– Остановите это! – попыталась Марго докричаться до Фица, но осталась без ответа.

Четырехрукий ходил кругами и раззадоривал толпу. Сейн встал.

– Давай! – крикнул мутант и стукнул себя в грудь всеми кулаками сразу.

Сейн толкнул его раскрытыми ладонями. Налетел и снова толкнул. Громила стоял как из бронзы вылитый, только на груди краснели следы от рук алхимика.

– Да бей ты его, дурила! – орал Фиц.

На этот раз Сейну прилетело с правой верхней. И снова его соперник пробежался взглядом по лицам, срывая овации толпы. Громче остальных рвали глотки два городских стражника.

Сейн поднялся, стараясь не обращать внимания на подступившую тошноту. Подскочил к сопернику, обхватил его за пояс, водя ладонями по голой спине и бокам.

– Да что ты мацаешь его, как бабу?

– Вмажь ему!

– Оторви дохляку грабли! – вторили разгоряченные стражники.

– Прекратите! – Голос Марго тонул в общем шуме. Руки на ее плечах сжались крепче.

– Обниматься?! – рыкнул мутант. – Ну давай обниматься!

И сдавил Сейна всеми лапами, приподнял над полом. Алхимик болтал ногами, как пойманный жук, и хватал ртом воздух. Ребра налились болью.

Марго не видела лица того, кто ее держал, но, опустив глаза, разглядела его рваные сапоги. Ударила каблуком по носку, туда, где должны быть пальцы, надавила, пока хватка на плечах не ослабла, а позади не послышался приглушенный стон. Выскочила на арену.

– Я сказала, прекратите! – рявкнула она так, что передние ряды невольно отпрянули бы, не мешай им стоящие позади. И даже Сейн успел сделать вдох в тисках могучих рук. – Я ваша королева Марго! И я приказываю немедленно остановить бой.

Толпа загудела тише. Теперь недовольно и недоверчиво.

– Вы! – позвала Марго стражников. – Приказываю немедленно встать на мою защиту, как велит клятва короне!

Четырехрукий опустил Сейна на землю и теперь держал его за горло левой верхней, пока, скривившись, мерил взглядом дерзкую девицу. На его боках и пояснице набухали багровые разводы.

Стражники вышли вперед.

– Разберемся, – сказал один.

– Пожалуйте во дворец, королева! – гыкнул второй и схватил Марго за локоть. Она зашипела кошкой, хотела выплюнуть все свое возмущение ему в лицо, но задохнулась от боли и лишь клацнула зубами, когда ее запястье грубо завели за спину.

– Дерьмо с ботинок бы вытерла, королева.

Толпа захохотала. Фиц подскочил, чтобы заявить права на добычу, но один из стражников коснулся ножен, и коротышка вернулся на место.

– А вы продолжайте, продолжайте, – кивнул стражник бойцам.

Мутант двигался все медленнее, словно его потянули к земле собственные мышцы. Нижней правой рукой вытер испарину со лба. Верхней замахнулся, так же медленно. Сейн без труда высвободился из хватки и коротким замахом двинул его в бороду. Толпа ахнула одновременно с тем, как громила повалился навзничь.

– Больно! – ругнулся алхимик, разминая кисть. Подошел к разинувшим рты стражникам, потрепал их по щекам. – Вы свободны, ребята.

Те переглянулись.

– Ты меня поцарапал! – сказал один и потрогал красное лицо. В следующее мгновение Сейна скрутили и потащили к выходу.

Марго, про которую все забыли, подскочила к Фицу и приподнялась на цыпочках, нависнув так, что коротышка невольно втянул голову в плечи.

– Он выиграл! Нашу долю, живо!

Она выскочила из душного барака с алхимической сумкой и балахоном, глотнула вечерней свежести. Сейн стоял неподалеку от входа и дрожал под мелким дождем. Рядом лежали стражники в дорожной хляби.

– Очнутся… – вяло сказал Сейн. – Тот здоровяк – тоже.

Она накинула балахон ему на плечи, медленно повела по темным улицам, придерживая. Чувствовала, как ей передается его дрожь, но прижималась лишь сильней.

– У нас есть деньги, – сказала, завидев огни трактира.

– Хорошо, – ответил он тихо. – Сегодня празднуем, но уехать нужно будет на рассвете. Твоя выходка… Зря ты со мной пошла.

– Как? – спросила Марго. – То драться не можешь, тискаешься только, то с одного удара. И стражники…

Сейн показал ладони, все в черных точках:

– Жуки цепляются к поверхностям крючками на лапках, такими крошечными, что не видно глазу. Племена Черного архипелага умеют делать из них мазь, чтобы лазить по деревьям. Я чуть усовершенствовал рецепт, добавив на крючки сильнейший токсин. Правда, не рассчитал, что на такую гору мышц подействует не сразу.

Марго вспомнила покраснения на коже после касаний Сейна и кивнула:

– Так значит, я выиграла тебе время? – Он не ответил. – Ну скажи, что не зря пошла? Я помогла тебе, алхимик, признай же.

Сейн улыбнулся бледными губами:

– Давай сначала поедим.

Профессор Сордус прохаживался между столами, бросая меткий взгляд на котелки, и отвешивал одно замечание за другим.

– Господин Янум, если вы не собираетесь избавляться от осадка, то учтите: существует не иллюзорная вероятность, что у вашей птички гузно с клювом поменяются местами.

Студенты нагревали, измельчали в каменных ступках, взвешивали на тонких весах с латунными чашечками, смешивали и процеживали, отсчитывая время на песочных часах и регулярно сверяясь с записями. Под котелками мерцали синим волшебные огоньки, давая необходимый жар без всякого дыма.

– Так-так… Сейн. Я не буду снижать вам оценку за бардак на рабочем столе. Лучше постою здесь и посмотрю, как вы снова судорожно пытаетесь что-то найти в вашем хаосе, – это само по себе доставит мне удовольствие.

Сейн не обратил внимания. Он считал. Сейчас было важно не отвлекаться, гораздо важнее, чем пререкаться с напыщенным дураком-профессором.

«Четырнадцать… Тринадцать… Двенадцать…»

Он аккуратно наполнял пузатую склянку готовым зельем из колбы, стараясь не пролить ни капли.

– Позвольте поинтересоваться: над чем вы работаете? А то у меня от вашего беспорядка глаза разбегаются.

«Девять… Восемь… Семь…»

Пузырек наполнился практически до краев, и Сейн плотно закрыл его пробкой. Положил в чашу с водой, чтобы проверить, не пропускает ли воздух.

«Три… Два… Все!»

– Я задал вам вопрос.

– Готово! – Сейн протянул профессору зелье.

Тот покрутил пузырек с прозрачной жидкостью в руках, посмотрел на свет. Прищелкнул:

– Формулу.

Сейн разгреб бумаги на столе, открыл тетрадь на нужной странице и показал Сордусу. Палец с коротким щербатым ногтем заскользил по строчкам.

– Ох и намудрили же… Погодите. Глаза меня не обманывают? – Ноготь уткнулся в сокращение на одном из мертвых имперских языков. – Вы выбрали в качестве птицы курицу?

– Ее единственную удалось стабилизировать в моем варианте… – начал было оправдываться Сейн, но профессор уже не слушал.

– Кто мне ответит, почему мы не превращаем человека в курицу? Конечно, Алиция, прошу.

– Зубрилка… – процедил Сейн едва слышно.

Девушка аккуратно разгладила мантию на боках, то ли вытирая вспотевшие от волнения ладони, то ли действительно заметив там какую-то складку, и заговорила, подняв взгляд к потолку. Перед каждым предложением она набирала побольше воздуха в грудь, раздуваясь как жаба.

– Чтобы удерживать в себе человеческое сознание, подходит мозг не каждого существа. Если превратить человека в такое существо, он не сможет себя контролировать, утратит способность четко мыслить и полностью отдастся во власть инстинктов. К таким существам относятся некоторые виды птиц – в частности, сойки, курицы, гуси, горлицы серые, совы и другие, – а также почти все холоднокровные, например рыбы и некоторые представители…

– Спасибо, Алиция, достаточно.

– Задание было сварить оборотное зелье в птицу! – выпалил Сейн. – Курица все еще птица, зелье работает.

– С такой логикой трудно спорить, – сказал профессор с усмешкой. – Но почему не выбрать птицу, как это делают все?

– Потому что у меня зелье не как у всех. Дочитайте формулу.