– Зайдем?.. – Пытался разрядить обстановку байдарочник, с трудом «натягивая» на лицо улыбку, в данный момент кривую, на счастье никем не замеченную в полумраке.

– Я… – Петров выпрямляясь прислушался – звуки, напугавшие их, «остались» где-то там – на границе кладбища и леса, сливаясь в единый гул похожий на приглушенный ропот толпы. Здесь возле церкви в их слух «ворвались» и далекий крик птиц, и скрип деревьев и шорох листвы, высокой травы. – Я…– Егор повторил выдохнув. – Если даже отпевать внутрь понесут, ногами упираться буду.

– Богохульник! – Внезапно как конь «заржал» Кондрат, выставляя на показ свои лошадиные зубы и все-таки разряжая смехом обстановку.

– Не меньше. Всё! Уходим! – Петров развернулся по направлению к лагерю.

Уходили смелее чем приближались. Хотя каждый думал об одном и том же – как долго они бежали в панике покрывая этот короткий отрезок от края погоста до церкви. И «смелость» их была вознаграждена. По крайней мере для Петрова.

– Егор… – Кто-то окликнул его – мелькнула тень в проеме барака.

Голос женский. Не пугающий. Петров вздохнул – не пугающий лесной шепот. Кондрат с Валерой уже скрылись в противоположном дверном проеме. Тонкая, женская, но сильная рука затянула его в полумрак постройки. Другая обняла его шею. Губы пахнущие лесной ягодой прижались к его губам. Он слегка прикусил проникший в его рот язык. Прерывание. Возмущение прижатого к нему женского тела.

– Осторожнее воин…

– Несанкционированное проникновение… и мои действия – лишь метод персональной защиты…

Мария вновь прижалась всем телом и своими дрожащими губами к его пересохшим. Толкая одновременно его внутрь помещения. Поцелуи. Прерывистое дыхание. Снова прерывание.

– Ого! Воин… – Это она столкнулась с его «непреодолимым желанием». – Поосторожнее…

–Откуда ягоды лесные?.. – Егор увернулся от ее губ.

– Так из леса вестимо… – Мария хмыкнув прижалось носом к его щеке, – могу показать лесную плодоносную поляну… идем?

Он, взяв ее бережно за талию отодвинул от себя.

– Да был я там в лесу, чужое там всё… – теперь он видел ее – светящиеся в полумраке глаза.

– Там леший бродит?..– она снова приблизившись прикусила мочку его уха.

– Нет. – Он отстранился, – я серьезно! – Егор выставил руку справляясь с трудом с возникшим желанием.

– Права была, – голос Марии надломился в хрипе, она прокашлялась, – Агнесса Францевна… – не мужчина ты, наверное, вовсе! Не возродился ты тогда из пепла… – Она поправила волосы, вздохнула, – пойду встану под ее победоносные кружевные кумачовые знамена.

Театральная попытка уйти была прервана Егором. Он схватил ее за руку.

– Как Данко сердце вырвав из груди я указывать вам должен путь? – Он видел ее глаза перед собой даже в этой тьме созданной серостью вечера и глубиной проёма. – Куда?! Вести, куда?.. – Он буркнул, отвернувшись в сторону поймав взглядом тускло горящую лампочку. – Остров. Воды передо мной не разойдутся. – Поворачиваясь к Марии подтянул ее к себе. Она поддалась. Глаза её снова стали ближе. В них вся гамма чувств к нему. Переживание. – А вот к Францевне быть ближе – отличная идея, – он подул ей на лицо, она закрыла глаза словно поддаваясь ласкающему ее ветерку, – неизвестно чем это всё закончиться. А у нее связи административные… Очевидно же – всё делает, что бы меня очернить…

– Мм-м-м, – Мария томно простонала, откинув голову назад и прошептала страстно, – роман то какой закручивается.... Ну хоть сейчас постановку ставь.

– Ты не понимаешь! – Он встряхнул ее как безвольную куклу.

– Да все я понимаю Петров. – Мария вырвала свою руку из его руки. Сделала шаг назад отстраняясь. – Пойду я, – она демонстративно одернула брюки комбинезона, поправила волосы убирая их назад, заколола, – Перед барыней лизоблюдить… но! – и она вдруг схватила его резко, за только успокоившееся мужское достоинство, сжала до едва переносимой им боли, если все моё при ней будет зря. Я это! – Она потрясла рукой, заставляя Егора морщиться от боли, – оторву нафиг! Веришь?!

– Верю… – Выдавил из себя сжавшийся в комок Петров. – Верю. Верю… – Его шепот перешёл в хрип.

Мария отпустила его плоть. И бросая прощальный взгляд виляя бедрами вышла в свет. В электрический, слабый и мерцающий.

Едва Петров отдышался, в раздумьях выходя из барачного подсобного помещения, пахнувшего затхлостью и ржавчиной, уже совсем не Марией и лесной ягодой (к мгновенно посетившему его сожалению), он столкнулся с быстро идущим Кондратом.

– Вот ты где! – Ищущий его товарищ запыхался от быстрой ходьбы. – Дегтярев пропал!

– У нас было оружие? – Все еще мысленно связанный с предыдущей встречей он не смог отреагировать адекватно.

– Да нет очкарик, щуплый такой…

– Кашляет еще всегда, – вставил, напрягая память Егор, – я после крушения всё время думал – первый умрет…

– Он. Ушел к источнику и не вернулся.

– Один?

– Агнесса послала. – Кондрат хмыкнул, – пояснила: «день и он все-таки мужчина».

– Ох Кондрат, этот генерал в чулках, нам еще попьет крови, поверь мне…

– Так…

– Вот они! Когда ЧП, – голос Агнессы Францевны терзал ушные перепонки и разум, – они тут воркуют…

Рядом кивая ей стояла Мария и обвиняющей явно это нравилось, «поддержка комсомола» выражалась в гордо поднятом подбородке параллельно поднятому бюсту Агнессы Францевны. И в глазах, пылающих коммунистическим огнём. Триумф. Над классовым врагом. В данном случае – Петровым.

– Как раз… – Егору было знакомо понятие «действие на опережение», – как раз обсуждаем состав поисковой группы и возможное направление Дегтярева.

Агнесса Францевна хлопнула по бедру себя ладонью и взглянула в глаза Марии. И очевидно было для Петрова, что они поняли друг друга без слов – способности их бесполезного мужского коллектива снова обсуждались не так давно.

– Какое тут может быть еще направление? – Громыхнула женщина голосом командира артиллерийского расчёта. – Он был мною направлен к источнику. Именно направлен!!!

– Но…

– Но?! – Пресекла Агнесса Францевна попытку оправдания Егора. – Но, отклониться Дегтярёву некуда. Нет по дороге ни пивных шалманов, ни столов с вероятной возможностью забить в «козла». Отправляйтесь немедленно!

Егор в согласии, поручиком царской армии склонил голову, щелчок его пяток не произвел нужного звукового эффекта. Агнесса Францевна гордо развернулась всеми своими подтянутыми телесами и гордо направилась в свой «штаб» – в барак. Бросив презрительно испепеляющей взгляд на Егора за ней скрылась и Мария.

– Она… только что выпила литр… – сглатывая слюну медленно проговорил Кондрат.

– Не понял?.. – Егор взглянул на него с недоумением.

– Ты говорил о крови… вот. Только что, целый литр моей, испила…

Они прыснули от смеха одновременно. Негромко – всё еще находясь под окнами «штаба».

– А твоя то, быстро как переоделась в наркомовский френч?

– Почему это она «моя»? – Искренне удивился Егор.

– Да ты что?! – Удивился в свою очередь и Кондрат, едва не наступив своему спутнику на ногу огромным ботинком. – Да у нее на лице написано – я не бесхозная, я его – Петрова.

– Да ну брось! – Егор хмурясь ускорил шаг, – гордая как революционная комсомольская речёвка.

– Ой Егор! Мне то своих речёвок не выкрикивай.

– Не я серьезно. – Егор, оглянувшись все-таки покраснел.

– И я.

– Ладно пойдем соберем народ.

– Идем… – с пониманием усмехнулся Кондрат, прибавляя шаг.

Пошли четверо. Взяли проверенного в «боях» байдарочника. Правда в этот раз вооружили Валеру – вместо весла вручили ему топор. Пошел и учитель. Лужин. Прошедший в прошлом военную подготовку, но по льготам «не участвовавший». Грузный когда-то, но из-за скудного рациона «островитян» и эмоционального потрясения от происходящего, худеющий на глазах. И по мнению Петрова «в лучшую для учителя сторону» – двигался он довольно быстро, для его лет.

До источника добрались быстро. Видимых следов отклонения Дегтярёва от маршрута не было – высокая трава по краям уже ставшей широкой тропы не примята. Да и возле самого источника Кондрат обнаружил слом сухого ствола дерева ранее уныло торчащего вверх, кора от которого разбросана далее по тропе.