Он полулежал в кресле в малой столовой, лениво размешивая сахар в чашке маленькой ложкой. Но даже несмотря на позу и на ранний подъем – хотя я его, надо заметить, не будила, он сам встал и появился в холле вместе с остальными, – выглядел мужчина в это утро, как и всегда, идеально.

– Ваше Сиятельство, танцовщиц привезли, – коротко постучав в дверь, бодрый, как и я, господин Гауст заглянул к нам на огонек.

– Отлично! – Мое настроение поднималось вверх с каждой минутой. – Разместите их там, где жили циркачи.

– Да ты хотя бы поешь нормально, – сделал мне замечание Алдис.

В отличие от него около стола я стояла, даже не думая размещать свой филей в пустующем кресле. На полноценный завтрак у меня просто не было времени.

– Поем по пути, – ответила я.

Засунув в рот ложку овсяной каши, я откусила от бутерброда с сыром. Овсяную кашу я могла есть только вприкуску с чем-нибудь, а иначе эта склизкая гадость не проталкивалась.

Прожевав как следует, я зажала остатки бутерброда зубами, а сама спешно набрала в салфетку блинов. Тонких, кружевных и очень сладких. Блины и пирожки в исполнении Гауры полюбились мне, как ничто другое.

– Ну фо? Идем? – Бутерброд так и оставался крепко зажатым в моих зубах.

Закатив глаза, продемонстрировав одним этим действом все, что обо мне думает, де Браус таки поднялся и последовал за мной. Но весь его вид говорил о том, что задуманная мною школа ему совсем не нужна: он уже из этого возраста вырос.

А я и не спорила. Строительство школы было необходимо другим. В первую очередь нашим детям.

В смысле детям из нашего графства. Чужим детям, не нашим.

Ай, да пошло оно все к ежикам!

– И все-таки здесь хорошо, – с блаженством вдохнула я чуть сладковатый аромат цветов, что стелились ковром по всему полю. – Когда я жила во дворце, все с самого утра на ушах стояли. Не было минутки свободной, чтобы насладиться утренним парком или цветами в саду.

– И как же проходил твой день? – полюбопытствовал Алдис, утаскивая у меня из-под носа один из блинов.

– Ну, сначала я значилась только воспитанницей, – честно ответила я. – Мой день начинался с завтрака и занятий, после обеда мы обычно гуляли по саду или парку или и вовсе выезжали на воды вместе с королевской свитой. Потом рукоделие до вечера, а после ужина балы. Не только во дворце, но и за его пределами. Я знаю многие семьи из тех, что приехали к нам.

– Выглядит неплохо, – оценил мою прошлую жизнь граф. – А потом?

– А потом – три года назад меня назначили на должность фрейлины старшей принцессы.

Просыпаясь за несколько часов до ее пробуждения, я готовила для нее туалеты, набирала ванну, давала распоряжение о завтраке.

Я вздохнула, вспоминая свои дни при дворе. Своей работы я не стыдилась. Жалование всегда отрабатывала честно.

Предположив, что вампир из-за своего уединенного образа жизни может и не знать, что это за должность, специально для него я охотно пояснила:

– Фрейлины при дворе – те же служанки, но для высокородных особ и с определенными поблажками. Например, когда принцесса была на занятиях с учителями, я могла посвятить это время себе.

– И что же ты делала? – Сорвав травинку, вампир зачем-то взял ее в рот.

– В основном читала.

– Любовные романы? – и столько игривого ожидания появилось в его голосе.

– Не только, – хмыкнула я, понимая, что стереотипы такие стереотипы. – Например, дневники бывшего камер-фурьера при дворе. В них он не только описывал все события, происходящие ежедневно, но и делился собственными умозаключениями касаемо придворной жизни и управления слугами. Я почерпнула из этих дневников много полезной информации. А вы какие книги читаете?

– Разные, – скупо ответил мужчина.

Но меня такой ответ совершенно не устраивал! Я же с ним сокровенным делилась!

– Что, и это все? – произнесла я возмущенно. Даже насупилась ненароком. – Весь ответ? Я требую конкретики.

– Иногда мне хочется тебя съесть. – На меня посмотрели с плотоядной улыбкой. И облизнулись, тонко намекая на то, что иногда – это прямо сейчас.

– Не-не-не, я невкусная, – открестилась я от таких перспектив. – Меня даже комары не кусают. Так какие книги?

– В основном научные труды в области алхимии и анатомии.

– Алхимия?

– Что тебя удивило?

Пришлось признаться в том, что знаний мне не хватает:

– Никогда не понимала, как могут быть связаны магия и металлы.

– Все просто, артефакты, – пояснили мне с охотой. Было видно, что графу самому интересно рассказывать. По крайней мере, напряженным он не выглядел. – Их осталось очень мало, но каждый имеет в себе хоть крупицу металла, которая впитывает в себя заданную и чаще всего зацикленную магию. Чем больше металла, тем сложнее можно создать плетение.

– Например? – полюбопытствовала я.

– Например, шкатулка для драгоценностей, которая не откроется от чужой руки.

– А не проще ли поставить защиту? – Этот вариант мне казался самым разумным и легким.

Просто артефактов действительно на свете существовало очень мало, а защиту мог поставить почти любой маг. Даже я научилась.

– Защиту можно вскрыть, в то время как артефакт только уничтожить.

– И у вас, конечно же, есть артефакты, – предположила я.

И оказалась права. Загадочно улыбнувшись, де Браус промолчал.

Зря он так. Я же уже загорелась желанием посмотреть.

Место для школы я наметила на окраине города, за чертой жилых домов. Разместившись прямо на траве под могучим дубом, я набрасывала чертеж на листках. Конечно, он был очень примерным и нам требовался хороший архитектор, но черновик тоже нужен был, чтобы этот самый архитектор хоть примерно понимал, чего я хочу.

А хотела я многого. Строить собиралась на века – не из дерева, а из цельного камня. Этажа так минимум на три, да чтобы с кухней и столовой, и своим огородиком, и местом, где дети смогут резвиться, – что-то вроде парка или сада.

В общем, планы мои, как и всегда, были грандиозными.

Пока я предавалась творчеству, Алдис просто лежал рядом и жевал травинку, но стоило мне закончить, а много времени мой набросок не занял, как я обнаружила, что вампир нагло дрыхнет.

– Граф, – позвала я негромко, но мужчина никак не отреагировал.

Отложив листы и придавив их камнем, чтобы не улетели от ветра, я тронула вампира за руку, но и на прикосновение он не отреагировал. Пока я трудилась в поте лица, эта бессовестная морда просто взяла и уснула.

Коварно улыбнувшись, я чуть склонилась над ним, но так, чтобы не загораживать солнце.

Бесстыдно прикоснувшись подушечкой указательного пальца к его лбу, я провела им до самого кончика чужого носа и скользнула на абсолютно гладкую щеку.

И едва успела отдернуть палец, когда рядом клацнули чужие зубы.

– Откушу, – произнес де Браус с улыбкой, хитро приоткрывая один глаз.

– И зачем было притворяться, что вы спите? – я не возмущалась, но руки за спину на всякий случай спрятала.

От греха подальше.

– Я не притворялся, я просто молчал, – без зазрения совести обманывал этот притворщик.

– Ты закончила?

– Вот. – Вырвав листы из-под камня, я продемонстрировала свои рисунки вампиру.

– Ну, художник из тебя тоже никудышный, но жить можно, – то ли похвалили, то ли обругали меня. – Что у нас дальше по плану?

А дальше по плану нас ждали великие дела.

По городу мы перемещались вальяжной походкой обожравшегося сметаной кота. Главной нашей задачей было оценить, как идут дела у невест с выполнением первого испытания – на трудолюбивость.

Зачем изобретать колесо, когда можно дать простое и понятное задание – починить что-нибудь или привести в порядок? Вот и я не стала, ибо работы в нашем графстве хватит на всех и еще останется. Впрочем, в то, что невесты будут сами трудиться, я не верила ни на грамм, как и Алдис.

Собственно, именно поэтому местным была дана установка скрытно помогать им за деньги.