Боги посмеялись над ней. Она должна была родиться темной, а не светлой эльфийкой. Женщиной, которая не опускает глаза перед мужчиной. Женщиной, которая носит не глупые шелка, а кожу, спит не на мягких перинах, а на голой земле. Женщиной, которая владеет парными клинками так, что ее мастерство наводит ужас на любого вампира. Она должна была родиться в те времена, когда непобедимая армия янтарных Жрецов во главе с супругой вождя захватывала земли в Великой пустыне. Она была бы одним из первых воинов. Шла бы рядом с Царсиной Воительницей или Адвеной Дочерью Гнева.

Если боги смеются, то шутки у них всегда жестокие.

– Да, я знаю, – произнесла Дана. – Фехтовал он хорошо. Веста мне говорила. Ну, а при чем же здесь принц Тимир?

– Как-то раз он увидел нас с Нолфом в лесу и пригрозил, что расскажет отцу.

– Хм. – Служительница Равновесия посмотрела на принцессу поверх развернутого свитка. – Почему он угрожал, ваше высочество?

– Он был влюблен в нее до безумия и ревновал даже к кувшинам с маслом для ламп. Принц Тимир боялся, что его суженая убежит с вампиром.

– Боги, – вздохнул отец. – Пошлите мне немых советников.

Тире даже не нужно было смотреть на эльфов, стоявших за троном – она и без того знала, кто ответил Дане. Из всех советников только дядя Дариан мог позволить себе подобное. Другие не открывали рта без разрешения его величества.

– Очень интересно, – закивала гостья. – Итак, влюбленный принц пригрозил, что расскажет королю, ваше высочество. И за это вы его убили.

– Нет! – возмутилась Тира. – Великая… это он убил Нолфа!

Брови Даны поползли вверх.

– Он следил за мной и знал, когда мы встречаемся с Нолфом. Однажды вечером принц Тимир запер меня в моей спальне, а сам поехал в лес и…

– И убил его, – закончила служительница Равновесия. – Этим оружием, полагаю.

И она извлекла из складок мантии небольшой кинжал. От лица Тиры отхлынула кровь. Дана поднесла кинжал к глазам.

– Мы видим кинжал из храмового серебра. Если бы он был заговорен, этим оружием мог бы убивать только владелец. Здесь что-то написано. «Тиарелла». – Она посмотрела на принцессу. – Чей это кинжал, ваше высочество?

На мгновение Тире показалось, что стены тронного зала сужаются, а воздуха в помещении становится все меньше.

– Мой, – ответила она. Смысла лгать не было, хотя она и понятия не имела, как Тимир добрался до оружия. Неужели мерзавец умудрился пробраться в ее покои? Рылся в вещах?! Ему бы этого не позволили… или же она чересчур доверяет Иссе и остальным. Особенно Иссе! Боги, какая же она дура! – Где его нашли?

– В лесу, ваше высочество. На поляне, где вы убили вашего, – служительница Равновесия выдержала выразительную паузу, – друга.

Принцессе очень хотелось ответить, но она не могла вымолвить ни слова. Дана вновь обратилась к пергаменту.

– Я расскажу присутствующим о том, что было дальше, ваше высочество. Принц Тимир явился в ваши покои и показал вам медальон Нолфа. И сказал, – она прищурилась, делая вид, что внимательно вглядывается в строки, – что «теперь между вами не встанет ни одно существо, смертное или бессмертное». Именно такие слова услышали от принца ваши служанки.

Мерзавки. Будь ее воля, она бы и их убила.

– Но вместо того, чтобы обратиться за советом к отцу так, как поступила бы примерная дочь, вы перерезали брату горло в приступе ярости.

– Нет, Великая. Я была спокойна. Я перерезала ему горло потому, что он это заслужил.

Первый из советников даже не успел сделать вдох для того, чтобы выразить свое возмущение – отец поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Расскажите нам, откуда у вас кинжал из храмового серебра, ваше высочество, – попросила Дана.

– Это подарок Нолфа.

– Странный подарок. Он мог бы сделать выбор в пользу красивого платья или украшения из фиалковой бирюзы.

– Я люблю оружие, Великая.

– И, конечно же, неплохо с ним обращаетесь.

– Мне есть, чему поучиться, но Великая права.

Служительница Равновесия свернула свиток и оглядела присутствующих.

– Я готова вынести вердикт, – объявила она. – Но для начала кое-что проясним. Мы говорим о принце, который никогда не держал в руках оружия, и о принцессе, которая оружием владеет пусть и не в совершенстве, но лучше брата. И вот принц Тимир, способный испугаться одного вида кинжала из храмового серебра, не только крадет его из покоев сестры, но и убивает им обращенное существо. Нужно постараться, чтобы выкрасть что-то из покоев члена королевской семьи. Но даже если предположить, что у принца Тимира это получилось, то вряд ли он мог лишить жизни вампира. Тем более, того вампира, о котором мы говорим. Обращенные ловки, хитры и быстры. Нолф был ловок, хитер и быстр втройне, он всегда носил с собой клинки из храмового серебра. Возможно, он задремал в ожидании подруги. Но даже в этом случае у принца не было шансов. Чего не скажешь о принцессе.

– Но зачем мне было его убивать?! – со слезами в голосе крикнула Тира. – Он был моим другом!

– Подведем итог, – бесстрастно продолжила Дана. – Какого наказания заслуживает существо, забравшее жизнь у обращенного?

Обращенные – вот о ком печется Орден. Если кто-то причиняет вред вампиру, пугает вампира, угрожает вампиру или, не приведи боги, убивает вампира, то служители Равновесия начинают носиться и кричать «караул».

Странно, что Тире до сих пор не приходила в голову эта мысль. Никто из Ордена не приехал бы сюда только потому, что она прикончила Тимира. Такие вопросы решались между отцом и советниками. Точнее, они решались отцом. Советники находились рядом для того, чтобы придать обстановке пышность.

– Великая вольна принимать то решение, которое сочтет нужным, – заговорил отец. – Но прошу учесть, что моя дочь принцесса. К членам королевской семьи Орден на протяжении всей истории относился по-особенному.

– Принцесса Тиарелла солгала и вам, и мне, ваше величество. На ваш взгляд, это не является отягчающим обстоятельством?

– Кинжал моей дочери нашли на поляне, где убили вампира. Его принесла Незнакомка. Насколько мне известно, служители Равновесия не привыкли доверять Незнакомцам. Но ты не только поверила этой женщине, Великая, но и обвинила мою дочь в убийстве на основании этой находки.

В тронном зале стало так тихо, что Тира услышала шелест вышитого цветами платья матери. По щекам ее величества Орланты текли слезы, но она сидела без движения и смотрела в пол.

– Если мой суд не устраивает его величество, – со спокойствием, наводящим на мысль о приближающейся буре, ответила Дана, – он может подождать возвращения моей сестры. Могу уверить: она, в отличие от меня, не будет милосердна.

– Жду твоего милосердного вердикта, Великая, – почтительно склонил голову отец.

Служительница Равновесия вновь развернула пергамент, взяла предложенное ей перо и подмахнула написанное широким росчерком.

– Властью, данной мне Темным Советом, я, Дана, приговариваю тебя к заключению в Коридорах Узников, Тиарелла. Мое решение вступает в силу с этой минуты.

Мать закрыла лицо руками и разрыдалась. Тор подошел к ней, присел рядом, обнял за плечи и, наклонившись к уху, что-то зашептал.

– К заключению на какой срок? – спросила Тира неожиданно ровным тоном. Сейчас она думала только об одном: нужно найти эту Незнакомку. Возможно, еще не все потеряно… глупости. Вердикт подписан. Для официального разрешения Дана закрепила его печатью, приложив к пергаменту свой перстень. Крохотный силуэт двух переплетенных змей растворился в воздухе, превратившись в голубые искры.

На тонких губах служительницы Равновесия появилась улыбка.

– Вы знаете, что такое Коридоры Узников, ваше высочество?

– Тюрьма? – осторожно предположила Тира.

– Особенная тюрьма. Снаружи день сменяет другой, а в камерах время останавливается. Это часть наказания. Ответ на вопрос «на какой срок» вам смогут дать только тюремщики.

У принцессы задрожали губы. Нет, плакать она не будет. Только не при всех.