Захар и вовсе всех поразил. Вечно сонный, щуплый старик ожил и с проясненными глазами углубился в рассказы, как пробовал еду в упаковках у Серого Повелителя, когда ухаживал за его верным конём Кадетом. Все сразу поняли, о каком-таком «мальчике» Захар приборматывал. Особенно Захару понравилось овсяное печенье, размоченное в воде, вкус которого он не пробовал двадцать лет.

– И откуда у твоей Серебряны такие сокровища? – не вытерпела мать, надкусив уголок шоколадки.

– Из Башни, ясное дело, – сухо ответил Вира.

– Столько народу вокруг этой Башни за двадцать лет полегло, – покачал головой Тимофей. – Ладно бы, кто ограбить хотел, так ведь всех, кого только попало, расстреливают. Отец один в Башню сынишку понёс, думал вылечить от махры, с бандитами – представляете? – договорился, через весь Центр прошёл. Так его вместе с сыном из пулемётов, возле самых ступенек…

– Но Ксюша меня спасла! – напомнила Саша.

– Прямо ради тебя пришла и спасла? – прицыкнула ягодным леденцом Зоя. Саша замялась. Вообще-то она залезла в тайник Серебряны, и в первую очередь Ксюша спасала своё добро.

– Почему это чудище в городе вообще шляется? – спросил Вира.

– Мусор всякий собирает, какой понравится, – совсем смутилась Саша. – Но завтра она обязательно придёт под эстакаду, Ксюша обещала, и я попрошу её защитить наш Котёл – хорошо же!

– Кто его знает… Чур бывало и кутышей убивал, – раздумчиво почесал за ухом Тимофей.

– А если загонщиков ваша Ксюша не напугает, и они ещё больше полезут? – спросила Зоя.

– На всякий случай придётся Захара, детей и вас женщин в другое место перевести, – отложил Вира начатую галету на стол. – И ещё, завтра утром я Сашка с тобой вместе пойду.

– Не надо! – так и вспомнила Саша обугленное тело бандита. Ей не хотелось, чтобы Серебряна подожгла Виру, когда увидит с ней незнакомого.

– Надо, надо, Саша, не спорь! Или вообще не ходи, пусть один Вира сходит! – напустилась мать. – Оставайся, Сашенька, а?

– Не бойся, Оксана, с Городским Чудовищем я Сашку один на один не оставлю. Да и поглядеть хочется, что это за девчонка такая из Башни, которая людей ни за крысиный хвост убивает.

*************

Всю ночь Ксюша ворочалась в спальне под бумажными гирляндами и думала про утреннее обещание. Мысли об убитом её вовсе не беспокоили. Кто убитый? Бандит! Да и не Ксюша его убивала, а настроенная так Перуница. Не в первый раз личные молнии защитили её. Если кто-то швырнёт в Ксюшу камнем – молнии перехватят, если кто-то сам сунется с плохой мыслью, тогда пеняй на себя. Сколько диких крыс Перуница переколотила! причём неожиданно, так что Ксюше оставалось лишь вздрагивать. Нет, теперь Ксюша думала только про Сашу, про первую девочку из зазеркалья с кем она поговорила и, наверное, подружилась. Белла совсем не в счёт, Белла лишь гостья Башни: неожиданно появилась и в никуда исчезла. Разве можно назвать это дружбой? Саша – дело другое, Саша будет ждать Ксюшу под эстакадой. Ксюша ворочалась на тёрких простынях, выдумывала целые разговоры с кутышкой и то и дело посматривала на окно: когда же наконец рассветёт?

А кутышечка-то – всё равно что зверёныш! Поначалу, когда вопила и пыталась забраться в щель – точь-в-точь спасалась от другого, крупного зверя. Но, когда Ксюша её спасла и они с Сашей поговорили, кутышка оказалась хотя простоватой, но умной… Сейчас Ксюша смотрела на потолок, где болталась выгнутая эстакадой тень от гирлянды, и подбирала к Саше слова поточнее: настороженная, чумазая, любопытная, обжитая для города, но немного жадная – как ей хотелось стянуть с того мёртвого сапоги! Хотя, может быть это у них у кутышей так принято? Да, кажется, Кощей, говорил, что одежду кутыши берегут и собирают в первую очередь. Но, Саша… Ей и правда тяжелее, чем Ксюше. В Башне из крана чистая вода бежит, а Саша пьёт дождевую из ржавых банок, на складах у Кощея много еды, а у Саши лицо исхудало, скуластое и взгляд голодный. Как она вцепилась в шоколад!

Странное чувство, ведь Ксюша и раньше видела кутышей в городе, и знала, что они живут впроголодь, и спасаются от бандитов, собирают всякий хлам, где придётся, но пожалела она кутышей только сейчас, когда встретилась с Сашей. Люди в грязных обносках шуршали по городу, словно крысы, иногда при виде неё сильно пугались и убегали назад в зазеркалье, и она не всегда успевала отличить их от бандитов. Сканер движения легко отыскивал их Котлы, Ксюша подслушивала возле дыр, как они бубнят о грибах, о плесни, о болезнях, и о подвалах – всё о своём, зверином. Вот бы Саша была не такой! Вот бы в ней нашлось то, что есть в самой Ксюше, ведь они даже по возрасту так похожи! Ксюша снова и снова прокручивала в голове встречу возле потоков: слова, жесты, настороженные взгляды, первое доверие, искала заветную схожесть между собой и… Сашенькой.

– Я непременно приду, – повторила она изогнутой тени на потолке, поняла, что не уснёт до рассвета, вскочила с кровати, натянула футболку, взяла рюкзак и выбежала из апартаментов к продуктовому складу. Вопреки опасениям, Кощей не проверял, сколько она берёт с собой пищи и с чем возвращается, и всё же приносить с собой в Башню находки из внешнего мира Ксюша всё-таки не рисковала, в них могли прятаться споры, потому завела себе целую россыпь тайников и укромных местечек по тем частям города, где ходила.

– Велес! – сказала она перед дверью склада. Дверь отъехала, над длинными полками и стеллажами внутри зажглись лампы. Хронобоксы, мешки и канистры встретили Ксюшу цепочками маленьких синих огней. Она давно изучила, где хранятся самые вкусные сладости, концентраты и мясные консервы, зашагала вдоль полок, со знанием дела выбирала продукты и нагружала рюкзак. Вскоре он так отяжелел, что в одной руке не удержишь. Ксюша подхватила рюкзак у живота, подкинула в него ещё немного консервов, с трудом застегнула и поспешила к выходу.

На самом пороге её встретил Кощей. Он вообще когда-нибудь спит?.. Узник облокотился на дверной косяк, штаны и футболка на нём были домашние, на свободном плече недружелюбно каркнул Гавран.

– Проголодалась? – указал Кощей взглядом на рюкзак Ксюши.

– Это мне надолго, – только и смогла соврать она. Если Кощей спросит, в какую такую экспедицию она собралась, то конец…

– Ксения, я разрешаю тебе покидать Башню, когда тебе только захочется, без всяких новых условий, за исключением прежде выдвинутых, – официозно и издали начал Кощей. – Данная привилегия, как ты понимаешь, строится на взаимном доверии.

– Ага…

– Дальше ста метров от Башни я ничем не смогу обеспечить твою безопасность.

– Ага…

– Отправлять дрона дальше допустимого радиуса я тоже не имею возможности, он упадёт.

– Ага…

– За пределами указанных ста метров начинается настоящая жизнь – дикая и опасная. Правила, которые мы установили здесь, в Башне, призваны…

– Ага…

– Ты слушаешь?

Ксюша думала только о Саше и про их скорую встречу. Она ненадолго опомнилась и закивала Кощею. Гавран раздражительно перебрал лапками и мотнул головой. Чёрный глазик ворона внимательно вперился в Ксюшу. Кощей тяжко вздохнул.

– Если ты нарушишь правила Башни, даже во имя чего-то хорошего… тем более ради чего-то хорошего, Ксения, просто знай: Богом быть трудно.

Кощей повернулся и ушёл вместе с Гавраном. Озадаченная Ксюша вышла через порог и свет внутри склада за её плечами погас. Думала она, конечно, вовсе не о словах Кощея, а о том, почему он ей не помешал. Ксюша собиралась сразу спуститься на первый этаж в аккумуляторную, но вспомнила про забытый кубик и побежала обратно в спальню, чтобы взять его с тумбочки.

Когда она одевалась в аккумуляторной в комбинезон, натягивала перчатки и защёлкивала шлем, ей не верилось, что Кощей так просто выпустит её с наворованным. Но двери Башни спокойно открылись, взволнованная, как в первый раз, Ксюша выскочила в город и побежала на встречу с кутышкой, и только здесь туго и смутно почувствовала, что Кощей о чём-то хотел её предупредить, а она не поняла.