Ада споткнулась, потом выпрямилась и осторожно сделала шаг за дверь.

И вышла прямо ко входу в парк. Четыре потрепанных временем статуи — колхозница, летчик, альпинист и учительница — приветствовали каждого входящего на территорию. Парку, как и воротам со статуями, не помешало бы обновление, но даже в таком заросшем состоянии он был напоминанием о советском прошлом района и былой славе трудовой доблести.

Ада проверила время на телефоне и, поняв, что ей ждать ещё не меньше двух часов, отправилась вглубь парка. Колени всё ещё неприятно подгибались от пережитой встречи.

Ну и Юха! Забыла, что она человек, какая нелепость! Ада злилась и чувствовала, что искры на периферии начинают появляться в каждой тени по пути. Фыркнув, она снова подавила эмоции и плюхнулась на ближайшую потрепанную скамейку рядом с бюстом какого-то то ли летчика, то ли конструктора. Покрашенный в черный Ленин недовольно взирал на неё с постамента, и Ада показала ему язык, а потом закопалась в сумку.

Пакетик с тем, что нужно будет отдать загадочной девушке, она предусмотрительно убрала в сторону, а сама достала сверток с бутербродами и бутылку с водой. После нехитрого обеда Ада достала блокнот и попыталась записать те строки, что пришли на ум. Получилась какая-то квинтэссенция пережитых дней.

Завари себе чай.

Хватит! Ты так долго искала выход.

А теперь поняла — поздно.

Он уже кем-то был выбран.

И в тени дня каждого

Распускаются слезы поздние.

У тебя сил хватит ли,

Чтобы стать сильнее, чем можно бы?

Совсем исписалась, с тоской подумала Ада и захлопнула блокнот.

Время приближалось к трем, а никакой девушки с крестиком на горизонте так и не появилось. Ада собралась все вещи обратно в сумку и, взяв со скамейки пакетик, направилась мимо фонтанов к выходу.

На ступенях стояла высокая короткостриженная блондинка. Она покрутила головой, так что Ада рассмотрела и бритый затылок, и вьющуюся по левому виску татуировку. На девушке были солнцезащитные очки, мотоциклетная куртка и узкие кожаные брюки, заправленные в берцы. А поверх куртки висел массивный серебряный крест.

Ада сглотнула и подошла к девушке.

— Извините, вы ждете посылку?

Девушка сдвинула очки к носу и окинула Аду ледяным взглядом. Если бы не светло-голубая радужка, то она бы ничем не отличалась от Юхи — необычный разрез глаз и светлые ресницы тоже чем-то наводили на мысли о змее.

— Может быть. Показывай, что принесла, — шипящим голосом произнесла она, и Аду вдруг осенило.

Передав ей пакетик и дождавшись одобрительного кивка, она спросила:

— А вы ведь как Юха, да?

Девушка вдруг зашлась в резковатом смехе и, помотав головой, ответила:

— Нашла с кем сравнить дочь змеиного падишаха!

Ак елан^[49]! Значит, точно та серебряная змейка из сказки! Ада почувствовала, что расплывается в улыбке.

— Извините, если я вас оскорбила. Не каждый день встречаешь таких, как вы.

— А ты слишком болтливая для курьера. Или Юха наконец взяла себе помощницу?

Ада кивнула.

— Тогда удачи, надеюсь, ты продержишься дольше предыдущих, — хмыкнула себе под нос девушка и, надев очки, развернулась и ушла.

Ада постояла ещё минуту, переваривая, что только что услышала, а потом достала из сумки телефон и набрала Диму.

— Ты уже освободилась? — сходу спросил он.

— Да, скоро буду у тебя. Адрес получила.

— Отлично! Значит, успеешь познакомиться с мамой — она ещё не уехала — и поможешь нам с Лесей тут всё приготовить! Ждем!

На заднем фоне Ада различила звонкий Олесин голос и ещё один женский, а потом Дима повесил трубку.

Вздохнув, она направилась к выходу из парка и автобусной остановке.

Глава 22^{22}

Ада никогда не бывала в этом районе, так что для неё это было сродни путешествию в другой город. Дима написал даже на какой остановке ей выходить, так что Ада то и дело вынимала один наушник и прислушивалась к объявлению остановок на трех языках. Раньше, до Универсиады, приходилось просить кондуктора предупредить о нужной остановке, а теперь жизнь упростилась.

Пятиэтажки и раздолбанные общежития сменились сначала более старыми домами, а потом и частным сектором. Автобус высадил её где-то посреди очень эклектичной улицы — от деревянных изб до трехэтажных коттеджей с колючей проволокой по периметру.

Ада огляделась по сторонам и только собралась сделать шаг с остановки, как из-за угла вывернула знакомая фигура в полосатой футболке и драных черных джинсах. И с потускневшим синяком под глазом.

— Адель! Как я вовремя! — воскликнул Дима и тут же сгреб её в объятия.

Сердце некстати зашлось.

— Тебе не холодно? — поинтересовалась она.

— Да тут идти всего ничего, пошли быстрее!

Ни мгновения неловкости — будто не было тех слов в пятницу. Ада едва слышно вздохнула и пошла следом за ним.

Дима жил в большом двухэтажном доме, сложенном из белого кирпича. За высокими воротами виднелась раскидистая яблоня, на которой ещё оставались яблоки. Пропустив Аду вперед, Дима запер ворота на ключ.

Для дома, в котором жили только двое, территория была очень ухоженной и благоустроенной. Подстриженный газон, уже местами заваленный листьями от яблони, небольшая клумба с разросшимися розами, а в дальней части двора — очертания бани и беседки в тени каких-то плодовых деревьев.

На высоком крыльце сидела на скамейке, заставленной сумками, немолодая женщина и шнуровала кроссовки. Она подняла глаза, и Ада по ощутимому сходству узнала в ней маму Димы.

— Мам, это Адель, — представил её Дима, когда они поднялись на крыльцо.

Его мама поднялась со скамейки и, улыбаясь, пожала Аде руку.

— А, та самая девушка, о которой Димка постоянно говорит! Наконец познакомились, ну проходи в дом, не мерзни. Димка, покорми человека! И приходи к нам почаще, надо будет пообщаться в более спокойной обстановке!

Ада покраснела — постоянно говорит?! — и, улыбнувшись ей в ответ, сняла ботинки и зашла следом за Димой в дом.

Пахло яблоками и готовящейся едой. Когда глаза привыкли к полумраку, Ада разобрала очертания прихожей и коридор, ведущий вглубь дома. Где-то сбоку притаилась лестница, а под ногами скрипел паркет и шуршала вязаная дорожка.

На кухне, где стоял запах маринованного мяса и тушеной картошки, колдовала у плиты Олеся в коротком полосатом платье в тон футболке Димы. Фенечка с руки никуда не делась, светлые волосы были собраны в высокий хвост с начесом, а красивые глаза были умело подчеркнуты темными тенями.

Увидев Аду, она улыбнулась и помахала ей половником.

— Привет! Голодная? — спросила Олеся, уже доставая из шкафчика тарелку. Жест был такой хозяйский, что Ада тут же поняла — она тут постоянная гостья.

— Да не особо, — попыталась отказаться Ада, но Дима махнул рукой и сказал:

— Ты поешь нормально и без споров. Потом приедут ребята, будут шашлыки и алкоголь, так что лучше сейчас, чтобы потом не размазало.

Ада вздохнула и села за кухонный уголок. Спорить было себе дороже, так что она приняла из рук Олеси тарелку с тушеным картофелем с мясом и принялась за обед.

— Пойду провожу маму, — Дима отлепился от стены, у которой стоял всё это время, и скрылся в направлении прихожей.

— Как добралась? — поинтересовалась Олеся, присаливая суп.

— Да нормально, автобус быстро приехал.

— Да уж, сюда доехать легче, чем уехать отсюда.

Она так органично смотрелась на Диминой кухне, что у Ады где-то в глубине души заворочалась привычная уже горечь.

— Ты часто тут бываешь, значит?

Олеся кивнула.

— Иногда помогаю с хозяйством, когда тетя Нина опять болеет. За Димкой тоже нужен пригляд, так что всё честно.