Пролог

… Вечна ли жизнь? – Она, поверьте, ищет ответ на этот вопрос даже дольше, чем стоило бы. Заперев свои надежды в долгий ящик и потеряв счет времени, что пробежало тихо, неслышно, прошмыгнуло за ее спиной, обратив ее счастливые беззаботные дни в прах воспоминаний, она заставила себя разорвать свою жизнь на две части. На две неравноправные половинки. Два несочетающихся осколка. Две противоположности. Прошлое… Настоящее…

Между ними – черная бездна. Тьма без краев. Вечность. Боль. Тоска. Кровь…

Многими вопросами о том, кто она, для чего живет, зачем вставляет палки в колеса времени, она стала задаваться лишь тогда, когда внезапно оказалась… Здесь. Это место, которое приютило ее, – одну ее в целом свете, – так далеко от того, где она впервые увидела этот самый свет, что она не напрасно четко разграничила свое существование на «до» и «после»… Всем так интересно бывает узнать, что же так располосовало ее век? – Значит, так тому и быть. Это не светлая нежная сказка со своим животворящим волшебством и огромным добрым миром. О нет, это что-то… Что-то… Что-то пронизывающее драной чернотой, что-то совершенно другое.

Много веков назад в скрытом полуночью лесу проживал один древний свободный народ. Существа этого народа были предрасположены к прекрасному от самого своего появления на свет, поэтому они видели великолепие в окружающей их природе и умели тонко чувствовать душу во всем, что бы ни привносило хоть каплю света в этот огромный мир. Народ этот владел сильной многовековой магией, которая не только скрывала творцов, коих рождал скрытый таинственный лес, но и помогала им на протяжении всей жизни, наделяя редким даром создания. Это был эльфийский народ. Испокон веков эльфы, прекрасные сами, распространяли свою безграничную магию, делая жизнь зарождающихся рядом цивилизаций светлее и ярче. Они верили в то, что если люди, поселившиеся рядом с ними через несколько столетий, видят те же звезды, в них тоже есть та живая искра души, какую можно уберечь от тьмы, чтобы потом укрепить магические нити…

Какие ассоциации возникают у вас, когда вы слышите слово «эльф»? – Наверное, первее всего, заостренные уши; изящество и красота; магия; природа; у кого-то, быть может, эльф представляется нежным пастельным цветом; у кого-то ассоциируется с мистическим великолепным зверем, каких принято считать эльфийскими компаньонами; кто-то думает о скрытом полупустом мире, наполненном цветами, облаками и рассветами; кто-то, быть может, вспомнил о перламутровых утонченных крыльях, ведь некоторые тоже любят пририсовывать такие… Сказок, мифов и легенд, касающихся славного народа, так много в человеческом измерении, что и не перечесть всех. Для кого-то это прекрасно… Но вот вряд ли кто подумал о том, что эльфы могут быть такими, как она.

Когда она бежала целеустремленно куда-то, все знали, что сопротивление бесполезно. Когда хотела забрать что-то – что лучше отдать это. Благодаря ей в лесу впервые за долгое время воцарилась могильная тишина. Больше не играли загадочные мелодии, больше никто не писал картин и не сочинял стихов. Казалось, что жизнь и вовсе остановила свой ход сразу же, как она вторглась в этот лес…

– Я знаю, что ты здесь! – прошипела какая-то фигура в капюшоне, натягивая тетиву лука, слегка опуская оружие, чтобы ничем не выдать себя, и отступая за раскидистое дерево, крона которого заслоняла небо вполовину. – Больше тебе некуда прятаться!

Резные тени, которые бросало огромное дерево, подобно великану стоящее посреди леса, в лучах луны, не позволяли заметить силуэт хрупкого телосложения среди темных пятен. Сегодняшняя ночь выдалась на удивление ветреной, что тоже играло на руку, так как в шелесте невозможно было уловить тихое дыхание и шуршание развевающегося плаща. Цель, за которой фигура наблюдала уже на протяжении получаса, была легкой добычей: маленькая эльфийская девочка с длинными белокурыми волосами, светлой молочной кожей и яркими синими глазами, похоже, и не думала искать опасность в ночном лесу. Волшебное сияющее дитя было слишком доверчиво и наивно, чтобы серьезно воспринимать строгие запреты родителей, не велевших отходить от них… Или было еще совсем не смышленым, чтобы ощутить тревогу и значимость, в которые был действительно вложен смысл, а не пустой звук? – Тем проще. Это будет самая легкая добыча за последние несколько недель.

Фигура, стоящая за деревом, тряхнула головой, скидывая капюшон, мешавший определить точное местонахождение ребенка, и подняла лук, прикрывая один глаз. Это была хрупкая стройная девушка с голубовато-белой кожей, темными кругами под глазами и распущенными черными, как крыло ворона, волосами до пояса. Мертвенная бледность, а так же глаза, что сверкнули алой кровью в лунном свете, когда она вскинула голову, немедленно выдали в ней вампира. Вампирша перенесла вес на другую ногу, заставив темное длинное, как глухота безлунной ночи, платье всколыхнуться, и прицелилась, глядя хищными глазами на маленькую эльфийку. Та беззаботно прыгала через тонкие вытянутые тени, отбрасываемые молодыми деревьями, как через скакалку, и что-то тихо говорила сама себе. Сглотнув выделившуюся слюну, вампирша подалась чуть вперед, а зря: от этого незначительного движения неровная лесная почва, устланная сырым мхом, просела под ее сапогами, заставив споткнуться и случайно выпустить из рук тетиву. Стрела со свистом разрезала воздух и молнией пронеслась в сторону девочки, а вампирша, едва слышно чертыхнувшись, повалилась на колени.

Бархатную тишину леса нарушил пронзительный вскрик, и девушка зажмурила глаза, рывком вставая с чавкающей земли и стряхивая грязь с черных кружевных перчаток.

– Мерзавка! – отрывисто бросила вампирша, резко выдергивая из-за пояса кинжал. Мельком глянув по сторонам, она вылетела из-за дерева и вмиг оказалась на освещенной луной поляне.

Та, которая должна была уже стать мертвецом, воззрилась на незваную гостью с неприкрытым ужасом и зашлась визгом. Вампирша несдержанно выругалась и метнула в девочку, уже задетую ее стрелой ранее, острое лезвие. Секунда – и оружие вонзилось в ее горло, а по ее молочной коже и легкому травянисто-зеленому платьицу заструилась серебряная кровь. Маленькое тело задрожало, изогнулось, все еще борясь за последние секунды жизни, а синие глаза, уже уходя постепенно в туман, уставились ровно на застывшую фигуру.

Вампирша усмехнулась, приближаясь на шаг и садясь на корточки перед прекрасным эльфийским ребенком. Это дитя было так красиво, что могло сравниться, разве что, со звездою: будто бы сияющие изнутри фарфоровые нежные черты милого личика, ясные миндалевидные глаза с длинными белыми ресницами, светлые тонкие губы, едва ощутимо румяные на фоне остального лица, шелковые ровные волосы, которые серебрились прямо как стекающая по ее шее кровь, пропитывающая одежду. Под последние хрипы маленькой эльфийки, девушка приложила к ее щеке один палец и чиркнула по коже, собирая немного переливающейся неземным светом крови, тонкой струйкой вытекающей из уголка губы. Вампирша поднесла к себе руку и слизнула кровяные разводы, от чего на ее лице расцвела довольная ухмылка. Она должна сдерживаться, чтобы выполнить то, зачем пришла. Ей не нужны новообращенные, пускай даже посмертно. Как-никак, именно эльфы – те магические существа, каких люди решили считать единственными магическими, а значит, от этой добычи не будет толку, укуси она ее сейчас, заполучая необходимый глоток волшебной крови, от одной мысли о котором подкашивались ноги и оглушительно стучало в висках. Нет, она не из тех, кому кровь необходима для жизни. Это лишь мимолетное желание, которое скоро отпустит ее. Но это желание ощутить покалывающую прохладу на губах и томительную сладость, все ярче и ярче раскрывающуюся с каждым новым погружением острых клыков в свежую остывающую плоть… Вампирша помотала головой, отгоняя непрошеные мысли, и распрямилась, разворачиваясь для того, чтобы поднять брошенные за деревом лук и колчан с оставшимися стрелами. Это стоит спрятать, дабы ничем не выдать себя еще промышляющим здесь осторожным и пугливым эльфам. Она должна поймать их всех до того, как это сделают другие охотники, так что лучше замести следы сейчас, чем сожалеть потом.