– О! – изумился орк, увидев меня. – Еще один эльф! – Но тут же, всмотревшись в меня повнимательнее, поправился: – Э, нет! Ты же человек! Интересная вы парочка!

И в это время, привлеченные шумом, наконец-то подъехали Боб, Джонатан и Шеба. Шроттер мгновенно оскалился на волка и бросился вперед, загораживая собой Риголана. Рэглер и Оррил грозно зарычали, поддерживая своего собрата, а медведь Бартоламью оглушительно заревел. Риголан одним махом вскочил в седло, готовый к бою. Огромный волк орка скалился и рычал на всех, прижимаясь к земле, готовый вступить в схватку. И тут же из леса начали выскакивать волчьи всадники – орки верхом на таких же крупных зверях, что и волк Джоурбы. Я не собирался их пересчитывать, но думаю, их было не менее пятнадцати, а то и двадцати. На лесной тропе сразу же стало тесно, как на самом шумном базаре Регентролла.

Орки, заметив нас, стали подтягиваться к своему капитану, еще более усиливая давку на узком пространстве. При этом волчьи всадники громогласно выкрикивали свой боевой клич:

– Хар-рама!

Их волки рычали и скалили зубы, Боб уже размахивал своим молотом и кричал: «Зашибу, собаки дикие!», Джонатан начал раскачиваться, произнося заклинание, а Шеба вращала своим посохом, накладывая заговор на орочьих хищников. В ее сторону волки боялись даже посмотреть и как-то опасливо отступали перед ведьмой, но тем не менее продолжали показывать зубы. Я наблюдал за всем этим с каким-то странным, отстраненным чувством, явственно ощущая неестественность ситуации.

– А ну, тихо все! – вдруг рявкнул капитан Джоурба, и я понял, в чем состояла неестественность – никто так и не бросился в атаку, несмотря на явно агрессивное настроение с обеих сторон.

Орки сразу же затихли, принялись успокаивать своих волков. Риголан присвистнул, успокаивая ящеров. Те отступили на шаг назад, но все еще сохраняли боевые стойки и недовольно порыкивали. Ведьма погладила по голове Бартоламью, а Джонатан так и замер с распростертыми руками, не закончив заклинание. Боб остался стоять с молотом в руках, угрюмо глядя на орков исподлобья.

– Что это у вас за сборище? – презрительно оглядывая наш отряд, спросил капитан орков. – Вы вообще кто такие – бродячий цирк? – спросил Джоурба, и его орки весело заржали над незамысловатой шуткой своего командира. – Кто у вас старший?

Мои товарищи оглянулись на меня, и Джоурба, проследив их взгляды, тоже обратил лицо свое ко мне. Я шагнул вперед. Теперь на меня смотрели все, кто в этот поздний час оказался на лесной тропе.

– Что ж, человек, ты не слишком похож на великого воина, способного вести за собой других, – окинув меня пренебрежительным взглядом, сделал вывод капитан орков. Его подчиненные снова заржали. Подождав, пока они успокоятся, Джоурба продолжил: – Но раз уж твои люди признают тебя как командира, скажи мне свое имя и с какой целью ты прибыл в эту местность.

Несколько секунд я размышлял – стоит ли обострять конфликт, а затем решил не напрягаться – будь что будет. И заявил:

– Еще чего! Ты здесь не хозяин, орк, это не твоя земля! Это ты мне должен отчитаться – какие черти занесли тебя в Северные графства?!

Орки тихо, но грозно заворчали, явно недовольные таким ответом. Джоурба пошевелил плечами и как-то сгорбился, словно бы готовясь принять на себя удар. Выставив вперед и так выдающуюся челюсть, он издал какой-то звук, похожий на хрюканье, затем повернул голову туда-сюда, так, что захрустели шейные позвонки.

– Чего молчишь? – продолжал я, краем глаза улавливая изумленные взгляды моих спутников. – Что, я неправду говорю? До границы орочьих земель отсюда – сотни лиг! Что вы тут делаете? Шпионите? Собираетесь начать войну с бароном Аштоном?!

– Ты кто такой, человек? – сердито сопя, тихим, угрожающим голосом спросил Джоурба. – Ты не воин, это я вижу. Может, ты шаман? За что тебя выбрали предводителем эти люди – за твой длинный язык?!

– Можно сказать и так, – подумав, согласился я. – Я – бард, рассказываю истории и пою песни по тавернам.

– Ха! – хохотнул орк, и его воины дружно хохотнули вслед за ним. – Совсем глупы стали люди, если выбирают музыканта себе в вожди! Вы слышите, орки?! – обернулся капитан к своим воинам. – Вы хотите, чтобы барабанщик Храбба был вашим вождем?!

Вместо ответа орки начали дружно ржать, а барабанщик, которого я не видел за спинами его товарищей, стал лупить в барабан, рассыпая затейливую дробь.

– И тем не менее, – подал я голос, – ты не на своей земле, орк. И если ты пришел без злого умысла, скажи – зачем?

Орк снова насупился и сердито засопел.

– Я не буду отчитываться какому-то барабанщику! – прорычал Джоурба. Орки в ответ на этот рык дружно вскинули свои изломанной формы мечи и заревели:

– Хар-рама!

– Я не барабанщик, – неожиданно обретя спокойствие, ответил я. – Меня учили играть на мандолине, на скрипке, совсем немного – на флейте. К барабану я вообще никогда не прикасался.

– Мне все рано, на чем ты играешь! – рычал Джоурба. – Я не буду разговаривать с музыкантом, это ниже моего достоинства! Я – воин и разговаривать буду только с воином!

– Во-первых, я не музыкант, я – бард, хранитель знаний, – сунув меч в ножны и скрестив руки на груди, ответил я орку.

– А во-вторых, это ниже моего достоинства разговаривать с безграмотным орком, который даже не знает, в какой местности он находится!

– Я знаю, в какой местности я нахожусь! – громыхал Джоурба.

– Тогда почему ты меня пытаешься допрашивать на моей земле? – тут же спросил я. – Тебе хотелось бы, чтобы я допрашивал тебя на твоей?

– Тебе никогда не попасть на мою землю! Ты никого не будешь там допрашивать, потому что я тебе отрежу твой длинный язык и скормлю его своему волку! – свирепо прокричал орк.

– А! Так, значит, ты все-таки пришел сюда со злым умыслом! – хитро прищурившись, воскликнул я. – Что, собираете сведения о гарнизонах Северных графств?!

И орки, и мои товарищи со все возрастающим недоумением наблюдали эту перепалку. Собственно, именно это мне и нужно было – из противостояния двух вооруженных отрядов конфликт превратился в перебранку двух отдельных личностей. Теперь можно было потихоньку сводить эту беседу к более спокойным тонам. Но не тут-то было. Орк соскочил со своего волка, выхватил из-за пояса огромный нож и швырнул его в землю. Нож воткнулся в почву как раз между нами.

– Хватит с меня твоей болтовни, человек! – прорычал Джоурба. – Я вызываю тебя на поединок! Выбирай оружие!

Ни секунды не размышляя, я достал из-за спины мандолину и пробежался пальцами по струнам. Орк нахмурил брови:

– Ты что, издеваешься надо мной?! Это не оружие!

– Еще какое оружие! – воскликнул я. – Разит в самое сердце!

– Хватит болтовни, человек! – выкатывая налитые кровью глаза, неистовствовал орк. – Если это оружие – срази им меня! – И с этими словами он выхватил из-за спины тяжелый топор, встал в боевую стойку и закричал: – Хар-рама!

Я улыбнулся, ударил по струнам и запел:

Это было одно из самых ярких выступлений в моей жизни, я выложился до конца. Я пританцовывал, даже пытался бить чечетку прямо на лесной тропе, подмигивал орку и извлекал переливистые трели из мандолины со всем искусством, на которое только был способен. Я пел так, словно это был последний концерт в моей жизни. В общем-то в какой-то степени так оно и было – если бы мой замысел не сработал, это действительно могло бы стать последним моим выступлением.

Первым на песню среагировал невидимый мной барабанщик Храбба, который начал отбивать на своем барабане ритм песни, пересыпая его залихватской дробью. Затем начали улыбаться Боб и Риголан, а следом за ними и орки-всадники. Даже ведьма и Джонатан постепенно расслабились и улыбнулись. Один только Джоурба держался до последнего, бросая косые взгляды по сторонам. Когда ему стало ясно, что вокруг него уже все улыбаются, а он один стоит на тропе со свирепым лицом и топором в руках, улыбнулся и Джоурба. Когда я допел, он весело захохотал, вернул топор за спину и махнул рукой: