Издав лёгкий смешок, Кади решил дать Зерне время успокоиться, позабыв о своей первоначальной цели. Спустя несколько минут девочка перестала рыдать и шмыгать носом и разомкнула свои объятья. Но голова Каргаделя уже вся была мокрая от слёз.

— Когда уезжаешь? — Он постарался звучать спокойным, но получилось плохо. Странные эмоции наполняли его: и радость, и волнение и печаль.

— Завтра, после полдника, — немного погодя ответила она, вытирая лицо платком, который взяла из наплечной сумки Кади.

— Кто хоть? Надеюсь не сегодняшний гость?

— Н-нет, меня выбрал герцог из столицы на роль служанки.

У Кади отлегло от души, ведь для него репутация того гостя уже была подмочена, а он не хотел для Зерны будущего, в котором она стала бы игрушкой для секса.

— Я очень рад за тебя, — искренне произнёс он.

— Н-но как же ты?

— Не беспокойся за меня, я выживу вне зависимости от условий.

Он солгал. Благодаря туманным воспоминаниям, которые отражали опыт его прошлой жизни, ему было понятно чуточку больше, чем людям этого мира. Он ясно понимал, что невозможно избежать смерти — всё имеет начало и конец.

Зерна прекрасно понимала, что это её последняя встреча с этим милым названным братиком, который всегда генерировал множество гениальных идей.

Даже если он и проживёт долгую жизнь, то без лекарств её качество значительно ухудшится. Люди, не имеющие оболочку, болели намного чаще и серьёзнее тех, кто эту оболочку имел — их большинство заболеваний практически не касались.

Сам Кади понимал, что шанс подхватить столбняк или бешенство был велик, поэтому решил хоть как-нибудь успокоить Зерну.

— Угу. Постарайся! — она улыбнулась, пряча свою печаль.

Немного погодя она оставила Кади в одиночестве, стараясь скрыть от него своё подавленное настроение.

Каргадель всегда знал, что этот день однажды настанет, и ему придётся расстаться с единственным лучиком света в своей жизни, единственным хотя бы на толику понимающим его человеком. Но он всё равно был рад за неё — она переберётся в столицу, где обычно проживали интеллигенты, которые не опустятся до издевательств над сиротами.

Спокойно обдумав всё, он сел за небольшой деревянный стол, который был настолько старым, что наверняка под него ещё монашки со служителем ходили пешком. Трещины и вмятины тут и там ясно говорили об этом.

«А если бы я родился в королевской семье?» — задумался он.

Аккуратно положив бутон в деревянную миску, он начал разминать его ложкой. Даже не имея оболочки, он бы, вероятно, смог руководить какими-нибудь направлениями в государстве благодаря своему уму. Но шансы реализовать это были практически равны нулю, из-за его положения сироты из монастыря.

Всё — от качества жизни до покоряемых высот — имело ограничение. Но будь он хотя бы среднестатистическим мальчиком в среднестатистической семье, то… Нет, он всё равно имел бы кучу ограничений.

«Дурень, ты ведь не в новейшем времени».

Спустя пару недель

Дыщь!

— Знай свое место, поганец.

Вновь побои. Рёбра ломило от боли, но Кади не сдавался и постоянно вставал. Не для того, чтобы показать насколько он сильный, а скорее потому, что был до чёртиков упёртым, несмотря на свою слабость. Это качество закрепилось в нём с приходом новых воспоминаний из прошлой жизни. И он вспомнил, что был не мальчишкой, а взрослым мужчиной. А старшие ведь должны показывать пример младшими. Даже если эти малыши и не осознают, кто перед ними. Ну, а ещё Каргадель просто не мог дать сдачи, так как боялся нарваться на переломы.

Закончив избивать Кади и пару раз плюнув на него напоследок, местное хулиганьё решило ретироваться, потому что увидели мимо проходящую монашку. Вот только лежачему это никак не помогало, так как даже монашки не хотели связываться с ним из-за того, что брезговали общением с мальчишкой без оболочки.

«Чёртовы зазнавшиеся ублюдки, — ругался про себя Каргадель. — Думают, что им везёт по жизни, что они превосходят всех и каждого. Но они просто тупы, как пробки, ничем не отличаются от типичных хулиганов и не хотят выделяться среди это серой массы».

Медленно поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли, Кади, хромая, побрёл к заветному кирпичу, который почти незаметно выпирал из общей стены монастыря. Это был его тайничок, в котором была припрятана одна пробирка с экстрактом и небольшой лоскут ткани. Ведь чем раньше он окажет себе помощь, тем меньше проблем возникнет в будущем.

Быстро защемив пробку пробирки между зубов, Кади выдернул её, открыв дорогу жидкости, пахнущей сладким вином. Капнув немного на свободную руку, он начал тщательно обрабатывать новые синяки и ссадины. Промокнув тряпку в лечебной жидкости, Кади обвязал свою ушибленную кисть, которая адски болела.

— И неужели так каждый раз? — спросил незнакомый голос изо спины.

— Извините, но это территория монастыря. Попрошу вас удалиться, пока вас не заметили, — сухо ответил Кади, не оборачиваясь.

— А чем это ты мажешься? — с интересом спросил незнакомец, сделав несколько шагов к Каргаделю.

Поняв, что от него не собираются отставать, Кади обернулся и увидел миловидную девочку лет девяти. Одежда её выглядела элегантной — это показывало состоятельность и богатство. Лёгкий пиджачок красного цвета с вырезами по бокам напротив локтей, такого же цвета брюки, подчеркивающие излишнюю худобу. Иссиня тёмные волосы до плеч, лицо с аккуратными и плавными чертами и надменный взгляд создавали впечатление, что девочка ощущает своё полное превосходство над остальными людьми.

Подумав, что это наверняка могла бы быть дочь какого-нибудь влиятельного человека, Кади подскочил со своего места и вежливо поклонился.

— Простите меня, миледи, но вам и вправду не стоило бы находится тут ввиду неподготовленности окружающей обстановки к приёму гостей такого класса, — быстро проговорил он, стараясь вспомнить как можно больше вежливых оборотов.

— Хи-хик. А ты забавный, да и жаргоном не обделён, — заметила девчушка. — Но с кое-чем ты всё-таки прокололся. Позволь представиться. Моё имя Генери, и я не миледи, а милорд.

Челюсть Кади, пару мгновений назад находящаяся на своём привычном месте, с щелчком резко опустилась, демонстрируя Генери искреннее удивление.

— А я думал, что ты обучен этикету. Может, представишься? — сказал Генери, не выдержав затянувшейся паузы.

— Ах, точно. Простите меня. Имя моё — Каргадель. Я здешний сирота, — учтиво ответил Кади.

— Сирота значит… — пробубнил женоподобный мальчишка, немного прикрыв глаза.

«Что это такое было?» — подумал Кади, заподозрив что-то неладное.

— Ну, тогда бывай, Каргадель. Надеюсь, мы скоро увидимся, — сказал Генери с широкой улыбкой.

«Как он вообще сюда попал?» — вновь задумался Кади, провожая взглядом нового знакомого.

Но он и не представлял, какое влияние окажет эта встреча на его будущее.

Глава 3

Закончив обрабатывать раны, Каргадель направился обратно в свою комнату. Солнце было ещё высоко, поэтому он не стал дожидаться ужина.

«Генери значит… — подумал Кади, припоминая мальчика, проникшего на территорию монастыря. — А если бы я сказал, что это частная территория, то он бы понял, что это значит? Как вообще интерпретировать слово «частная» в нынешнем времени?» — продолжал тот, углубляясь в особенности местного языка.

Закрыв за собой дверь, он вошёл в свою комнату. Серость и пыль тут же въелись ему в глаза и нос, наводя на определённые мысли.

«Прибраться что ли?» — Сделал вывод Кади после осмотра помещения.

Тук-тук.

Его прервали перед самым началом уборки, которую комната дожидалась уже пару недель.

Бесшумно подойдя к двери, он заглянул в небольшую расщелину в стыке досок. В глаза бросилась жёлтая церемониальная одежда священнослужителей.

Он открыл дверь и увидел монахиню Шерол, которая смотрела на него с нескрываемой улыбкой, в которой чувствовалось что-то инородное, искреннее и тёмное.