— Оттолкни его, пока он не оттолкнул тебя.

По глупости, я послушала того, кого не должна была слушать.

В ту ночь, когда я пришла к нему в общежитие, я понятия не имела, чего ожидать. Я знала только, что он мне нужен, и он, как лучший друг, заключил меня в свои объятия, сказав, что все будет хорошо. С моей стороны было глупо сомневаться в нем. Мы всегда искренне принимали друг друга в нашей дружбе. Я бы не смогла вычеркнуть его из своей жизни, и я думаю, что он относится ко мне так же.

Как он говорит, мы – К и Р, черт возьми, навсегда.

Он предложил сделать татуировку. Я сказала ему, что он спятил.

До той ночи я не понимала, насколько сильна наша связь. Он был рядом со мной. Под всем этим юмором и эго скрывается один из самых искренних людей, которых я знаю.

Я сижу со скрещенными ногами, переместившись на свое место, и уделяю ему все свое внимание.

— Я обязательно поменяю замки, — отвечаю я, прекрасно зная, что не поменяю.

Его фирменная стрижка отросла на макушке, длинная и торчащая вверх – его повседневный образ. На нем темные джинсы, черная футболка и белые кроссовки. Кэжуал – это стиль Рекса.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Печенье – наша палочка-выручалочка, когда у нас плохой день.

Поправка: мы проводим время вместе, и печенье – наша традиция, когда у нас плохой день.

— Эта игра, — объясняет он, выдыхая напряженный вздох, — она выбивает меня из колеи. Я не могу сейчас находиться в своей квартире, иначе я выброшу консоль в окно.

Мое лицо смягчается от его признания. Рекс выложился по полной, разрабатывая эту игру, и она так много для него значит. Не только для собственного самоудовлетворения, но и для того, чтобы доказать неправоту всех, кто сомневался в его выборе профессии – тех, кто утверждал, что он лениво сидит дома, целыми днями играя в видеоигры.

Восемь месяцев назад, по своей прихоти, он отправил демо-версию игры, которую он разрабатывал, одной из крупнейших компаний в индустрии. Им она понравилась – что не стало для меня сюрпризом. Они дали ему аванс и год на доработку. В последнее время он стал напрягаться, желая, чтобы конечный продукт был идеальным.

— А еще я скучал по тебе, — добавляет он, подмигивая. — Ты так и не рассказала мне, как прошло твое свидание с этим придурком.

— Почему ты называешь всех парней, с которыми я хожу на свидание, придурками? — спрашиваю я, поднимая бровь. — Ты его даже не знаешь.

Свидание было неудачным. Мы пошли на ужин, у нас не было ничего общего, и с тех пор мы не разговаривали. Я пошла только потому, что моя сестра устроила его не спросив меня, и я бы чувствовала себя плохо, отказавшись. Я бы скорее откусила себе ухо в стиле Майка Тайсона, чем снова пошла на свидание. Технически, я никогда не ходила на свидания. Мои первые серьезные отношения были тайными.

Что самое ужасное в тайных отношениях?

Никто не знает, что у тебя разбито сердце, когда они заканчиваются. Ты не можешь использовать разбитое сердце как предлог, чтобы спрятаться на чердаке или, скажем, бросить колледж.

Ладно, я не совсем бросила колледж из-за разбитого сердца.

Все гораздо сложнее.

Есть больше поворотов и неожиданностей, чем разбитое сердце.

— Я называю их придурками, потому что они отстойные, скучные и плохо на тебя влияют, — объясняет Рекс совершенно искренне.

— Это ты так говоришь. — Я закатываю глаза. — А кто твой «вкус недели»?

Рекс не передумал насчет отношений. Поскольку мы друг для друга открытые книги, я знаю, почему он бежит от них. Он не считает себя способным на нормальные отношения. Он не доверяет никому, кроме своей матери – он сделал поправку, добавив меня в этот список после того, как я на него нахмурилась за то, что он не включил меня, – и он думает, что любовь делает людей слабыми. Он вырос в токсичном браке своих родителей, и он видел, какую боль испытывала его мать во имя любви, когда его отец изменял.

Он почесал свою заросшую щетиной щеку.

— Хм... Я бы сказал, шоколадная крошка. — В его глазах вспыхивает озорство. — На следующей неделе ты сможешь приготовить мне Снежное печенье.

Я не могу удержаться от смеха.

— Хреново для тебя. Вся шоколадная крошка была съедена этой девушкой. — Я тыкаю себя в грудь большим пальцем.

— Ложь, моя дорогая Лина, все ложь. Ты всегда спасаешь меня печеньем. Это записано в нашем дружеском справочнике. — Он сжимает мое бедро, чмокает меня в щеку и поднимается с дивана. — Ты слишком сильно меня любишь, чтобы отказывать мне в них.

Он прав. Я всегда делаю для него дополнительные порции, особенно с шоколадной крошкой.

Они его любимые.

Он идет на кухню, и я не оглядываюсь на него, слыша, как он открывает шкафы.

После того как я бросила колледж, я две недели жила в квартире Рекса. Я страшно боялась рассказывать родителям, и мне пришлось набраться смелости, чтобы сообщить эту новость. Рекс предложил поехать со мной, но это только разозлило бы их еще больше. Они бы каким-то образом переложили вину на него.

Моя мать плакала. Отец угрожал, что отлучит меня от дома. Технически, он меня отлучил. Теперь я отвечаю за все счета – телефон, квартплата, страховка машины. Моя сестра, Триша, вмешалась и предложила мне лофт над своим гаражом. Он просторный, тут достаточно места для одного человека. У меня есть маленькая спальня, гостиная, ванная комната и мини-кухня. Плюс в том, что это больше, чем моя комната в общежитии. Она также меблирована кроватью королевского размера, диваном и телевизором. Я добавила несколько особых штрихов – яркие фиолетовые подушки, многочисленные фотографии Рекса и меня, и большую книжную полку, которую я заполнила своими любимыми романами.

Триша не берет с меня арендную плату, но мне все равно нужны деньги на еду и предметы первой необходимости, поэтому я устроилась на работу в закусочную Ширли. Деньги не очень большие, но они позволяют мне продержаться, пока я не решу, что делать дальше, а именно – искать онлайн курсы.

— О-о-о, — протягивает Рекс, переступая порог моей комнаты. В одной руке у него тарелка с печеньем, в другой – бутылка вина. Пустая бутылка вина. Он берет печенье и ставит тарелку и вино на стол перед диваном. — Печенье и вино. Кто сегодня разозлил мою девочку?

— Я не хочу об этом говорить, – ворчу я.

Я не большой любитель выпить, хотя мне уже двадцать один, и делать это дома для меня непривычно, но уже прошел день. Рекс знает, что я достаю бутылку вина только тогда, когда уровень стресса высок.

— Крепкое дерьмо. — Он снова опускается на диван, на этот раз ближе ко мне, с беспокойством на лице. — Ты заставляешь меня говорить о моих проблемах, заставляя моего приятеля доктора Фила^[6] переживать за свои деньги. — Он качает головой в сторону, изучая меня, и откусывает печенье. — Что у тебя на уме?

Я кручусь на месте, хватая бокал с вином, стоящий на тумбочке позади меня.

— Ты помнишь мою кузину Фэй? — Я глотаю остатки вина. В моем организме должно быть достаточное количество алкоголя, чтобы даже произнести ее имя.

Он кивает, проглатывая свой кусочек, прежде чем ответить:

— Цыпочка, которая не могла выпить одно пиво без того, чтобы ее не вырвало, а потом пошла и настучала на нас за то, что мы пили пиво? Та, которая была большой сукой для тебя, пока я ее не вывел на чистую воду?

— Единственная и неповторимая.

— А что с ней?

— Она выходит замуж.

Он громко свистнул.

— Черт, бедный парень. Сколько ему заплатили ее родители, чтобы он терпел ее злобную задницу?

У меня вырывается смех. Рекс всегда добавляет юмора в мои дерьмовые ситуации.

— Она пригласила меня на свою свадьбу в Техасе.

— И что? — Он берет еще одно печенье.

— И я не только не хочу присутствовать, но мне еще и не хватает пары.

— Ааа... У «Douche Bags 'R' Us» нет свободных номеров на этот день, да?

Я выхватываю у него из рук недоеденное печенье.