Далее уже на ходу я все наигрывал на мандолине, мысленно заучивая текст, который успел написать. Мои товарищи стали на меня коситься, и первым не выдержал, конечно, Боб:

– Что, опять магия бардов? Что ты там колдуешь?

Я улыбнулся Бобу и кивнул:

– В общем, да, магия бардов. Но направлена она не на тебя, не волнуйся. Это для крестьян, которые могут встретиться по дороге.

На нашем пути в Гасенск лежали всего две небольшие деревеньки. Я в общем-то не рассчитывал собрать там армию против некроманта, но для меня было важно опробовать песню на людях, посмотреть, как она на них действует. Однако в первой же деревне, которой мы достигли к вечеру, мне сразу стало ясно, что мое искусство здесь не поможет. Деревня встретила нас пустыми улицами – ее жители прятались в своих лачугах, исподтишка за нами наблюдая. То и дело мне удавалось заметить краем глаза быстрое движение у углов зданий, в окошках лачуг. Только в центре поселения на небольшой площадке, предназначенной, очевидно, для общих сборов, стоял рослый плечистый мужчина, подпоясанный широким ремнем, к которому был приторочен тяжелый, грубой работы меч. Когда мы приблизились, он внимательно оглядел нас – без особого любопытства, но с некоторой тревогой во взгляде.

– Я – сельский староста, Хван, – представился мужчина. – Могу ли я узнать, что за путники посетили нашу деревню?

– Я – Жюльен Петит, ученик академии бардов и, так случилось, предводитель этого небольшого отряда, – представился я. – Мы направляемся в Гасенск, где, по нашим сведениям, появился некромант, для того, чтобы сразиться с ним.

У старосты от неожиданности даже челюсть отвисла. Несколько секунд он с изумлением смотрел на нас, переводя взгляд с одного на другого и забыв закрыть рот. Воспользовавшись паузой, я добавил:

– Мы ищем добровольцев, которые пошли бы с нами. Дело очень опасное, но благородное, и касается оно всех обитателей Файерана.

– Нас оно не касается! – поспешно заявил староста. – Мы, конечно, желаем вам удачи, но мы не воины, мы простые крестьяне! Сражаться с некромантами – не наше дело!

– Ошибаетесь, уважаемый! – возразил я. – Это и ваше дело тоже! Потому что, если некромант наберет силу и доберется до вашей деревни, он заберет тех из вас, кого сочтет нужным, – самых сильных и выносливых. И в этом случае судьба их ожидает еще худшая, чем смерть!

– Все равно мы не воины! – отчаянно воскликнул староста. – Какой вам толк от того, что рядом с вами будет стоять ни на что не способный крестьянин?! Мои люди для вас бесполезны!

– Позвольте мне хотя бы обратиться к ним, – сказал я.

– А вы что, здесь видите кого-нибудь, кроме меня? – вымученно улыбнулся староста. – К кому вы собираетесь обращаться?

Тогда, не дожидаясь разрешения старосты, я встал ногами на седло и заговорил так громко, как только мог, обращаясь в пространство вокруг:

– Жители деревни! Я знаю, что вы слышите меня, хотя и боитесь выходить наружу из своих укрытий! Я – бард Жюльен из Абадиллы и со своими товарищами иду в Гасенск, чтобы сразиться с некромантом, который там объявился! Это очень опасный поход, мы все можем погибнуть в этой битве. Но куда опасней просто отсиживаться в своих домах!

Из-за ближайшей хижины выглянул седовласый старик, посмотрел на меня, затем вышел из-за строения полностью, прислушиваясь к моим словам. В другой лачуге в одном из окон показалось чье-то лицо. Воодушевленный этим первым успехом, я продолжал:

– Не думайте, что вы можете спокойно отсидеться в своих лачугах! Если погибнем мы и остановить чернокнижника будет больше некому, он придет сюда! И тогда он возьмет самых сильных, самых здоровых из вас, чтобы сделать их живыми мертвецами и заставить сражаться в его армии! И тогда вы, те, кто сегодня решил отсидеться дома, завтра станете бездушными автоматами, которые будут разрушать собственные дома и убивать своих близких по приказу некроманта!

– Прекратите! Прекратите это говорить! – воскликнул староста, но я его не слушал. Изо всех строений начали выходить люди и самые смелые из них медленно приближались к нам. Я продолжал, опьяненный чувством какого-то восторга, чувством почти что всемогущества:

– Я знаю, что вам страшно, так же как страшно и мне! Но подумайте о том, что ждет вас, если некромант победит! Эта участь – гораздо страшнее! Пусть этот страх заставит вас преодолеть страх перед некромантом! Мы ищем добровольцев для нашего похода. Если кто-то из вас решит пойти с нами, мы примем в свой отряд любого!

И охваченный эйфорией от собственной речи, я схватил в руки мандолину и запел свою новую песню:

Крестьян собралось уже человек около тридцати, наверное, все население деревушки, и они слушали, затаив дыхание. Глядя в их лица, я видел, что одни стыдливо опускают голову, пряча глаза, а в глазах других загораются огоньки гнева, может быть, гордости. Едва я закончил, раздвинув крестьян, стоявших впереди, к нам шагнул здоровенный парень и обратился к старосте Хвану:

– Я пойду с ними, отец!

«Премьера удалась!» – радостно подумал я.

– Нет! – истерично закричал староста. – Никуда ты не пойдешь!

По рядам крестьян прошло шевеление, какой-то тихий ропот, и староста испуганно обернулся.

– Что?! – закричал он, обращаясь к своим людям. – Что?! А кто из вас отпустит с ними своего сына?!

– А кто остановит твоего сына, если он станет зомби?! – выкрикнул кто-то из задних рядов. Староста начал вертеть головой, выискивая взглядом крикуна. Предчувствуя назревающие неприятности, я спрыгнул со спины Оррил на землю и сказал:

– Так, давайте поговорим спокойно!..

Крестьяне так и не договорились, отпускать с нами своих парней или нет, хотя спорили ожесточенно, чуть ли не до драки. Видя такое дело, я сказал, что не тороплю их, пускай подумают по крайней мере до утра. А пока неплохо бы устроиться на ночлег. Обитатели деревни хотя бы перестали нас бояться, завели наших зверей под навес и пригласили нас за стол. Точнее, староста пригласил нас за стол в своем доме – самом просторном из всех жилищ в деревне, где не только мы смогли разместиться за столом, но и несколько крестьян стали у стен, а другие заглядывали в окна. Странная это была трапеза – на виду у всей деревни.