку в город, то походили на знаменитостей, а один их визит мог в одночасье поднять местный бизнес.

Однако они проседали в двух областях – здоровый образ жизни и спорт, что стало главной причиной, по которой они пригласили меня работать на них. Конечно, им недоставало знаний в спортивной сфере, а рейтинг у той был самый высокий, согласно их бизнес-стратегии.