Лестина оказалась в дивной комнате, стены и потолок которой были сделаны из сетки идеально квадратных стеклянных окошек, отполированных до такой прозрачности, что, казалось, пол помещения просто парил в воздухе. За многочисленными окнами рисовался фантастически красивый земной закат с нежными переливами розовых в алые и янтарные и тонкими лилово-золотистыми облаками, лежащими на бархате угасающего солнечного луча ровными пушистыми грядами. Где-то у самых Небес разгорались первые звезды. Опустив взгляд чуть ниже, Лесли ужаснулась увиденному, тут же забывая и про уют поднебесной комнаты, усеянной блеском звездных декоративных гирлянд, уставленной всевозможными комнатными фикусами всех окрасок листвы, и про тонкое изящество самих небес… Напротив комнаты стояла многоэтажная зеркальная высотка. Небоскреб. Значить одинаковая высота обзора может только одно… Скосив глаза вниз, девушка увидела лишь туман, что помогло избежать головокружения, какое начиналось у нее на слишком большой высоте… Но даже сама близость солнца к крыше не позволила бы убежать истины: двое находились внутри точно такого же небоскреба, в единственной комнате, что расположена на самом верху. Отсюда нет выхода. Его и не было никогда. Вампирша отвернулась от прекрасного вида и устремила взгляд в летний полумрак комнаты. На пушистом коврике, который устилал всю ширь пола, сидел рысенок, по-котячьи перебирая ворс лапками.
«Почему ты так спокоен?!» – захотелось истерично закричать Лестине, когда в ответ на рычание чудовища за дверью он лишь зевнул и свернулся калачиком, ложась на подушки. – «Наше время пришло! У нас меньше пяти минут! Куда ты привел меня?!»
Вслух она лишь тяжело вздохнула и села рядом с засыпающим котенком. Неужели это все, что они могли сделать?.. Почему они не остались в родном лесу?.. Почему сейчас негласно смирились?.. Такова их судьба от самого истока Времени?.. А что, черт возьми, может тут, в этом месте, быть иначе?!..
Где-то внизу пробили часы, отсчитывая двенадцать роковых ударов. Визги и вопли чудовища за дверью набрали силу, и тварь стала биться о дерево всем телом, отчего из щелей в косяках сыпались опилки. Один удар, два… Еще один… Дверь слетела с петель, с каким-то бумажным стуком падая в углу, а монстр на четвернях понесся к двоим, «вскапывая» деревянный пол жуткими когтями. Лесли закрыла глаза, хотя так и не смогла сдаться мысленно всецело. Какая-то ее часть еще озлобленно щелкала челюстями, загнанная в тупик, но когда клыки твари сомкнулись на ее горле, ее веки распахнулись сами собой, а из горла вырвался непроизвольный сиплый хрип. Рысенка уже не было: монстр орудовал давно обагренными кровью маленького одиночества клыками. Последнее, что вампирша почувствовала – удар головы существа в свой живот, а потом было только колкое разбившееся от ее веса стекло, свист ветра и давление воздуха на безвольно падающее тело… Через силу направив взор на комнату, охотница увидела жидкую тьму, что забирала с собой всю магию заката, чернильной бездной нефтяного пятна на океане расползаясь по небу и стирая собой весь мир ни во что. Стало совсем темно, и девушка услышала свой нечеловеческий, – но и не принадлежащий вампиру, – пронзительный долгий крик, что летел и летел, застревая в эластичных липких нитях разворачивающегося мрака… Что-то ледяное коснулось знакомо уже отделившейся от физического тела ее души…
И вдруг Лестина проснулась.
Глава 1. Шанс и новое начало
Рывком поднявшись с нагретого собственным теплом за ночь мха, Лестина вскочила на ноги, неизбежно ударяясь головой о потолок и шарахаясь в сторону от своего же плаща, с шуршанием съехавшего с плеч при резкой смене положения. Сердце гулко стучало в висках, а в боку невыносимо кололо: даже сейчас не воспринимая реальность отличной от внезапного кошмарного сна, мозг не соглашался с действительностью, оборачивая самочувствие так, будто все те страшные картины по-настоящему преследовали вампиршу, заставляя наяву пробегать ту же бесконечность лестничных ступенек. Оглянувшись назад, Лесли увидела лишь глухую земляную стену в полумраке дальнего угла; ни рысенка, ни всего мира, что прежде находился на верхних уровнях, не было даже намеками. Этот факт успокоил и расшевелил подсознание, все-таки позволяя разуму догнать и опровергнуть безумные идеи, что возникли сначала. Охотница вновь в своем убежище одна, она в безопасности. Все это был лишь сон… Но какой…
Девушка никогда прежде не переходила из яви в сновидения столь плавно и незаметно и не могла столь детально упомнить все повороты сюжета, который показался сущим бредом и бессмыслицей при повторном рассмотрении. Лестина действительно никогда не испытывала ничего подобного: даже сейчас, когда все нелогичности, наконец, сошлись и нашли свое объяснение, она все равно продолжала пребывать в каком-то странном смятении чувств. Ее искушенное в эмоциях сердце зачерствело когда-то совсем давно, когда еще толком не было настоящей, теперешней Лестины; его было не обмануть пустыми фантазиями и несбыточными замыслами. Вампирша никогда не верила ни во что, кроме той реальности, какая вечно ясно разворачивалась пред ее глазами; ее не интересовали, какие бы то ни было, теории и гипотезы, и лишь проверенные четкие факты имели место быть в ее разуме. Она не видела снов так давно, что ныне потерялась в своей же душе, и это вполне объяснимо и оправданно. Все, казалось бы, все фрагменты собраны в общее полотно, ни одна деталь не утеряна, и все кусочки на своих местах. Но почему тогда мысли Лесли по-прежнему блуждают где-то далеко-далеко?.. Отчего так неспокойно по-прежнему на сердце?.. Что заставляет ее опять пробуждаться и трепетать чем-то инородным сознанию?.. Для кого жалость?.. Сейчас?..
«Нет ничего лучше, кроме как привести мысли в порядок недолгой прогулкой,» – подумала охотница, подбирая темно-серый плащ с земли и накидывая его обратно на спину: утро выдалось на редкость прохладным для Южного Капéльного Леса. – «Ничто не поднимает настроение так, как полное одиночество…»
Тенью выскользнув из-под корней большого кедра, под которым располагалось укрытие, девушка бесцельно побрела вперед, уходя в свои мысли.
Лес, по которому она шла, встретил ее сладкой сумрачной прохладой после дождя, что лил всю ночь. У земли стелилась неуловимая белая дымка испарений, делаясь в припекающих лучах все более густой; в верхушках деревьев царил многоголосый птичий гомон. Однако не только исключительным своим внутренним теплом, не зависимым от времени года остальных земель, и обильной, временами доходящей до исполинских первобытных размеров флорой Лес славился как удивительное место. И сейчас, когда дождевые капли скатывались по листве, по стеблям и ветвям, падая вниз, и в любое время даже после самого кратковременного и незначительного дождика Капéльный Лес делался действительно капéльным. Сложно простыми понятными словами, лексически существующими в придуманных Землей языках, описать ту тонкую магию, какая устилала своими безбрежными крыльями бескрайнюю чащу всякий раз после дождя…
Каждый, кто хоть раз бывал здесь, мог бы с уверенностью заявить, что видел еще одно из подлинных чудес света, попав в Южную рощу и застав ее в самом лучшем ее представлении. Если вы сами возьметесь посетить Капéльный Лес после этих хвастливых слов, то не пожалеете о своем решении никогда. На захватывающие фантастические виды можно смотреть бесконечно… Вот и Лесли, поселившаяся здесь раз, уже не смогла более уйти и противостоять желанию видеть все пейзажи вновь и вновь своими глазами, поэтому, едва ступив на травянистую землю, усеянную яркими потрясающими мистическими цветами, легко пружинящими, если наступить на их лепестки, сразу же поворотила в самое сердце чащи. Там, среди поразительно гладких корой высоких извилистых деревьев, кроны которых окрашены в зелени самоцветными всполохами всех оттенков спектра, на широкой изумрудной от трав поляне, чья поверхность от создания Мира укрыта Небесными письменами с символами светил, рождается Река. Та самая Река, какая в свой черед дала когда-то Первым Поселенцам остров, изменив в древности свое русло, где теперь и стоит сам Лезертон…
