Я махнула на них рукой и ушла к Денису, благо двери запирались отлично.
— Что там? — весело спросил он.
— Перемывают косточки, — ответила я. — Фу, как от тебя портвейном разит!
— А от тебя как разило, когда ты пришла? — резонно спросил он, стянул майку и бросил в угол. — Окно открой, пожалуйста. Так не воняет?
— Почти нет.
— Вер, помоги, а? — попросил он. — То ли продуло, то ли сидел неловко — ребра болят. Вон мазь, мне под левой лопаткой надо растереть, а я так не извернусь. Намажешь?
— Конечно, — усмехнулась я. — Тут?
— Пониже… Потыкай пальцем, я скажу… Ой! Да, вот тут… Ты вотри как следует, только руки потом обязательно вымой, а то если в глаз попадет, будет больно.
От прикосновений к гладкой горячей коже в голову лезли какие-то не такие мысли, и я сбежала мыть руки, чудом не пересекшись с гостями. Они там пытались устроиться в одной комнате, но меня их логистика не занимала, я вернулась к Денису.
— Как я устала от всех них, — сказала я, забравшись к нему на диван и осторожно прижавшись к пострадавшей спине. Денис выбирал очередной сериал, щелкая пультом. На его диске этого добра было хоть отбавляй. — Что им от меня нужно?
— Квартира им нужна, — преспокойно ответил он. — Ты же сама сказала. Одна в трешке, в столице, до центра рукой подать… Это большой куш, Вера. Ты очень завидная невеста.
Я глубоко вдохнула, проглотив вопрос, и крепче обняла его. Он не мог… Ден просто не мог бы…
— И красивая, — сказал он вдруг. — Совсем не в моем вкусе, но, знаешь, я умею различать оттенки красоты. Ты… шоколадная с легкой лимонной пенкой. Я знаю, это звучит бредово, но я не умею описывать! Ну или… — Денис задумался. — Помнишь, я оставил на твоем участке репейник со вьюнком? Вот очень похоже. Колючая, крепкая, а цветы такие нежные…
— Ну тебя с твоими сравнениями, — сказала я, хотя по сердцу меня будто погладили мягкой лапкой. Но… не в его вкусе, значит. Ему понравилась та зеленоглазая незнакомка, наверняка тоненькая блондинка вроде ландыша какого-то, а не как я — рослый крепкий репейник. Пусть и со вьюнками.
— Я тебя обидел, да? — произнес Денис, резко обернувшись, и поморщился от боли. — Вер, я не хотел. Я не то имел в виду.
— Не знаю, что ты имел в виду, а я к себе пойду, — буркнула я. — Спина как?
— Лучше.
— Ну и хорошо. И рассекай в семейниках!
— Сделаю, кэп! — улыбнулся он, но как-то тревожно.
Следующее утро выдалось шумным: тетушки потрошили холодильник и причитали, что и поесть-то нечего. Готовила я только на двоих, а нам с Деном много не нужно.
Я знала, это надолго, знала, что Ден не встанет раньше трех, да и сама высовываться не собиралась, но ко мне постучались.
— Веруся, — ласково позвала Вика. — Мы тут возьмем покушать? Катюшке надо поесть…
— Вторая полка и левый ящик мои, туда не суйтесь, — отозвался Денис из соседней комнаты. У него слух тоже был будь здоров. — А Катюшке вашей надо не жрать, а скинуть килограммов десять. И не мешайте спать, я ночью работаю! Понаехали…
За это «понаехали» я готова была его расцеловать. Но не стала бы, пусть и хотелось до слез.
Я пробралась к нему через два часа, ближе к полудню.
— Ты чего, Вер? — сонно спросил он.
— Ничего. Прости. Я тебя неправильно поняла.
— Это меня ты прости. Я неверно выразился. Верка, извини, я зверски не выспался…
— Ты спи… — я погладила короткие волосы. — Я так просто пришла. Чтобы не одной…
— Ага, — ответил Денис и провалился в сон, а там и я с ним вместе, и куда ходили и что делали тетки, меня не волновало.
Моя комната была заперта, а входная дверь — да пес с ней, если упрут микроволновку с кухни, я рыдать не буду.
— Чем так воняет? — проговорил Денис сонным голосом. Я посмотрела на часы — половина третьего, самое время вставать.
— Понятия не имею. Пойдем да узнаем. Я первая.
— Хай-хай, мэм, — улыбнулся он и раскинул руки. — Верка…
— Чего?
— Нет, ничего… Просто мне все время больно вот тут, — Денис указал на середину груди, — и я не знаю, что с этим делать. И нет, не предлагай сходить в поликлинику. Это добром не заканчивается.
— Да, это уж точно, — кивнула я и начала вставать.
— Ну что со мной?! — выпалил он, схватив меня за футболку. — Второй день говорю гадости… Вер, Вера, я не имел в виду ничего такого, правда! Будто бес попутал, говорю же, тянет, болит, и я несу какую-то ахинею! Прости меня, пожалуйста…
«Третий вопрос», - поняла я вдруг. Два я использовала. Остался последний, и без него Денис попросту мучился, вот только я не могла придумать, о чем его спросить.
— Ден, потерпи чуть-чуть, — сказала я. — Я не буду обижаться, если ты что-то ляпнешь, правда. Я вроде бы поняла, отчего такое, да ты и сам знаешь. И я очень хочу задать правильный вопрос, Ден, не абы какой. Вытерпишь немного?
— Конечно, — ответил он, помолчав. — Но только ради тебя. Твоя родня…
— Ради всего сущего, выстави их! — искренне попросила я, и в глазах Дениса проглянула знакомая зелень. — Уж на это я точно не обижусь, а тебе, похоже, нужно спустить пар.
— Тогда я пошел на кухню, не могу эту вонь терпеть, — сказал он серьезно. — Я не знаю, какого скунса они там готовят, но он явно умер даже не вчера!
— Давай, — улыбнулась я, а сама нашарила мобильник и позвонила Ленке. Она моложе меня на семь лет, но повидала на своем веку куда больше моего, жизнь сильно ее побила. И если я могла кого-то назвать подругой, то именно ее. Остальные-то жили кто в Крыму, кто на Волге — дозвониться можно, но они-то Дениса и не видели, только слышали о нем от меня.
— Я сплю, — первым делом сказала она.
— Не спи, — потребовала я. — Лена, разговор серьезный.
— Ы? — спросила она.
— Ты моего жильца хорошо разглядела? Ну когда мы у меня бухали?
— Ну да, — душерадирающе зевнула Ленка. — Симпатичный мужик, чувство юмора есть, из себя видный. Жаль, без ноги, хотя это теперь похер. Протез сделает.
— Лен, а тебе в нем ничего странным не показалось?
— Да вроде… — Она помолчала, снова отчаянно зевая. Ей тоже лучше работается ночами, когда просыпаются зарубежные коллеги. — Глаза. Линзы он носит, что ли? Вроде когда знакомились, глаза были серыми, а потом глянула — зеленые. А что?
— Ничего. Прости, что разбудила.
— А что у тебя там за шум? Опять родня нагрянула, что ли?
— Ага. Ден обещал их выпнуть, пойду послушаю, что там…
— Верка, распишись ты уже с ним, а? — снова зевнула Лена. — Ну блин, я же видела, как вы друг на друга смотрите! Хватит кота за хвост тянуть! И нет, Вер, я не в плане «пора, возраст, дитятю надо», нет, ты же меня знаешь, я этой фигни не понимаю. Просто он — твой. Тот, кто тебе нужен, и похрен, какие там у него недостатки, косой или хромой. Ты сама ведь то еще уебище! Такой шанс бывает раз в жизни. — Она помолчала и добавила: — Свой я упустила. Ты знаешь.
Я знала. В семнадцать Ленка не вышла замуж за человека на двадцать пять лет старше нее. Любила она его отчаянно, но, как обычно, вмешались родители, прочая родня: да как можно, что люди скажут, учиться надо… А он умер через два года. Разбился на трассе, на полной скорости влетел под грузовик — и насмерть. Она, как узнала, приехала ко мне и два дня просто молчала. На похороны не пошла, не смогла. К тому же там были его родственники, которые Ленку видеть вовсе не желали. Потом мы уж вместе съездили к нему на кладбище, и там уж я боялась, как бы не пришлось вызывать скорую — никогда не видела подругу в такой истерике. Мне тогда показалось, если бы она смогла, так закопалась бы под мерзлую землю к своему Юрке, да так и осталась. Но Ленка крепче, чем кажется, она прорыдалась, приложила к лицу снег, почистила пальто, выпила двести грамм и обратно ехала уже нормальным человеком. Но никогда больше о нем не говорила, хотя, я знала, на кладбище ездила регулярно.
Может, если бы Ленка была с ним, этого бы не случилось? Он бы не выехал в дурную погоду, или не гнал на такой скорости, или успел отвернуть… Крохотный лаг вероятности… как та зеленоглазая незнакомка у Дениса. Кстати, он даже не узнал, как ее зовут. Не успел.
